Я коснулся большим пальцем ее клитора ровно настолько, чтобы заставить ее тереться о мою ладонь, прежде чем скользнул в нее двумя пальцами и скрутил их. Она перенесла свой вес на мои плечи, покачиваясь и постанывая, и я ввел в нее пальцы ровно настолько, чтобы она застонала. Илэйн была тугой, такой чертовски тугой. Если я возьму ее сладкую маленькую киску, ей все равно будет больно. От этой мысли у меня потекли слюнки, а член набух.
Я медленно ласкал ее нежную кожу под струями воды. Целуя, поглаживая, сжимая. Пальцами играл с ней, пока за окном ванной не забрезжило яркое утро, дразня ее так нежно, что, когда она кончила, я почувствовал, как она извивается в моих руках.
Думаю, именно тогда, когда ее сладкое дыхание коснулось моего лица сквозь пар, зверь во мне поднял голову, несмотря на всю эту пушистую чушь. Я любил Илэйн Константин каждой клеточкой своей испорченной души, но это не помешало мне получить то, в чем я нуждался. То, в чем нуждался мой член. То, что нужно было моему грязному гребаному разуму.
Я выключил душ и потянулся за полотенцами на вешалке. Должно быть, она заметила, как изменилось выражение моего лица, потому что ее голубые глаза расширились, когда она посмотрела на меня.
Я увидел это в ее взгляде. Вот она снова была моей противоположностью. Мазохистка для моего садиста. Игрушка, жаждущая боли, внутри нее была готова танцевать со зверем.
Илэйн хотела, чтобы я был груб с ней. Она хотела быть моей маленькой грязной куклой-принцессой.
— Не делай это мило, — прошептала она, прежде чем я произнести хоть слово. — Пожалуйста, Люциан. Я хочу знать, какой ты. Хочу чувствовать тебя таким, какой ты есть.
Я почувствовал свою ухмылку и узнал в себе настоящего Морелли, которым всегда был.
— Не волнуйся, милая, ты почувствуешь меня таким, какой я есть, — сказал я ей. — Это будет чертовски адская поездочка.
Глава 37
Илэйн
Я уже так много узнала о наших с Люцианом отношениях. Мы так сильно менялись с каждой минутой, что, естественно, я даже не почувствовала перемен. Сначала добрый, потом жестокий, в самом добром смысле этого слова. Монстр выпустил когти, когда бросил меня на кровать. Я все еще была мокрой после душа, и он тоже, мы оба были разгоряченными и пылающими, и это делало все еще более прекрасным, когда он прижался ко мне всем телом.
В его поцелуе были язык и зубы, боль и наслаждение. Его дыхание было тяжелым и горячим, а руки — неистовыми, когда он искал мои сиськи и мял мою плоть, пока я не застонала в ответ.
Это было то, чего я хотела.
Я хотела, чтобы монстр признал меня своей, чтобы вожделение и любовь слились воедино, как в тумане. Хотела принадлежать Люциану Морелли и хотела чувствовать, как он овладевает мной, как его тело овладевает мной с каждым вздохом.
Мою кожу покалывало, словно охваченную пламенем. Я знала, что это оно. Зверь действительно собирался овладеть мной.
Мои ноги так естественно раздвинулись для него, обхватив за талию. Мой клитор всё ещё пульсировал от его внимания в душе.
Он не позволил моим ногам долго удерживать его. Люциан развел их и провел языком по моему телу. Он прикусил мои соски и резко потянул их. Я застонала. Он прикусил их сильнее.
Его зубы были блаженством, когда он скользнул ими вниз по моему животу. Мои бедра уже приподнимались над кроватью, чтобы встретиться с его ртом, когда его язык снова нашел мой клитор.
— Пожалуйста! — захныкала я. — Пожалуйста, Люциан, просто возьми меня! Возьми меня!
Его глаза светились вожделением, когда он посмотрел на меня.
— Тише, малышка.
Два простых слова, но они поставили меня на место. Люциан был хозяином, как и всегда. Он был моим хозяином. Моим единственным мастером. Моим настоящим мастером.
Я заставила себя расслабиться на кровати, прикусив губу, пока он двигал пальцами внутри меня, достаточно медленно, чтобы заставить захотеть большего. Он шлепнул меня по бедрам, когда я двинулась навстречу ему.
— НЕ ДВИГАЙСЯ! — рявкнул он, и мне это понравилось… эта порочность в его красивом голосе.
Я была неподвижна для него. И принимала его пальцы, как хорошая девочка, не в силах сдержать стоны, когда он нежно посасывал мой клитор.
Я не ожидала этого, когда он вынул свои пальцы из моей киски и засунул их в мою попку. Поэтому вскрикнула, но приняла все, что он мог мне дать, улыбаясь в потолок, пока он погружал свои пальцы глубже, открывая меня. ДА! Его язык ласкал мою попку, и я захотела большего. Я хотела, чтобы он вошел в меня как можно глубже, во все дырочки, а не только в киску. Везде. Я хотела его везде. Хотела, чтобы он владел каждой частичкой меня и чтобы показал мне, что я была не только его любовью, но и игрушкой.
— Да! Трахни меня туда, — выдохнула я. — Пожалуйста. Трахни меня в задницу.
— Твоя задница может подождать своей очереди, — проговорил он.
Он шлепнул меня по бедрам. Шлепнул меня по киске. Люциан ласкал мою задницу, пока я не начала извиваться и умолять о большем.
Он давал мне то, что хотел, и ничего больше.
Мое тело было так напряжено от ощущений, что я, черт возьми, потеряла контроль над своими чувствами к тому времени, когда монстр снова взобрался на меня. Его губы распухли от того, что он играл со мной. Они были горячими и влажными, когда встретились с моими, а его язык имел мой вкус.
Член был твердым и упругим, когда он терся о мой клитор, ритм бедер был таким естественным, что мы сливались воедино. На этот раз он не убрал мои ноги, когда я обхватила его за талию и крепко сжала. Я едва могла поверить в это после стольких лет. Моя девственность вот-вот покинет меня.
— Пора мне забрать драгоценность, — прошептал он и взял ее.
Люциан Морелли одним движением бедер вонзил свой член в меня и объявил меня своей.
У меня перехватило дыхание, было чертовски больно, и мне нравилось, как это было больно. Ощущение его глубоко внутри меня было таким же волшебным, как я и мечтала.
Его движения были медленными, но мощными. Его улыбка была любящей и мрачной одновременно.
Он поднял мои запястья над головой и крепко прижал их к