Он ещё раз внимательно осмотрел на свету на режущую кромку и протянул нож мне.
— Держи. Сделай то, что я тебе велел.
Нет! Никогда!
Как и в прошлый раз, я нашёл в организме нужный эфир, оставшийся во мне после празднества, и усилил его. Сердце замедлило свой ритм, закружилась голова, и я повалился на пол. Всё это произошло за пару секунд, но я успел протянуть руку и схватиться за рукоять ножа. Кислота раствори этого артефактора!
Я не понимал, сколько времени прошло. Может, пару минут. А, может, даже часов, но вдруг услышал далёкий голос Грачёва.
— Приди в себя! Просыпайся! Я приказываю!
И я повиновался. Заглушил эфир и открыл глаза. Надо мной нависал разъяренный артефактор. Он весь раскраснелся от злости и сверлил меня своими холодными злыми глазами.
— Я запрещаю тебе вредить себе! Я запрещаю тебе вредить мне и портить мои артефакты! Я приказываю перед тем, как что-то делать, спрашивать разрешения у меня. Понял?
— Понял.
Ну вот, теперь я даже убить себя не могу.
— Вставай! Возьми нож и иди за мной! — он явно был не в себе и даже не старался скрыть раздражения.
Мы вышли на улицу. Я увидел, что тела магов припорошил снег. Надеюсь, они ещё не умерли.
— Сколько времени я был в отключке? — спросил я, следуя за Грачёвым, который направлялся к магу, находящемуся за домом.
— Пару минут. А что?
— Просто интересно, — пожал плечами.
На самом деле я пытался понять, сколько времени маги лежат в снегу. Их надо немедленно спасать, иначе получат обморожения.
— Бери этого и неси, — велел он и указал на мужчину, лежащего в снегу.
Захар. Он обычно сопровождал деда в поездках. Откинувшись в сугроб, он будто спал. Фонарь на углу дома осветил расслабленное лицо и чуть приоткрытый рот.
Втянув носом его эфир, я с облегчением выдохнул. Жив.
Убрав нож в карман пальто, я перекинул мужчину себе на плечо и последовал за Грачёвым, который открыл заднюю калитку и двинулся к темнеющим силуэтам деревьев.
Мы шли минут десять, по колени утопая в снегу, прежде чем Грачёв остановился на краю оврага.
— Сбрасывай вот сюда. Неподалёку бродит голодная стая волков, они быстро расправятся с телами.
Я аккуратно спустился на дно оврага и уложил Захара в снег, поправив его дублёнку, чтобы не замёрз.
— Зря стараешься. Мертвые не мёрзнут, — усмехнулся Грачев, увидев, как я натянул Захару на голову упавшую шапку-ушанку.
— Он жив, — сухо ответил я.
— Пока жив, но скоро пойдёт волкам на корм.
Грачёв явно наслаждал тем, что делал. Он понимал, что я не хочу их убивать, но из своих садистских наклонностей хотел заставить меня сделать это. Мразь и убийца. Ненавижу его!
Друг за другом я перетаскал всех магов. Они были сильными и крупными мужчинами, поэтому я заметно выдохся и устал, но всё это время не переставал искать выход из ситуации, в которую попал. Теперь я не мог навредить ни себе, ни ему.
Один раз, когда Грачёв не видел, вытащил из кармана нож и хотел порезать себе вены на руке, но лезвие застыло в сантиметре от кожи, и как бы я ни старался, не мог порезать себя. Установка артефактора работала на отлично.
Последним я отнес в овраг Кирилла Попова. Он уже стал для меня близким человеком. Часто сидел с нами за одним столом. Заботился обо мне и искренне переживал за мою жизнь. Неужели какой-то артефакт сильнее моей воли? Неужели я позволю Грачёву победить?
— Ты отлично справился с первой частью приказа. Пришло время завершить начатое и вернуться к чаю с малиновым вареньем, — с насмешкой сказал он. — Завтра с утра мы с тобой наведаемся в лавку и заберём Киру. Она будет рада жить вместе с нами.
Это было последней каплей. Сам не зная, почему, я начал напитывать руки маной. Тепло, ринувшееся по венам, постепенно превратилось в пекло. Мои руки горели изнутри жарким огнем, ладони покраснели, но Грачёв не обращал внимания, предаваясь своим мечтам.
— А потом, когда с твоей помощью я расправлюсь с Демидовым, который у меня в печёнках сидит, мы заставим всех позабыть о моих делах и восстановим доброе имя. Я даже подумываю породниться с твоей семьёй и взять Настю в жёны. Тогда ни у кого не возникнет вопросов, почему мы с тобой так много времени вместе проводим…
Тут я почувствовал, что горят не только руки, но и подошва ног. Появилось ощущение, будто я пробежал марафон и стёр ноги. Жар начал подниматься вверх. Сначала дошёл до колен, затем до паха, а потом перекинулся на всё тело. Я просто полыхал жгучим огнём, но снаружи этого не было видно.
— Какой-то ты странный стал. Устал? — он озадачено посмотрел на меня.
— Устал, — ответил я, ведь был обязан отвечать на все его вопросы.
— Тогда доделай, что должен, и возвращаемся, — кивнул он.
От сильного жара мне захотелось сбросить одежду. Я мечтал окунуться в снег и наконец успокоить бушующую во мне энергию. Она придавала мне сил, но я всё равно безропотно полез в карман за ножом.
Только не это! Не-е-е-ет!
Не в силах сдержать свою ненависть, я просто заорал во все горло, испепеляя взглядом врага, которому ничего не мог сделать. В это самое время земля под ногами задрожала.
— Что ты делаешь? — Грачёв испуганно попятился с края оврага.
Я же ощутил небывалый прилив энергии и… власть. Власть над деревьями. Это была не просто дрожь земли. Это пришли в движение корни деревьев.
Из ладоней, извиваясь, потянулись шипастые лианы. Лес зашумел. Началось полное неистовство.
— Прекрати! Я приказываю прекратить! — в панике закричал Грачёв, но ничего не добившись, рванул в сторону дома.
Но от меня не уйдёшь. Я почувствовал свою новую силу. Свою новую способность, доставшуюся от далёких предков Филатовых, жрецов-флорисантов.
Лианы, словно смертоносные змеи, рванули за ним и, схватив за ноги, поволокли обратно, к моим ногам.
— Валериан, ты должен мне подчиняться! Ты обязан! Отпусти меня! — орал он, захлёбываясь от снега, который забивался