Стелла совсем не огорчилась моим вердиктом, радостно улыбнулась, горячо поблагодарила и убежала, чуть ли не в припрыжку…
Юлия Минина и Альберт Шмидт зашли в мой кабинет последними.
— Альберт… Эл для друзей, — робко протянул мне руку мужчина, усаживаясь в кресло напротив моего рабочего стола…
— Ник. — представился я. — Для друзей тоже Ник…
Юлия была готова стать матерью и подходила по всем параметрам. Вывалила мне кучу справок и документов на стол, предъявила своего партнёра и уселась рядом с мужем… Тьфу! Партнёром! С выражением «Только попробуй мне отказать, жалкий мозгоправ!» на лице.
Видимо, она проходила эту процедуру уже не раз.
— Когда планируете беременеть? — соблюдая формальность поинтересовался я, внося мелкие детали в досье Мининой.
— Юля уже в фазе РОСТа, — на удивление, ответил мне мужчина, а не девушка, отвернувшаяся от меня к окну и сложившая губы бантиком. — Первый день. Поэтому я с ней и хожу везде, — пояснил Альберт.
— Понятно, — буркнул я, делая очередную пометку в досье. — Я и не заметил…
— Она на таблетках, которые притупляют фазу, поэтому и незаметно. Нам врач выписал, ты не подумай! — торопливо заверил меня Шмидт. — Но они в любой момент могут отказать. Надёжности никакой, — сокрушённо покачал он головой. — Да, дорогая?
— Да…
— Хм… Ясно… А она сама этого хочет? — кивнул я в сторону девушки.
— Конечно хочу! — моментально завелась Минина. — Я уже четвёртый раз подаю заявку за последние два года. В прошлый раз нам одобрили, но у нас ничего не получилось! Да, Альби? — язвительным тоном произнесла девушка, посмотрев в сторону партнёра.
— Моя вина, — виновато поморщился мужчина. — Меня срочно вызвали по работе… Мне пришлось уехать…
— Уехать ему пришлось… — проворчала Юля. — Сделал бы дело, а потом ехал! Неужели это так сложно?
— В общем, никаких противопоказаний я не вижу… — подвёл я итог нашей короткой встречи.
— Заявка одобрена? — на всякий случай уточнила Юлия, прищурив глаза и недоверчиво посмотрев на меня.
— Одобрена. Я занесу документы Соколовой, — похлопал я ладонью по папке.
— Мы можем идти?
— Идите, — кивнул я в сторону двери и едва слышно пробормотал: — Плодитесь и размножайтесь, дети мои…
— Альби! — строго произнесла девушка, поднявшись с места и протянув руку мужчине. — Идём!
— Спасибо, Ник, — скромно улыбнулся мне счастливый будущий отец. — Если будут какие-то проблемы, я могу звонить тебе?
— В любое время дня и ночи! — легко разрешил я, пожал протянутую мне сухую, крепкую мужскую ладонь, проводил парочку влюблённых взглядом и поднялся со своего кресла.
Отстрелялся! Проще пареной репы! А ты боялся, Ник…
Я прошёлся по кабинету, достал из шкафчика шесть мужских досье, вернулся к столу и разложил их перед собой веером.
Пробежался взглядом по именам и фотокарточкам, побарабанил подушечками пальцев по столешнице и задумчиво нахмурился.
Итак, парни… Кто из вас может быть крысой?
Сложно сказать. Досье скудные, нет ни личных привычек, ни проблем. Только общие сведения. И что делать? Идти с догадками к Светке? Придётся… В любом случае мне нужно рассказать ей о том, что в её отделе завёлся стукач, который сливает сведения владельцам подпольных лабораторий…
Глава 9. Крыса
— Свет! — заглянул я в кабинет Соколовой после короткого стука в дверь.
— Заходи, Ник, — махнула мне сестрёнка рукой. — Одобрил заявку на материнство? — кивнула она на пачку папок в моей руке.
— Угу, — подтвердил я, подошёл к столу Соколовой и протянул ей досье девушки. — Юлия Минина…
— Минина? — повторила за мной блондинка, взяв папку и пробежав взглядом последнюю страницу с моей резолюцией. — Хорошо. Согласна. Что-то ещё? — вздёрнула она брови домиком.
— Да, — кивнул я, усаживаясь в свободное кресло, и положил на стол Соколовой шесть папок на сотрудников мужского пола.
— Что это? — нахмурилась блондинка.
— Ты что-то можешь рассказать мне за каждого из них? — кивнул я на досье.
— Могу, конечно… А зачем тебе?
— Есть подозрения… — осторожно начал я. — Что у нас в отделе завелась крыса, сливающая информацию и предупреждающая об облавах изготовителей стимуляторов…
— Хм… — сразу посерьёзнела и заметно подобралась Соколова. — А вот с этого момента давай поподробнее, Грабовский…
Следующие пятнадцать минут я излагал ей свои мысли и догадки, рассказал об упомянутом пленницами из лаборатории «своём парне» в полиции и слушал краткую характеристику пятерых сотрудников отдела…
— А что насчёт Грина? — абсолютно нейтрально произнёс я, выслушав уверения Соколовой в том, что никто из её сотрудников не может работать на изготовителей стимуляторов.
— Роджера? — уточнила блондинка. — А что с ним?
— Он мог бы?
— Грабовский, не выдумывай! — отмахнулась от меня девушка. — Я знаю Роджера три года. Мы вместе пришли в этот отдел, когда он только открылся. И ни разу! Ни разу я не усомнилась в его честности и преданности полицейскому значку… Погоди, — сощурила она глаза. — Ты же не ревнуешь меня к нему?
— Да при чём здесь это! — недовольно скривился я. — Я хочу рассмотреть все варианты.
— Хорошо, рассматривай, — легко согласилась Соколова. — Грин честный и порядочный полицейский. Да, иногда его заносит… Но ничего страшного и тем более незаконного в этом нет. Да и зачем ему это? У него от потенциальных партнёрш отбоя нет. Зачем ему связываться со стимуляторами?
— Может его купили, запугали, заставили… — пожал я плечами. — Ты знаешь его финансовое положение, чем он интересуется в свободное время, есть ли у него какие-то зависимости или слабости…
— Ник… — тяжело вздохнула блондинка, глядя на меня сочувственным взглядом, словно на несмышлёного ребёнка. — А ты вообще уверен в показаниях девушек? Может они ошиблись или солгали? Может тот, кто сливает информацию вообще не из нашего отдела?
— Может, — не стал спорить я.
— Ладно, я подумаю над твоими словами и проведу аккуратную проверку всех сотрудников. Спасибо, что сообщил…
— И это всё? — удивлённо взглянул я на сидящую напротив меня девушку.
— А что я могу сейчас сделать?! Могу отстранить от работы всех мужчин, и тебя в том числе. Кто тогда вас всех заменит? Правильно — никто! — развела она руками в стороны. — Ник, у меня связаны руки. Я приму к сведению твою информацию, сообщу девочкам, чтобы были осторожны, подмечали все детали и присматривали за мужчинами. И всё!
— Нельзя сообщать никому, — помотал я головой.
— Почему? — нахмурилась Соколова.