— Угу, ежели не успеем, Топор из нас потом сам жаркое приготовит, своими руками.
— Не каркай, черт рогатый! — огрызнулся Петро, торопливо оглядевшись по сторонам.
— А вот я скажу дяде Потапу, как вы его поручение выполняете! — мстительно ввернул Костян.
— А я тебе уши отверчу, засранец мелкий, — пригрозил верзила, делая вид, что выбирается из-за руля.
— Да ладно, чего вы, дядя Кузьма, пошутил я. Ну подбросьте, а чего вам, жалко, что ли? — еще раз закинул удочку Костян.
— Ну ладно, заползай, на околице спрыгнешь. И чтоб ни звука мне, понял? А то гляди у меня, — щуплый пригрозил кулаком.
— Ла, понял я, понял, пошутил, — торопливо забираясь в «уазик», забормотал Костян.
— Шутник, — протянул Петро и смачно отвесил парню щелбан, едва тот плюхнулся рядом с ним на сиденье.
— За что? — возмутился Константин, потирая ушибленный лоб.
— За длинный язык, — оскалившись в неприятной улыбке, пояснил Петро. — С таким языком долго по земле не проживешь, Костян. Скажи: «Спасибо, дядя Петро».
— Да за что? — опешил Костян.
— За науку. Ну! — грозно прищурившись, прикрикнул Петр.
— Ну… спасибо, дядя Петро, за науку, — повторил Костян, надулся и отвернулся к окну.
«Да это никак Костик, мамин хвостик, — вглядываясь в лицо юноши, прикинул я. — 'Или не мамин, какая же у него кличка была? Костик… хвостик… Костян-наган… Черт, не помню. Надо будет у Митрича уточнить, он всю молодежь знает».
Парня я решил не трогать, внешность его запомнил, в записке постарался подробно описать. Если пацан не вернется к неизвестному гражданину Топору, мало ли как поведут себя земноводные пираты. Отследить машину решил по следам, может, до места и не доведут, но часть дороги успею приметить, оставлю зарубки, о которых тоже написал в отчете для товарища Сергеева.
Едва машина скрылась в конце пустынной улицы, я аккуратно спустился с чердака, огляделся по сторонам, прислушался. Выждал какое-то время и в обход двинулся в сторону дома, в котором обитали копатели. Почему осторожно? Да мало ли кто остался в избе на страже. Хотя, судя по безалаберности граждан-падальщиков, соседний дом остался без присмотра, даже вон дверь не заперта.
И все равно я двинул в обход, вернулся дворами почти до колодца, переметнулся через улицу и также огородами пробрался к нужному дому.
Ну, хоть сарай заперли, и то молодцы, — усмехнулся про себя. Потрогал замок, прикинул, вскрывать или не стоит, решил, что не стоит. Осторожно обошел дом и аккуратно заглянул в окно. В доме и в самом деле никого не оказалось. Минуту я колебался, но все-таки решил проследить путь копателей, не лезть в сарай и не смотреть, сколько добра современные могильщики добавили к тем боеприпасам, которые уже видел в подполе.
До околицы добирался тоже дворами, на всякий пожарный случай, чтобы не засветиться на улице. Мало ли, тому же Костяну приспичит зачем-нибудь вернуться, или живот прихватило, присядет парень в лопухи, его не видать, зато я как на ладони.
В последнем дворе остановился, огляделся, наметил маршрут через молодую лесную поросль к самому лесу. Но для начала скинул рюкзак и, пригнувшись, осторожно двинулся к дороге. Нужно было зафиксировать след от шин, чтобы не ошибиться в лесу. Запомнив рисунок, за рюкзаком решил не возвращаться, идти налегке. Тем более, что самое необходимое я раскидал по карманам. Нож, спички, веревка, на поясе фляга с водой, компас, фонарь. Справлюсь.
Вот только пришлось подождать, покуда Костян скроется из виду.
Парень явно не торопился возвращаться в Жеребцово. Мужики, как и обещали, подбросили его только до околицы. Вскоре я понял, по какой причине. Дальше машина двинула не по старой проезжей дороге, а свернула через пролесок влево. Причем кто-то хорошо постарался и поворот этот, после того как «уазик» прошел, тщательно замаскировал. Если бы я не искал следы, с первого раза и не отыскал бы, куда делась машина.
Посланник наконец нырнул в лес, я для надежности выждал еще какое-то время, затем отправился по следу. На одиноком столбе, что отмечал конец деревушки Шафрановка во всех нынче смыслах, оставив зарубку для товарища Сергеева и его команды.
Глава 21
Достаточно скоро дорога стала ухудшаться, постепенно превращаясь из хорошо наезженного проселочного пути в хорошо подзаброшенную разбитую местами заросшую травой колею в ямах и ухабах.
Оперативно передвигаясь по следам машины, я продолжал ставить зарубки на деревьях, стараясь особо не нарушать пейзаж, по которому давно не ступала нога человека и не прикасалась рука.
Через какое-то время я услышал возмущенные голоса, ругань и нырнул в лесную чащу. Случайная встреча с каким-нибудь знакомым грибником могла испортить всю операцию. Подобравшись поближе, выбрал точку обзора и принялся наблюдать. Оказалось, это не грибники, а мои граждане-копатели. Мужики умудрились не просто посадить «уазик» в яму, но еще и проколоть колесо. Троица, перепачканная в грязи, матерясь и переругиваясь, пыталась вытолкать машину из глубокой лужи, при этом водитель настаивал на том, что сначала необходимо поменять колесо.
Щуплый сердился, требовал вытолкать автомобиль из ямы, а уж потом переобувать «уазик». Третий меланхолично с невозмутимым лицом делал то, что велят, не особо вникая в суть происходящего.
Я нырнул поглубже в лес, сделал небольшой круг и вышел в нескольких метрах перед машиной. Мне было непонятно, каким образом мужики умудрились сесть в лужу в буквальном смысле слова. Уверен, по этой дороге копатели ездили не один раз и должны знать каждую кочку и каждую ямину.
Мои догадки оказались верными. Перед машиной, недалеко от лужи, поперек дороги лежало дерево. С той стороны, где я находился, невозможно было понять, рухнуло оно само от старости, или кто-то помог ему упасть так удачно. Я напрягся, нырнул в лес, замер, вслушиваясь и всматриваясь в тишину и в листву. С тишиной, правда, не повезло, копатели продолжали ругаться и одновременно делать два дела: менять колесо и вытаскивать машину из ямы.
— Вот чего я думаю, надо сначала бревно с дороги убрать, — вдруг выдал самый молчаливый из них.
— Чего? — щуплый, который утром вышел с наганом, так удивился, что выронил папиросу изо рта.
— Тебе надо, ты и вытаскивай, — огрызнулся водитель. — Сначала «бобик», потом дерево.
— Не, надо дерево, — так же меланхолично выдал молчаливый. — Сейчас дернем и аккурат в бревно впишемся.
— Не впишемся, — оглянувшись на поваленное дерево, возмутился водитель. — Далеко до него.
— Говорю тебе, бобик твой козликом дернется, подскочит, и врежемся.
Молчаливый достал фляжку, отвинтил крышку и сделал длинный глоток.
— Чего у тебя там? — подозрительно прищурился щуплый, поведя носом.
— Ну… вода… — ухмыльнулся