Хотелось верить, что директор, пусть и номинальный, — вдова Войтенко. Она должна знать, кто вывел убийцу ее мужа на чистую воду, потому будет лояльной ко мне. Да и с женщинами мне всегда было проще договориться, они мне умилялись.
Если будет, как всегда, и меня не воспримут всерьез, имя Гоги Чиковани должно напомнить директору, кто тут на самом деле начальник.
Я начал подниматься по ступеням к пассажу, волоча за собой Карпа, кивнул Павлу-валютчику и его спутнице Алене, стоящими на своем месте.
— Ты ко мне? — спросил он вместо приветствия, поправил на груди табличку: «Доллары. Золото. Старинные вещи».
Я мотнул головой, подошел к нему и сказал:
— Не, по другому делу. Хотим с родственниками кондитерку открыть. Нужно перетереть с администрацией. Кто тут, на рынке, сейчас главный?
Павел ответил:
— Младший брат вдовы Войтенко, Роман. Фамилия у него, как еда… Бигус… Бигос, вот!
— Что за человек?
— Понторез. Меня не трогает, ходит павлином. Он ничего не решает, так, шестерка и говорящая голова. Рынок под грузинами, рулит Вано, племянник Гоги, но он тут редко появляется.
— Понял. Принял к сведению, спасибо. Ну а если торговое место нужно — это к нему? С ним решать вопрос?
— Попробуй. Если не получится, ссылайся на меня, меня тут знают. И это… оставляй транспорт, — предложил Павел. — Присмотрю. Я еще точно час буду здесь, а то неудобно же таскать мопед туда-сюда, да и в пассаж с ним нельзя. Вон туда поставь, к стене, где Алена.
— Еще раз спасибо, — улыбнулся я.
— Свои люди — сочтемся, — подмигнул мне Павел.
Оставив мопед, я поспешил в администрацию рынка. Прошел ряды с молоком и творогом к двери, где вместо выцветшей таблички «администрация» появилась вычурная, с золотой окантовкой «директор». На стуле возле двери восседал амбал, подтверждающий теорию, что неандертальцы не вымерли. Сей человекообразный впился в меня взглядом и буркнул:
— Куда?
— К директору, — кивнул на дверь я, — по делу. Он у себя?
— Ты? — шевельнул надбровным валиком неандерталец.
— Могу обратиться напрямую к Вано, — зашел с козырей я, — но сказали, что можно и с Романом порешать.
Имя племянника авторитета сработало ключом, открывшим передо мною дверь руками охранника.
За огромным столом, в огромном кресле, под гигантской люстрой, похожей на остекленевшего Ктулху, восседал он… Роман Бигос. Видна была только его голова и тощая грудная клетка.
— Парень, ты заблудился?
Захотелось развернуться и уйти, потому что кашу с таким не сваришь. Но я все-таки решил изложить суть проблемы:
— Добрый день. Я по делу. Мы с родственниками хотим открыть кондитерскую на вашем рынке.
— Ды-а? А чего тут ты, а не они?
Скрипнув зубами, я ответил вежливо:
— Потому что я лучше разбираюсь в таких делах.
И с ним захотелось зайти с козырей, рассказать, что Гоги Чиковани со мной лично знаком и благодарен мне, но это выглядело как отвратительный кич, и я решил попробовать пробиться собственными силами — из спортивного интереса, посмотреть, что получится. Прокачаю внушение… или нет, учитывая, как меня подкосило после внушения Крюковой.
— Ну ок, излагай. — Бигос откинулся на спинку кресла, сцепив руки на затылке, качнулся.
Я без приглашения уселся на стул для посетителей и подался к Бигосу.
— Мне нужно проходное торговое место, желательно возле остановки, откуда идут загородные автобусы, с перспективой открытия ларька, на постоянку. Эта территория относится к рынку, или в ведомстве администрации города?
Умные слова породили заинтересованность на его обезьяньей мордочке, глазки забегали.
— Ну, посмотрим. Идем смотреть, что есть. Месячная аренда с бронью места — тридцать тысяч.
Он снял со спинки кресла кожанку и подошел ко мне. Классика! Кожанка, спортивные штаны, остроносые туфли.
Директор вскочил, подошел ко мне.
Посмотришь на такого, и одно на ум просится: шнырь. Мелкий, ниже меня, сухой, длиннорукий, с впалой грудной клеткой, суетливый, как мартышка. Говорит — и озирается, будто украл что-то. Спасибо, хоть не гниет заживо.
— Всего? — не поверил своим ушам я.
— Идем смотреть.
Вопреки ожиданиям, повел он меня на рынок мимо овощных рядов и тех мест, где по выходным торгуют наши, показал место возле Наташкиного.
— Вот это свободно. Еще — вон тот весь ряд.
— Вы меня, наверное, не поняли, — сказал я, начиная раздражаться. — Мне нужно конкретное место, которое за пределами рынка или примыкает к нему, возле остановки.
Но Бигос меня будто не слушал, развернулся и зашагал назад, к центральному входу на рынок, кивнул на армянина с гранатовым соком и овощами.
— Пятьдесят баксов, и его место твое. А если сотка, то обоснуешься вон там, где сейчас хозтовары. Хорошее место, проходное.
— А куда денутся люди, которые там торгуют? У них, наверное, тоже место выкупленное. Нехорошо!
— Это не твои проблемы. Время такое, кто больше даст, того и тапки! — Он рассмеялся с собственной шутки. Воровато огляделся. — Ну как место, устраивает?
И тут я понял, что меня собираются развести как лоха. Шнырь возьмет деньги, и потом не докажешь, что они были. И никого выгонять он не собирался, потому что это чревато скандалом.
— Ладно, — вздохнул я, — обсужу твои предложения с Вано.
Глубоко посаженные глазки Бигоса вылезли из орбит, он замахал руками.
— Нет-нет! С ним не надо, он высокого полета птица…
— Не более высокого, чем Георгий, — отрезал я. — Слышал что-то про ликвидацию банды Славян?
Вот теперь псевдодиректор посмотрел на меня другими глазами, и я сказал:
— Георгий пообещал помочь, если мне что-то понадобится. Но ты, наверное, не в курсе, кто я. Теперь в курсе. Повторяю: мне нужно место возле остановки. На каких условиях вы можете его предоставить? Я готов платить, но по делу и с гарантиями.
Бигос задергался, почесал бритый затылок, огляделся.
— Покажи место.
Теперь я его повел к выходу, мимо Павла, который улыбнулся и подмигнул мне, мы спустились по ступенькам, обогнули точки с пакетами, кастрюлями, джинсами, ларек с пирожками и чебуречную и двинулись вдоль стены к остановке, где толпились люди и сидели тетки с семечками и арахисом в пакетиках, сигаретами поштучно.
— Вот тут. — Я указал на пространство между продавцом книг и столиком с жвачками и «Сникерсами». — Сперва поставим стол, потом, если пойдет, сделаем приличный ларек. Итак, вернемся к нашему вопросу. Возможно ли это, и на каких условиях.
Тяжело вздохнув, Бигос почесал в затылке, подумал и выдал:
— Ну-у, это сложно. Это надо обсуждать…
— Обсудите, — кивнул я, переходя на вы, — завтра я приеду, и мы поговорим более