Дом погрузился в полную темноту и тишину, лишь негромко стучали в кабинете сэра Питера, отбивая время, старинные напольные часы. Холмс и доктор Ватсон спрятались в камине — тот оказался достаточно просторным, и они укрылись без труда, я же притаилась под массивным креслом самого хозяина дома. В темноте меня совсем не было видно, я же черная! И мы стали ждать.
Кабинетные часы громко, торжественно пробили сначала одиннадцать раз, потом — двенадцать, наступило Рождество. Я тихо вздохнула: сейчас бы мы сидели у камина в нашей любимой гостиной, ели бы гуся (мне, думаю, достался бы очень хороший кусок), наслаждались отдыхом. А кости и объедки я бы назавтра отнесла своему другу, коту Барти — пусть тоже порадуется. Даже у бездомных бродяг должен быть праздник!
Но вместо этого мне приходилось сидеть под креслом в чужом доме и ждать появления преступника. Но что делать, такова, видно, моя судьба — судьба собаки-детектива!
Глава шестая
Ждать в засаде — очень скучное занятие, это все знают. Нужно сидеть очень тихо, почти не шевелясь, чтобы не спугнуть того, на кого ты охотишься. Иначе добыча может ускользнуть прямо из твоих лап… А это очень обидно: столько усилий, стараний — и все напрасно! Нет, лучше уж посидеть, потерпеть, чем упустить преступника! Я слушала стук старинных часов и по ним отмеряла время.
— С Рождеством, дорогой друг, — еле слышно произнес Холмс, когда часы пробили полночь.
— И вас, Шерлок, — негромко отозвался доктор.
И в кабинете снова воцарилась тишина. Но вскоре я уловила далекий шум — кто-то очень тихо, почти неслышно, отворил заднюю дверь и вошел в особняк. Я негромко гавкнула: приготовьтесь, преступник уже здесь!
Холмс вполголоса напомнил доктору Ватсону (и мне тоже):
— Берем только на возврате!
Через несколько минут в кабинете возникла чья-то темная фигура. Несомненно, это был тот, кого мы с таким нетерпением ждали. Мистер Лин держал в руках маленькую керосиновую лампу и уверенно шел через комнаты — расположение помещений он, несомненно, хорошо знал. Холмс и Ватсон замерли в своем убежище, а я притаилась под тяжелым, массивным креслом. Рудольф, не заметив нас, быстро проследовал через кабинет и удалился в сторону зверинца.
И мы снова стали ждать. Вскоре со стороны зверинца послышался легкий стук, а потом — какая-то приглушенная ругань. Еще минут через пять преступник снова появился в кабинете. Но Холмс уже приготовился к этой встрече и налетел на Рудольфа, сбил его с ног, повалил на пол. К нему тут же присоединился и доктор Ватсон. Вместе они связали мистеру Лину руки его же шарфом, а потом подняли и усадили на стул.
Шерлок попросил Ватсона позвать экономку, чтобы та тоже смогла присутствовать при разговоре, а сам зажег свечи в двух больших старинных канделябрах.
— Вот мы и встретились с вами, мистер Лин, — произнес великий сыщик. — Я ведь обещал вам, что обязательно докопаюсь до сути и найду преступника.
— Вы ничего не докажете! — с ненавистью сверкнул глазами Рудольф. — Бриллиантов у меня нет! И вы опять остались в дураках!
— Посмотрим, — произнес Шерлок.
В кабинет вернулся доктор, и с ним миссис Эйхенбаум. Холмс и Ватсон тщательно обыскали Рудольфа (тот лишь презрительно ухмылялся), проверили всю его одежду, но похищенных бриллиантов не нашли.
— Я же вам говорил! — зло рассмеялся мистер Лин. — Их нет!
— Где же алмазы? — удивленно произнес доктор.
Шерлок задумался, затем достал из кармана трубку, набил табаком и закурил. Экономка хотела о чем-то его спросить, но доктор Ватсон, хорошо знающий привычки великого сыщика, сделал ей знак, чтобы не мешала: не нужно ни о чем спрашивать, Холмс потом сам все объяснит. А сейчас он размышляет над этой загадкой…
Через пять минут (как раз хватило на одну трубку) Шерлок спросил у миссис Эйхенбаум:
— Скажите, не было ли у вас недавно какого-либо происшествия, связанного с животными сэра Питера?
— Вроде бы ничего такого не было, — задумчиво ответила экономка. — Хотя… Примерно с неделю назад, как раз незадолго до отъезда сэра Питера в Швейцарию, умерла Клеопатра…
— Кто? — не понял Ватсон.
— Клеопатра, — пояснила экономка, — королевская кобра. Змея была необычайно красива, вот сэр Питер и назвал ее в честь легендарной египетской царицы. Мистер Стэнфорд очень гордился Клео: действительно, это был великолепный экземпляр! И даже я, хотя терпеть не могу разных змей, ящериц и жаб, иногда приходила полюбоваться ею. Через стекло террариума, разумеется. И вот она умерла… Сэр Питер сначала был очень огорчен, а потом поручил мистеру Границки подготовить место для новой кобры — хотел купить молодую. И даже дал денег на это. Хотел после Рождества увидеть в своей коллекции новую обитательницу…
— Тогда мне все ясно! — торжественно произнес Холмс. — Именно в террариуме Клеопатры мистер Лин и спрятал украденные бриллианты. В самом деле, надежнее места не найти: кто бы полез к ядовитой и крайне опасной кобре? В прошлый раз полиция обыскала особняк, но в зверинец не заглядывала — сэр Питер запретил беспокоить своих любимых тварей. Да и у самих полицейских никакой охоты соваться к ним не было…
Ватсон покачал головой: действительно надежное место! Один вид королевской кобры отобьет всякое желание трогать ее. А уж что-то искать в ее террариуме…
— Теперь понятно, почему вы, Рудольф, в прошлый раз держались с нами так нагло, — обратился сыщик к преступнику, — были совершенно уверены, что бриллианты мы не найдем. И решили спокойно достать их позднее, когда все успокоится. Вы прекрасно умеете обращаться с самыми опасными змеями, для вас это не было проблемой! Ну а дальше просто: мистер Границки стал готовить террариум для новой обитательницы и случайно нашел камни. И тут же сообразил, откуда они. Об ограблении ведь, естественно, было известно, это не являлось секретом. Вот и решил воспользоваться внезапным подарком судьбы. Удача прямо к Рождеству!
Шерлок улыбнулся: вот уж на самом деле повезло, улыбнулась фортуна! Во весь свой рот!
— Значит, камни сейчас у мистера Границки, — сказал Ватсон. — Нужно сообщить полиции…
— Думаю, он уже далеко, — покачал головой Шерлок, — или в Европе, или, что скорее всего, плывет на корабле в Америку. Где скоро станет весьма богатым человеком. А вы, Рудольф, остались ни с чем!
И Холмс холодно, сухо улыбнулся — видимо, ситуация доставляла ему истинное удовольствие: Лин в прошлый раз откровенно