Фамилия Максима — Михайленко. Я точно помню, он мне сам её назвал. Или все-таки Михайличенко, как подсказывает мне в очередной раз поисковая строка?
Семя сомнения слишком стремительно прорастает в моей и без того забитой голове. Я не верю сама себе. По прошествии месяца дни в Одессе расплываются в памяти, и чем чаще я пытаюсь их вспомнить, тем сильнее путаюсь.
Сто сорок два профиля по запросу «Максим Михайленко». Просматриваю каждый — моего (как подтрунивает Машка) Максима среди них нет. Страниц Максимом с фамилией «Михайличенко» примерно столько же…
Вздыхаю устало.
Господи, я так никогда его не найду…
А если он вообще не ведет страницу в соцсети и я делаю бесполезную работу? Нет, так не бывает. Хотя бы пустая страница с одним фото сейчас есть у каждого. Правда, Максим может скрывать ее под каким-нибудь неприметным ником…
— А-а-а, — кричу я, зажав рот подушкой.
Хочется плакать, но слезные каналы пусты. После посещения гинеколога во мне будто электрическую цепь неправильно замкнули, отчего весь спектр эмоций очутился под стеклянным колпаком.
Сердце замирает, когда дверная ручка внезапно со скрипом проворачивается. Бабушка, черт. Быстро закрываю ноутбук и открываю первую попавшуюся тетрадь. Делаю вид, что повторяю записи лекций.
— Есть хочешь, Поль? А то я котлеты и картошку в холодильник спрячу, сама потом разогревать будешь.
При упоминании котлет мой желудок снова скручивается в узел.
— Хорошо, бабуль, я потом сама все сделаю. Не проблема. Надо еще тут кое-что выучить, а то завтра важная пара, — вру я, оторвав голову от конспекта.
Чувствую, как щеки краснеют. Бабушка сейчас точно уличит меня во лжи. Но она, покачав недовольно головой, просто закрывает за собой дверью.
Вернуться к поискам Максима рискую только когда звуки телевизора, доносящиеся из зала, становятся громче.
Чем больше профилей перелистываю, тем глупее себя чувствую. Я так сильно пыталась заставить себя забыть Максима, так старательно убеждала себя, что всё это было просто… наваждением. Что моя влюбленность, оставшаяся безответной, не повод лежать камнем и оплакивать судьбу.
Я надеялась, что учеба поможет мне пережить этот болезненный период. Впереди столько предметов, новых знаний, конспектов, столько домашней работы… Не будет даже минутки, чтобы вспомнить про Максима.
Ну подумаешь, случился в моей жизни быстротечный курортный роман. Да с кем его не бывает? Это все лето, море, пляж — сплошная романтика. Хочешь не хочешь, а влюбишься в кого-нибудь.
Наше знакомство с Максимом изначально не имело продолжения: он живет в Одессе, я Харькове, у нас большая разница в возрасте и разный уровень опыта (не только житейского, но и в принципе всякого).
«Тогда зачем ты пытаешься его найти?» — язвит внутренний голос. — «Он точно не обрадуется, когда ты вдруг появишься на горизонте со своим «приветом».
Резче стучу пальцами по клавиатуре, лишь бы заглушить этот противный голос. Фильтрую найденные профили Максимов Михайличенко по городам, надеясь таким образом отсеять большую часть ненужных тезок не моего Максима.
«Результаты поиска — ноль профилей»
Да твою ж…
Сношу фильтры и снова добрая сотня станиц с одинаковым именем и фамилией заполняет ленту. Буду надеяться, он не один из тех, кто удаляется из соцсетей каждые несколько месяцев, потому что считает их «токсичными»? Я не спрашивала его об этом. Я вообще мало чего спрашивала. У нас было слишком мало времени.
Всё началось и закончилось очень быстро. За три дня, которые изменили всё. Абсолютно всё.
Захлопываю ноутбук и облокачиваюсь на спинку кровати. Подтягиваю подушку к животу, запускаю пальцы в волосы. Мне позарез надо отыскать его. Мне просто необходимо ему рассказать о случившемся.
Стоит только опустить веки и снова чувствую тёплое прикосновение его рук, слышу запах его кожи. С тяжелым вздохом втыкаюсь носом в мягкую подушку, игнорируя сжавшееся от боли сердце.
Просто летний романчик… Ага как же.
У меня до сих пор сжимаются лёгкие, когда вспоминаю утренний визит к врачу. Мне показалось, что я слышала каждый звук в кабинете — жужжание аппарата УЗИ, цоканье ручки медсестры, даже собственное сердцебиение. Но ничего из этого не было таким громким, как голос узистки.
— Поздравляю, беременность шесть с половиной недель.
Поздравляю? Я не почувствовала ничего, что могло бы соответствовать этому слову. Поздравляю. Как будто это что-то, чему я должна радоваться. Но я не была рада. Я была в панике. Я и сейчас в панике. Даже больше, чем тогда.
Шесть с половиной недель беременности.
Моей беременности.
Я по-прежнему не верю, что это слово ко мне применимо. Кажется, что оно совсем мне не подходит. Оно из чужой жизни, не из моей. Я словно в какой-то глупый сценарий попала и внезапно оказалась главной героиней.
И всё же… новый человек во мне уже существует. Я стараюсь не думать о том, насколько это нелепо звучит — ведь он ещё размером с горошинку, как сказал тот же врач.
Горошинка. Как что-то настолько маленькое может быть таким важным?
Я медленно поднимаю руку и кладу её на живот. Не на всю ладонь — лишь пальцы, едва касаясь. Точно боюсь потревожить то, что там внутри. Замираю. Не могу заставить себя нажать сильнее.
Мое новое положение откровенно меня пугает.
Горошинка во мне уже есть. Это не просто симптом, ни отравление, ни задержка или сбитый цикл. Это реальный, живой, растущий внутри меня человек.
Снова лицо Максима всплывает перед глазами. Как бы он отреагировал? Страшно даже представить. Он, возможно, уже забыл обо мне — а я тут, одна, смотрю в потолок и не знаю, как жить дальше. С чего начать. Как сказать обо всем бабушке? Как рассказать про беременность Максиму? Если все же удастся его найти.
Снова касаюсь живота, чуть сильнее, но быстро отдёргиваю руку, словно обожглась. Я все еще боюсь этой крошечной горошинки, она уже всё меняет.
Запыхавшись, бегу вдоль улицы, где по идее должна быть конференция. Опаздываю. Ещё немного, и она начнётся без меня. Меня словно невидимая сила тянет к двум домам впереди, хотя карты в телефоне гласят, что там ничего нет.
Когда нахожу за мусорными баками узкий проулок шириной не больше метра, меня будто током бьёт — я раньше здесь не бывала, но почему-то уверенна, что этот путь правильный.
Необъяснимое чувство дежавю преследует меня по пятам. Я знаю этих котов, которые спят под торцами домов, узнаю эти клумбы, буйно усеянные цветущими бутонами роз.
Оно крепнет, когда я взбегаю по лестнице бизнес-центра. Уже на последней ступени неудачно ставлю