Я представлял себе все так, как она мне рассказывала. Два испорченных подростка находят утешение в компании друг друга.
— И все же ты вернулась домой? Вряд ли ты собиралась остаться в Эванвейле в качестве арендатора, не так ли, Илэйн?
Она не отреагировала на мой сарказм.
— Да, мы оба вернулись домой. Взошло солнце, и мы ужасно замерзли, и я не могла представить себе жизнь за пределами Бишоп-Лэндинг. Он вернулся в свой трейлер, а я начала обратный путь к комплексу. Только он вернулся к ремню и отчиму, а я — к строгой отповеди после того, как позвонила одному из наших водителей, чтобы меня забрали.
Какие бедные маленькие недотепы. Должно быть, мальчик-слабак был в ужасном состоянии. Обычно мне было бы наплевать. Главе королевства Морелли всегда было наплевать на всех, кто не принадлежал к семейству Морелли, да и то с натяжкой. Симус и Дункан не получили бы от меня ни хрена, даже если бы умоляли.
— Полагаю, ты довольно часто виделась со своим новым приятелем Тристаном?
— Да, насколько могла. Мы пытались заглушить наши страдания, понимаешь? Пытались найти что-то отличное от всего того дерьма, к которому мы привыкли, даже если не делились подробностями. Я знаю, что отчим Тристана сделал с ним гораздо больше, чем ремень.
— У тебя не было искушения сбежать и плюнуть на все это?
Она вздохнула.
— Да, но мама Тристана была больна, а вокруг меня были все, и мы не знали, куда, черт возьми, нам идти. Мы всегда хотели. Всегда это планировали. Однако, когда мне было почти девятнадцать, школа Преподобного Линча для меня прекратилась, и мне удалось раздобыть немного денег на собственное жилье Тристану.
Девятнадцать лет. Я знал, что к тому времени она уже была в чертовом беспорядке. Выпивка и наркотики, с которыми познакомили ее эти мудаки, и она резала себя, когда чувствовала себя ненормальной.
Я допил кофе и поставил кружку на стол.
— Когда ты связалась с «Братьями власти»?
Она отхлебнула кофе.
— Много лет назад. Мне нужен был кокс.
— А когда ты задолжала им?
— Когда я столкнулась с ними, там был парень, похожий на Тристана, который умолял их дать ему больше времени для выплаты долгов. Я не стала медлить ни секунды, просто сказала, что сама заплачу им за него, и заставила отпустить его.
Я холодно ухмыльнулся ей, думая об этом. Илэйн действительно была наивной маленькой девочкой. Я точно понимал, что после этого стали делать Братья власти. Они позаботились, чтобы она узнала о каждом таком парне, прекрасно понимая, что она вступиться за них и заплатит деньгами Константин… даже если девка Константин не сможет платить. Ее сука-мамаша стерла бы их с лица земли, если бы узнала, что происходит.
— Ты продолжала это делать, не так ли? Раздавала наличные наркошам, даже когда у тебя их не было. Накопила долги.
— Ага, много долгов, — пожала плечами она. — Сейчас это не имеет значения. Надеюсь, моя семья покончит с ними. По крайней мере, тогда многие люди освободятся.
Мне стало досадно, что ее письмо, скорее всего, было для спасения клиентов «Братьев власти», а не для того, чтобы солгать о том, кто ее похитил. Скорее всего, оно имело гораздо большее значение, чем я предполагал.
Почему, черт возьми, меня это должно волновать? Кому какое дело до того, насколько Илэйн Константин, блядь, заботилась обо мне?
— Знаешь, они собрались воевать, — сказал я ей. — Твоя семья и «Братья власти» приближаются к бойне.
Она свирепо глянула на меня.
— Да, ну, я еще больше дура, что дала твоей семье шанс выйти на первое место. Не то чтобы они это сделают. Твоя семья ничем не лучше моей.
— Да пошла ты, — прошипел я. — Моя семья ничем не уступает твоей. Вы — посмешище, выставляете себя напоказ, вечно в центре внимания, будто это что-то значит.
— Это лучше, чем быть кучкой захудалых придурков в тени, властвующих в глухих переулках.
Я злобно рассмеялся.
— Как, черт возьми, ты можешь говорить мне, что моя семья — сборище грязных придурков, прячущихся в тени. Тебя поимело гребаное последничество. Твой собственный гребаный дядя продал тебя этим больным.
Это заставило ее замолчать, и ей это не понравилось. Она поставила свой кофе на стойку и отвела от меня взгляд, стиснув зубы.
Даже после того как поделились секретами, мы все еще ненавидели друг друга. И никогда не сможем отрицать, насколько глубоко укоренилось наше отвращение друг к другу. Моя семья ненавидела ее, а ее — ненавидела мою. За столь долгое время возникло столько противоречий и столько неприязни, что уже даже не было очевидно, почему и за что я ненавидел эту суку передо мной так сильно. Я просто ненавидел. Я ненавидел ее.
Она ненавидела меня также сильно. Я видел это по ее скрещенным рукам и злобно нахмуренному лицу.
Тем не менее, я решил, что хватит раздувать огонь на ночь. Я не мог с этим возиться. Меня уже достали и «Морелли Холдингс», и его придурки, и отцовские раскопки, и целый океан секретов, которыми никогда не следовало делиться с заклятым врагом.
К черту. Хоть раз в своей жалкой жизни она могла бы спокойно провести гребаную ночь.
— Можешь приготовить сегодня вечером пасту, — сказал я ей. — Давай посмотрим, насколько вы, сучки Константин, разбираетесь в основах, хорошо?
Глава 23
Илэйн
Я не думала, что Люциан серьезно, но это действительно было так. Несмотря на то что на его лице было такое свирепое выражение, он схватил упаковку макарон из шкафчика и швырнул ее в меня. Я ухитрилась ее поймать, уставившись на него круглыми глазами как на чудака.
— Ты хочешь, чтобы я приготовила ужин?
Он скорчил мне рожу, будто я идиотка.
— Нет, я решил просто так кинуть в тебя пачку макарон.
Я не смогла сдержать ухмылку.
— Ты говорил, что я как непослушный ребенок в детском саду, а теперь сам ведешь себя как саркастичный школьник. Нет, я решил просто так кинуть в тебя пачку макарон.
Я почти показала язык, почти. Уверена, что он чуть не наказал меня за наглость, чуть. Но тот этого не сделал. Люциан достал из холодильника сыр и другие продукты и выложил их на стойку.
— Тогда покажи мне, на что ты способна, поваренок, — велел он, и в его голосе по-прежнему звучал сарказм.
У меня было непреодолимое желание показать ему, на что я действительно способна. Потому что могла приготовить чертову