40. Изабель
Две недели спустя
Он расслабленно лежит рядом со мной, глаза закрыты, а дыхание ровное. Сложив руки за головой, Алек выглядит заснувшим. Но когда усиливаю хватку, он стонет.
— Что хочешь на ужин? — спрашиваю я.
— Итальянскую кухню. Индийскую. Любую на «И».
Провожу пальцами по его члену, ощущая выпуклость вены. Кожа тонкая и горячая под пальцами. Я лежу на боку, любуясь его обнаженным телом.
— М-м. Пиццу. Детям понравится, — говорю я.
— Да, давай... Черт.
Я провожу большим пальцем по чувствительному участку под головкой, наслаждаясь его реакцией. Обожаю так делать. Дразнить Алека. Наблюдать, как меняется его выражение лица.
И обожаю видеть в кровати, полностью моим. Его тело восхитительно. Плечи, темные волосы с сединой у висков и мощный торс, не говоря уже о мускулистых линиях. Но ничто не сравнится с тем, как он выглядит, теряя контроль... и осознавать, что именно я тому причина.
— Что-то не так? — сладко спрашиваю я.
— Ты дьяволица, — хрипит он.
Я медленно провожу рукой от основания члена до головки, наслаждаясь, как у него перехватывает дыхание.
— Думала, я хорошая.
— О, да. Ты моя хорошая девочка. Которая сейчас меня изводит, — его голос хриплый, но искренний. Грязные разговоры больше не из книг. Они наши, настоящие. — Ты делаешь меня таким твердым.
— Я обожаю твой член, — шепчу я.
Он улыбается.
— Знаешь, я всегда любил, когда ты озвучивало свои желания, но это? Да. Целый день бы слушал.
Я усиливаю хватку. За недели наших официальных отношений я успела хорошо его изучить. Как и самого Алека. Было непросто совмещать с графиком, детьми и ранними подъемами. Но мы оба удивительно изобретательны, когда чего-то хотим. Счастье окутало нас, как теплое одеяло, и я молюсь, чтобы мы никогда его не сбросили.
— Я уже привыкла к размеру, — говорю я. Медленно проводя рукой по всей длине, медленнее, чем ему нравится, сводя тем самым с ума. — Не думаю, что теперь меня устроил бы обычный.
Алек открывает глаза.
— Отлично, — рычит он. — Потому что этот весь твой.
— Именно так.
— Как и ты вся моя.
Его взгляд скользит по моему почти обнаженному телу, и я никогда не устану от его желания, окутывающего, как теплое объятие. Оно заставляет меня чувствовать себя красивой, сильной... и в безопасности. В безопасности быть собой.
— Я тут подумала, — говорю я, сжимая сильнее.
Он снова закрывает глаза, дыхание учащается.
— М-м?
— Скоро мне придется съехать.
Он резко открывает глаза.
— Что?
— Мы же теперь встречаемся, — говорю я, по-прежнему слегка смущаясь.
До сих пор в голове не укладывается. Девушка Алека Коннована. Конни знает, но мы еще не ходили с ней и Габриэлем на ужин, не появлялись вместе на мероприятиях. Сегодня наш первый полностью свободный вечер. Она забрала племянников, и в квартире впервые долгое время стало тихо.
— Да, — говорит Алек. — Думаешь, я этого хочу? Потому что нет, точно нет.
Я улыбаюсь.
— Когда через пару недель я начну работать в студии, и тебе придется искать новую няню. Где она будет жить?
— Сниму квартиру неподалеку, — отвечает он. — Или ты переезжаешь сюда, ко мне в спальню. Я хочу, чтобы ты спала здесь каждую ночь.
Я снова медленно провожу рукой по его члену.
— Я тоже этого хочу, — произношу я. — Но мне нужна своя квартира. Как бы сильно тебя ни любила, съезжаться пока рано.
Боюсь, это убьет отношения, не дав им как следует начаться. Нам нужно время свыкнуться с новой рутиной, мне освоиться в новой студии, а Алеку привыкнуть к новому ритму жизни. А когда мы решим жить вместе, я хочу, чтобы это было официально. Не просто мое встраивание в его жизнь, а строительство нашей общей.
Одна мысль о нас наполняет таким счастьем, что аж больно в груди.
— М-м. Понимаю, о чем ты, хоть и не согласен, — он стонет и запрокидывает голову на подушку. — Ладно. Помогу тебе найти квартиру поблизости.
— Очень удобная позиция, чтобы добиваться своего.
— О да, сейчас можешь спрашивать о чем угодно и на все я отвечу «да».
Я улыбаюсь.
— А каким ты видишь наше будущее?
Он кряхтит.
— Эээ, не это я имел в виду.
Меня это смешит.
— Я хочу восстановить карьеру, иметь свой маленький угол... и встречаться с тобой. Хочу приходить на семейные ужины, лучше узнавать детей, ездить с тобой в командировки, чтобы побыть наедине. Хочу быть твоей девушкой. Вот чего я хочу.
Алек кивает.
— Да. Именно... да. Я тоже этого хочу. Только чтобы ты ночевала здесь каждую ночь.
Я сжимаю хватку, и он резко выдыхает.
— Многие ночи буду, — говорю я. — Но не все.
— Пожалуй, — кряхтит он, — как-нибудь переживу.
Смеясь, я нависаю над Алеком, и длинные волосы рассыпаются по его ногам.
— Расскажи, каким ты видишь наше будущее.
Затем беру в рот его возбужденный член. Алек ругается сквозь зубы, а я замираю, доводя его до грани, но не переходя ее. Обожаю это. Открыла для себя пару дней назад, это теперь мой любимый способ сводить его с ума.
Он тоже любит это делать... но после я едва могу стоять на ногах, а на сегодня у нас запланировано свидание.
Алек глубоко вдыхает.
— Так. Я вижу... вижу... тебя рядом. Ты становишься на ноги. Твоя студия танцев... ах, черт. Ладно. Она становится успешной. Тебе нравится твое дело, а мне видеть тебя счастливой. Когда придет время, я наконец уговорю тебя переехать ко мне... — его дыхание сбивается, мышцы живота напрягаются, и я вновь поднимаю голову.
Наблюдаю, как пульсирует его член, слышу стон.
— Дьяволица, — бормочет он.
Я усмехаюсь и снова беру его в рот.
— Продолжай, — говорю я, обхватывая его губами.
Алек повинуется.
— Ты переезжаешь ко мне. Дети, конечно, обожают тебя. К тому времени будут умолять вернуться. Мы поедем в чудесное путешествие. Я сделаю... черт. Ладно. Я сделаю тебе предложение, — он смотрит на меня темными глазами, на лбу выступает пот. И выглядит совершенно серьезным.
Теплое чувство разливается в животе.
— Ты говоришь «да», — хрипит он. — В день свадьбы мы... ну. Повторим все это. После церемонии.
Хочется улыбнуться. Я лишь киваю, двигаясь вдоль его длины.
— А потом, — шепчет Алек, отбрасывая прядь волос с моего лица, и его взгляд теплеет, — я проведу остаток дней, делая тебя счастливой. Мы можем завести еще одного-двух детей, если захочешь. Много этим заниматься... Боже, одна мысль о том, чтобы попытаться зачать с тобой ребенка, заставляет... — он обрывается на полуслове, снова запрокидывая голову.
Я успеваю убрать рот, прежде чем он кончит, и Алек ругается от