— Нет, Венера, — перебивает меня. — Я никуда не уйду, — качает головой из стороны в сторону.
Черт…
Мне нужно это время, чтобы окончательно все обдумать, но он не дает мне его.
— И чего ты ждешь? — нервно. — Что я пущу тебя к себе?
— На разговор.
— Ты поговорить, значит, хочешь… — едко усмехаюсь. — Я тебе по телефону все сказала и просила не объявляться. Но все же я предлагаю тебе встретиться завтра в городе, но ты все равно стоишь на своем.
— И продолжу стоять на своем.
Упертый.
Непрошибаемый.
Ладно…
Раз он так хочет.
Похоже, Леша прав. Он не отстанет. И нужно что-то, чтобы он оставил меня в покое. А если он узнает, что Максим сын Алексея… то я уже знаю, что будет.
— Хорошо, мы можем подняться ко мне, поговорить, — киваю. — Но после этого… Ты сам понимаешь.
Обхожу его и открываю дверь подъезда. Мы вместе поднимаемся на мой этаж, входим в мою квартиру.
Тишина.
Максим спит. Дверь в его комнату закрыта.
— Идем в кухню, — снимаю обувь, зонт бросаю на полку. Потом его высушу.
Бывший муж следует за мной. А я по пути проверяю сына через камеру. Все хорошо.
Войдя в кухню, я убираю со стола миску с печеньем и пустую чашку из-под горячего шоколада.
— Кофе будешь? — бросаю короткий взгляд на него.
— Можно. Вижу Скворцова здесь уже нет.
Закатив глаза, ставлю грязную посуду в раковину. Иду к кофемашине, беру чашку из шкафа.
— Сейчас — нет.
— Часто он к тебе прилетает?
Прощупывает. Хочет быть в курсе всего. Видимо, сомневается, что между нами что-то есть. Я не буду ничего опровергать. Вот еще... Сам-то он устроил свою личную жизнь, пусть и не с Дариной. А я что, не имею права?
Как же мне хочется спросить его о Варе... Но я не буду. Это слишком больно.
— Ты допрашивать меня собрался? — наполняю чашку крепким кофе. — Считаешь, что имеешь на это право? — оборачиваюсь и направляюсь ко столу, у которого он стоит. Ставлю чашку на край и заглядываю в глаза мужчины, в которых беспроглядная тьма.
Кажется, шок у него прошел. Теперь я вижу в нем то, что я и ожидала увидеть с самого начала.
— Как тебя называть?
Лицо бывшего искажено гримасой злости, глаза опасно сверкают.
Ах да, конечно, ему же нужно меня пристыдить.
Но меня трогает, задевает.
— Как хочешь называй, — дышу через раз.
— И это все, что ты можешь мне сказать? Ты инсценировала свою смерть, бросила дочь…
— Моя дочь, как оказалось, ребенок твоей любовницы. Или тебе память отшибло, что ты вместо того, чтобы сказать, что моя дочь умерла, подсунул мне дочь своей любовницы?
— Это не оправдание! Что же ты наделала, Венера?! Как ты могла?! — оглушает меня, сделав ко мне резкий шаг и схватив за плечи. — Ты знаешь, что я пережил, когда думал, что ты сожгла себя?!
— Меня совершенно не волнует, что ты пережил, — вырываюсь. — Ты все это заслужил. А еще, ты просто не оставил мне выбора, — пячусь. — Ты зря меня нашел. Зря.
— Не зря! — надвигается на меня. — Не зря, Венера!!
— Не кричи, — шиплю сквозь зубы, отскакивая от него. — В соседней комнате спит мой сын.
Глава 19
От взгляда бывшего мужа я тяжело сглатываю.
Я в нескольких мгновения от того, чтобы решить: правду говорить ему или ложь.
И если я скажу правду, то пути назад уже не будет. А вот если солгу, то я всегда смогу передумать и выложить ему правду, если потребуется. Сомневаюсь, что потребуется.
Как же тяжело...
Но он ведь врал мне годами. Что я так терзаюсь? Он не колебался. Быстренько сообразил, подкинув мне свою дочь. Кажется, он даже заставил себя поверить, что она моя и его. У него железная выдержка. Не каждый такую ложь выдержит на плечах.
— Кто спит в соседней комнате? — чуть прищуривается на один глаз Космос.
— Мой. Сын, — подтверждаю я, смотря на него исподлобья. — Так что не повышай тон. Он может проснуться.
Шокировано распахнув свои глаза, Космос коротко смотрит в сторону выхода из кухни, а уже в следующую секунду делает рывок.
И я знаю куда он идет.
И знаю, что у него в голове.
Он и мысли не допускает, что этот ребенок может быть не его.
Это ведь только он мог предать меня, быть с другими. Я по его мнению не способна и права не имею.
Я же, черт подери, не такая.
— Куда ты идешь?! Космос! Остановись! — рычу ему вслед. Он уже почти у двери. — Его нельзя сейчас будить! — за руку его хватаю, но он дергает ей так сильно, что мне больно. Кидает на меня предупредительный взгляд, чтобы не смела ему мешать.
Что ж, сейчас ты разозлишься еще сильнее.
И вот, когда он берется за ручку двери:
— Это не твой ребенок! Это сын Алексея!
Да…
Это его останавливает.
Я медленно выдыхаю, чувствуя, как меня кидает в сильный жар.
Но я должна взять себя в руки и сделать все для того, чтобы он сейчас ушел.
Опустив дверную ручку, Космос не сразу оборачивается, а когда все же делает это, я отвожу взгляд, не в силах смотреть ему в глаза. Это ему врать привычно. Не мне.
— Что ты сейчас сказала? — спрашивает он утробным голосом, заставляя похолодеть. Температура тела скачет.
— Мне все тебе повторять? — поднимаю взгляд. — Мой сын Максим… его отец Алексей, — в глаза его тревожные смотрю.
Я вижу, что он не верит мне.
— Нет, не может быть… — мотает головой. — Ты врешь мне, — делает ко мне шаг. — Ты не могла…
— Чего не могла? — невозмутимо. — Не могла устраивать свою личную жизнь?
— С ним, что ли?.. — выдыхает Космос, скривив свое лицо.
— Ты вздумал осуждать мой выбор? Ты, что ли, правильный выбор сделал? Дарина бросила твою дочь, но ты все равно с ней спал.
— После того случая много лет назад между нами ничего не было, — цедит он сквозь зубы.
Да-да, конечно.
— Да плевать мне, — бросаю равнодушно. — Я не собираюсь обсуждать то, как ты предавал меня. Это уже все неважно. Меня не трогает абсолютно, — рублю правду-матку. Ведь мне правда наплевать. Появившись тут, он, конечно, вскрыл старую рану, но я снова забуду. — Отойдем отсюда… — начинаю пятиться. — Я не хочу, чтобы мы разбудили сына.
Разворачиваюсь и направляюсь в кухню, слыша, что он тоже следует за мной.
— Погоди… — раздается за