Часть третья
Глава 13
Задняя комната
Каждое утро Фрин, задыхаясь, медленно поднималась по лестнице в свой чердачный кабинет в доме Пэр-три-котидж, а Джоанна следовала за ней1. Фрин по-прежнему употребляла морфий и барбитураты – «пинкис» (сонерил) и более сильный «блюз» (мединал), – а также порой крепко выпивала, но придерживалась строгого рабочего распорядка. Они с Джоанной заняли свои места в кабинете: Фрин – за столом с раздвижными ножками и откидной крышкой, Джоанна – за пишущей машинкой на столе с видом на сад. Окно было окружено полками с поэзией, стена справа была заставлена книгами по истории, стена позади – коллекцией, которую Фрин назвала «лучшей библиотекой криминальной документалистики в Лондоне». «Комната была в своем роде маленькой фабрикой, – рассказывала Джоанна, – одновременно и убежищем, и рабочим арсеналом». Под ними длинная гостиная на первом этаже была уставлена томами на тему мифологии, религии и сказок, а в комнатах второго этажа – биографиями, романами и пьесами.
Фрин зажгла свою единственную за день сигарету («Она курила, будто во время учебы, – вспоминала Джоанна, – и ей это не очень нравилось») – а затем начала диктовать. Она могла надиктовывать свои мысли в течение целого часа, уже продумав их в голове и нацарапав несколько заметок для ориентира. Так она диктовала письма, отрывки своего последнего романа, размышления об убийствах на Риллингтон-плейс. Эссе о Кристи и Эвансе было самым важным из всех, за которые она бралась. Если бы оно вошло в серию «Заметные судебные процессы в Британии», то могло бы изменить мнение насчет приговора Эвансу, и даже наcчет смертной казни в целом. У нее еще не было стенограммы суда над Эвансом, поэтому она начала с рассмотрения дела Кристи.
Фрин считала, что Реджем Кристи двигала «похоть, чудовищная и неконтролируемая»2. Она писала, что он был «закомплексованным маленьким человеком, сексуально неудовлетворенным маленьким человеком», чья сексуальная несостоятельность заполнила все его сознание. «Он требовал полного подчинения – подчинения, которое могло бы быть таким же исчерпывающим, как смерть».
Фрин считала значительным тот факт, что Кристи предлагал женщинам сделать аборт, хотя адвокаты на обоих судебных процессах и в ходе расследования Скотта Хендерсона отвергли возможность того, что он действительно проводил подобные операции. Как и другие социальные проблемы, поднятые в этом деле, – проституция, домашнее насилие, изнасилования, торговля порнографическими фотографиями, – аборт был спорной, почти запретной темой. Группа женщин с 1930-х годов вела кампанию за легализацию прерывания беременности в случае угрозы здоровью женщины, однако сменявшие друг друга правительства игнорировали их призывы3.
Левая газета «Рейнольдс ньюс» в декабре 1952 года сообщила о том, что пятьсот женщин в год умирают после незаконных операций: «Если мы хотим изгнать из нашей общественной жизни страдания и мучения, которые являются следствием подпольной хирургии, – утверждала газета, – необходимо изменить законодательство страны»4. Для начала «необходимо покончить с заговором молчания вокруг проблемы абортов».
В своем романе «Прижмись и подгляди» Фрин описала опасность и унизительность абортов, которые проводились в подворотнях5. Героиня романа, Джулия, посещает убогую газетную лавку у железнодорожной арки, чтобы подвергнуться нелегальной операции. Она напугана, так как прочитала в газете «Новости мира» истории о девушках, которые умерли после подобных процедур. В обклеенном желтой бумагой помещении с красными занавесками за магазином она отдает десять фунтов абортмахерше миссис Хамбл, которая тщательно моет руки карболовым мылом, кипятит инструменты и приступает к работе. «Это настоящая деградация», – думает Джулия. Дома в тот же вечер ее рвет, а затем у нее начинаются «боли», о которых предупреждала миссис Хамбл. Три дня она мучается, две недели лежит в постели. Подруга советует ей лечь в больницу, чтобы «выздороветь», но она отказывается. «Я прошла через это, – говорит она, – и больше никогда не хочу об этом вспоминать».
Еще до войны в Англии и Уэльсе ежегодно делалось от 44 000 до 60 000 нелегальных абортов6. Подпольные аборты обычно проводились с помощью шприца, который вводился в шейку матки женщины, а затем сжимал колбу, чтобы впрыснуть в матку раствор мыла или дезинфицирующего средства7. Трубку оставляли на некоторое время, а во влагалище помещали марлю, чтобы остановить кровотечение. Обычно плод «выходил» через несколько часов или дней. В результате могли возникнуть осложнения, такие как обильное кровотечение, заражение, если инструменты не были должным образом стерилизованы, или эмболия, если случайно в кровь попадал воздух.
Возможно, именно проводя такую процедуру, Кристи впервые испытал чувство власти над женщиной. Он «нападает на своих жертв в беззащитном состоянии, – заметила Фрин. – Его сексуальное возбуждение усиливается их беспомощностью»8. Почти всех женщин, в убийстве которых обвиняли Кристи, связывала тема беременности или слухов о беременности. Считалось, что Рут Фюрст и Мюриэл Иди были беременны, когда пропали без вести. Рита Нельсон и Берил Эванс были беременны, когда погибли. Вскрытия Кэтлин Малони и Гекторины Макленнан показали, что обе были недавно беременны. После ареста Кристи несколько женщин заявили в полицию о том, что он предлагал им сделать аборт. Ни одна из них не заявила, что он провел эту операцию, ведь в таком случае это означало бы ее признание в совершении преступления.
Слухи о том, что в доме десять на Риллингтон-плейс нелегально делают аборты, распространялись задолго до того, как Кристи был помещен под стражу9. Джоан Ховард, которая жила там в 1951 году, утверждала, что встретила в квартире Кристи девушку, которая перенесла незаконную операцию. Лен Треваллион, полицейский из Ноттинг-Хилла, сказал, что проститутки с улицы Уэстборн-гроув ходили к Кристи, чтобы прервать беременность, и это было общеизвестным фактом. Его коллега Герберт Стрейт рассказал, что из-за этих слухов за домом десять следил отряд полицейских в штатском. Питер Маккей, который занимался сбором подписки на одежду от «Кристис», тоже знал об этих слухах. Люси Эндикотт, с которой у Тима Эванса был роман, рассказала, что узнала от Тима, будто Берил подумывает сделать аборт у Кристи, а Джесси Хайд, чей сад примыкал к дому десять на Риллингтон-плейс, напрямую