Второй щелчок — и шары исчезли. Вместо них появились ледяные стрелы. Потом ветряные лезвия. Потом каменные копья и крошечные молнии, больше похожие на искры.
Всё это я контролировал одновременно, без малейшего напряжения.
— Это… это меняет всё, — пробормотал я, опускаясь на кровать.
Теперь у меня есть шанс. Реальный шанс победить не только Императора, но и Короля Червей, вместе с Тузом Крестов. Как и сказал дед, я стал оружием. Оружием массового поражения. Осталось только собрать мою армию…
Вскочив с кровати, я выбежал из особняка и направился прямиком к северным воротам Калининграда. Охрана хотела было сопровождать меня, но я отмахнулся:
— Мне нужно побыть одному. За стенами. Не следуйте за мной.
Гвардейцы переглянулись, но спорить не стали. Ворота со скрипом отворились, и я вышел во тьму.
Ночь была безлунной. Чёрное небо затянуто тучами. Ветер свистел меж изломанных деревьев. Где-то вдали выли разломные твари. Но меня это не волновало, ведь некоторые из них в ближайшее время преклонят предо мной колени.
Я прошёл метров триста от стен и остановился на пустоши. Вокруг ни души. Только тьма и зловещее завывание ветра. Раскинув руки в стороны, я запрокинул голову, глядя в непроглядное небо. Закрыл глаза. И активировал конгломерат «Гамельнский дудочник». Мир взорвался ощущениями.
Тысячи сердец забились в унисон с моим. Тысячи разумов вспыхнули на краю моего сознания, как звёзды на ночном небе. Я чувствовал их всех. Каждого. Каждую крысу, в радиусе сотен километров.
Крысолюды. Их было так много! Тысячи и тысячи, разбросанные по аномальной зоне. Они копошились в развалинах, рыли норы, охотились на более слабых тварей. Примитивные создания, но с зачатками разума. Идеальные подчинённые. Но ещё больше было обычных грызунов. Мыши полёвки, крысы и прочая пакость с усами и хвостом.
Я протянул к ним незримые нити. Коснулся их сознаний. Они дёрнулись, почувствовав чужое присутствие. Попытались сопротивляться, но «Гамельнский дудочник» мгновенно подавил их волю. Их примитивные разумы не могли противиться.
— Ко мне, — прошептал я, и мой голос эхом разнёсся по ментальной сети. — Все. Немедленно.
Ответом стал хор писков, прозвучавших в моей голове. Тысячи грызунов одновременно развернулись и побежали в мою сторону. Через развалины, через леса, через болота. Они бежали, повинуясь приказу хозяина. Я открыл глаза и усмехнулся. Теперь у меня есть армия. Не самая сильная, не самая умная, но безраздельно преданная. А главное — многочисленная.
Развернувшись, я направился обратно к воротам. Гвардейцы на стенах уже засуетились, указывая куда-то вдаль:
— Михаил Константинович! — крикнул один из них. — Там… там что-то движется!
— Знаю, — ответил я, поднимаясь на стену. — Это крысолюды. Около трёх тысяч. Они идут сюда, а ещё мыши и крысы.
— Что⁈ — капитан стражи побледнел. — Три тысячи⁈ Нужно поднять тревогу! Закрыть ворота! Приготовить артиллерию!
— Отставить, — я положил руку ему на плечо. — Они просто смирно посидят у ворот, а после я их заберу.
— Но… но это же твари! Монстры! Они сожрут нас всех! — не унимался вояка.
— Не сожрут, — я усмехнулся. — Передайте мой приказ всей страже: не открывать огонь по крысолюдам. Они на нашей стороне.
Капитан открыл рот, закрыл, снова открыл. Наконец выдавил:
— Слушаюсь, Михаил Константинович. — Он повернулся и рванул в караулку, чтобы передать по радиосвязи мою команду.
Я стоял на стене и смотрел, как из темноты появляются силуэты. Сначала десяток. Потом сотня. Потом тысячи. Крысолюды бежали на двух лапах, волоча за собой примитивное оружие. Дубины, острые палки, куски ржавого металла, у некоторых были даже кинжалы и копья.
Они были разного размера. Самые маленькие ростом с пятнадцатилетнего подростка, самые большие — выше любого мужчины. Добрых два с половиной метра. Шерсть серая, местами облезлая. Морды вытянутые, с длинными усами и острыми зубами. Глаза горели красным. Пока прибыли лишь три сотни, однако и это внушало трепет архаровцам, стоящим на стенах.
Приблизившись к стенам, крысолюды остановились. Три сотни пар глаз уставились на меня в ожидании приказа.
— Сесть, — скомандовал я.
Крысолюды синхронно сели на задние лапы. Ни один не ослушался.
— Господи помилуй, — пробормотал один из гвардейцев. — Он их правда контролирует…
— Встать, — приказал я.
Крысолюды встали.
— Сальто.
Они прыгнули. Правда большая часть крысюков приземлилась на голову, едва не свернув себе шею. Ну, что поделать? Не каждой крысе суждено стать акробатом.
— Отлично, — кивнул я удовлетворённо и отправился проведать Огнёва.
Раз уж нам суждено сунуть голову в пекло, то пусть перед этим он решит все вопросы со Снежаной. Не люблю я недосказанность.
Городские улицы были почти пусты. Поздний вечер. Только патрули брели по мощёным дорогам Калининграда. Я направился в «Гусара» — кабак на южной окраине города. Дед говорил, что именно туда подался Пожарский после того, как лекари закончили с ним работу.
Кабак был небольшим, но уютным. Деревянные стены, низкие потолки, запах пива и жареного мяса. За стойкой стоял толстый бармен с усами, лениво протирающий кружки. В углу у камина сидело несколько посетителей, тихо переговаривающихся.
И у самого дальнего столика спиной к стене сидел Пожарский. Вернее, Огнёв. Ярослав Николаевич Огнёв, старшина. Выглядел он паршиво. Лицо избито, на лбу свежий шрам, левая рука в повязке. Перед ним стояла бутылка водки, наполовину пустая, и грязный стакан. Глаза красные, взгляд мутный. Я подошёл и сел напротив. Огнёв даже не поднял головы:
— Свалил бы… — пробормотал он, плеща водку в стакан. — Не в настроении я для компании.
— Узнаю отношение к жизни, — усмехнулся я. — Всё так же мрачен и нелюдим, как и всегда.
Огнёв дёрнулся, поднял голову.
— Архаров… — он залпом осушил стакан. — Пришёл поглумиться? Посмотреть, как великий Пожарский спился в дешёвом кабаке?
— И в мыслях не было, — я покачал головой. — Просто хотел поговорить. Ты выглядишь как дерьмо, Ярик.
— Чувствую себя соответствующе, — буркнул он, наливая ещё. — Знаешь, Михаил, я в прошлой жизни связал свою судьбу с войной. Двадцать лет воевал. И что в итоге? Подох, как собака. Думал, в новой жизни всё изменится, — он горько рассмеялся. — Хрен там плавал! Снова война! Снова кровь! Снова смерть! И я снова в самой гуще!
— Огнёв, ты пьян, — констатировал я.
— Ещё бы не пьян! — он стукнул кулаком по столу, отчего стакан подпрыгнул. — Меня Оксана бросила! Сказала, что от таких как я — одни проблемы. И знаешь, что? Она права.
— Прекрати жалеть себя, — отрезал я.
— Устал я, Михаил. Устал воевать. Устал убивать. Устал терять людей.
— Тогда собирай манатки и вали на все четыре стороны. Ищи счастье, забудь про войну. Но ты же понимаешь, что война сама тебя разыщет. Тем более,