Рим положил руку ему на плечо.
— Ты прав, — сказал он. — Я действительно не имею детей. И не понимаю. Но кое-чего не понимаешь и ты, Марат. Перемены навалились слишком быстро. Считай, что Цой накаркал. И даже если случится чудо, что твои дети в будущем всё же родятся, как родишься и ты сам — ты готов, что в этой семье ты будешь лишним? В течение всего времени, пока они растут. Ты готов к тому, что в этом мире будет два тебя?
— Я на все готов, Рим, — твёрдо сказал Марат. — Просто позволь мне вернуться в холодильник.
Чувствуя противную горечь, Рим снял руку с его плеча.
— Не со мной тебе надо об этом говорить, — сказал он. — Спроси Фаэта. Если он будет не против, тогда и я не возражаю.
— Фаэт! — громко крикнул Марат, глядя в воздух. — Я могу лечь в заморозку⁈ На несколько столетий.
— Это невозможно, — отозвался Фаэт. — Сожалею.
— А на какой тогда срок?
— Это невозможно, — повторил Фаэт. — Энергоснабжение камер за время вашего сна радикально и необратимо перестроено. Из за сильного землетрясения возникли некоторые затруднения и я вынужден был изменить схему питания и загрузки, чтобы спасти ваши жизни. Они не включатся снова, если в холодильники не вернутся все до одного. Причём в том же составе. Камеры уже адаптировались под конкретных гостей.
Марат содрогнулся, и как будто стал меньше размером.
— Иди к себе, — мягко посоветовал Рим. — Закройся от всех. Побудь наедине с мыслями. Собери вещи. И возьми в себе в руки уже.
— Да, — пробормотал Марат. — Я попробую… Попробую…
Не зная, что ещё добавить, Рим пошел к себе в каюту.
* * *
Закрыл дверь, чувствуя, как его покидают силы. Рухнул на кровать лицом вниз.
— Рим, — позвал его Фаэт, как всегда невидимый.
— Что еще? — простонал Рим.
— Я расшифровал новые исследования «синоглазок».
Помедлив секунду, Разумовский медленно перевернулся на спину. Заморгал, поняв, что только что услышал что-то очень важное.
— Да, я слушаю, — сказал он, садясь на кровати.
— Как тебе известно, вы провели в заморозке годы. И успешно из неё вышли. Это значит, что криокапсулы превосходно справляются с заморозкой живой плоти.
— Ну, это я уже понял, — кивнул Рим. — Дальше что?
— То, что техника заморозке не подлежит.
— Техника… — нахмурился Рим.
— Механизированные части Скрипа и Задрота.
— Улучшения «синоглазок», — оторопело произнес Рим, начиная догадываться. — Неживые части в их головах!
— Почти сто лет внутри стационарной плоти, — сказал Фаэт. — Электроника в их головах не является вечной константой. Она стареет, разлагается, как и вся материя. Неодимовый корпус, кристаллы кремния в микросхемах, электроды — всё это, по меркам ваших технологий, было высочайшего качества. Но никто не отменял законы физики. Техника в головах Скрипа и Задрота поменялась. Что-то окислилось, у других элементов резко возрос период полураспада…
— Чего? — спросил Рим почти в испуге.
— Здоровью «синоглазок» ничего не угрожает, — заверил Фаэт. — Но случилось полноценное слияние техники и плоти.
— Слияние… — повторил Рим.
— Насколько я сумел в этом разобраться, в вашем мире после улучшений мозга и наращивании электрики слияние на нейрохимическом уровне занимает год. Плюс два месяца реабилитации, через которую проходят все «синоглазки». У Скрипа и Задрота этот срок продлился почти на столетие. Это привело к ювелирному, полноценному симбиозу их мозговой ткани с улучшениями.
— И что это значит? — спросил Рим.
— Это значит, что технические возможности «синоглазок» значительно возросли. Они теперь — совершенные полумашины. И, обследуя их мозг, я сумел наконец-то полноценно получить сведения насчёт важной информации, которая хранилась в необионических частях их тела.
— Какого рода информации? Ты же и так устраивал им полный допрос.
— События, о которых я не мог их спросить ранее, потому что «синеглазки» не могли самостоятельно извлечь их из собственной памяти.
— Это какие?
— Момент вашего хронопрыжка.
Рим подскочил с кровати так, что едва её не сломал.
— Хронопрыжка? — переспросил он.
— Уточняю, что никто из вас не помнил точно, что случилось в момент перемещения во времени, — продолжал Фаэт. — Потому что вы всего лишь люди. Человек не может в полной мере ощутить своими органами чувств электромагнитное колебание, малейшие изменения температуры в одну миллионную градуса, скачки радиации. Иными словами, вы физически не могли рассказать мне, что случилось в ту минуту. Но техника внутри «синоглазок» это смогла. Полная картина случившегося в то время оказалась отпечатана в их головах в формате полноценных, детальных, подробных замеров. Однако «синоглазки» самостоятельно, своими родными мозгами, не могли получить к ней доступ, а значит, не мог и я. Но теперь я смог это сделать. Я сумел составить полную модель вашего хронопрыжка.
— Ты воссоздал технологию путешествия во времени? — захлопал глазами Рим, как Фаэт его тут же успокоил:
— Нет. Более того, могу сказать, что это невозможно. Вы не вернетесь. Никогда.
Рим, который понял, что все это время не дышал, плавно выдохнул. Но всё же, даже находясь в полнейшем замешательстве, он понимал, что Фаэт не просто так начал этот разговор.
— Зачем ты мне все это говоришь? — спросил он. — Ну, получил ты модель хронопрыжка. В чем смысл, если его невозможно повторить?
— Затем, что я могу ответить на вопрос, который давно тебя мучил. — сказал Фаэт. — И не только тебя. Но ты сам примешь решение, стоит ли об этом говорить остальным. Рим, знаешь ли ты, как в средние века — точнее, практически в то время, в котором мы с тобой сейчас находимся, — астрономы Земли составляли карты звездного неба?
— Не очень представляю, — признался Рим. — Смотрели на звезды?
— Не только. Порою ты не видишь звезду, но можешь вычислить, что она там. Смотришь на доступные тебе планеты, астероиды, кометы. Следишь за их перемещением. Прикидываешь, что эта система должна быть в равновесии, и понимаешь, что в ней чего-то не хватает. И так, методом исключения, ты открываешь планету, которую ещё никто не видел. Так аналогия понятна?
— Теперь да, — сказал Рим. — Только все ещё не понимаю, к чему именно эта аналогия.
— Кое-что в вашем хронопрыжке не складывалось. В момент перемещения вас всех отправило в прошлое, но, изучая это явление, я попутно выяснил, что должна была существовать своего рода… побочка. Паразитный эффект.
— Не запутывай меня, пожалуйста, — попросил Рим, нервно утирая ли вспотевшее лицо. — Я и так сейчас не в форме. Что за эффект?
— Дубли, — нашёл Фаэт нужное слово. — Помимо вас, отправленных в прошлое, хроно-поле попутно создало ваши исковерканные копии. Мёртвую материю, состоящую как из плоти, так и