– Это как прокатиться в прошлое на машине времени, – заметил он и показал Полине на советский герб, выдавленный на алюминиевой ложке. – Да эта ложка тянет на месячную зарплату моего отца. А сколько здесь еще всего осталось?
– Ешь давай, расхититель гробниц. Ложка – это улика, которая может подсказать противникам наше местонахождение. Как тебе еда? Кстати, она тоже из прошлого.
– Нормальная, не хуже, чем моя мама заказывала из «Бифф эн бёрнс». Там тоже мясо переваривали в гуляше.
– Это тушенка. Мясо в тушенке всегда такое.
– Вкусно, я же сказал.
В столовую пришли еще двое мужчин. Они поздоровались с Полиной и Генри, хотя по виду было понятно, что они их не знают. Но тот, кто оказался в горе, по-любому друг. После обеда Полина и Генри поднялись на четвертый этаж. Стены лестничного пролета украшали картины советского прошлого, сделанные в примитивной манере, похожей на агитационные плакаты. Художества прославляли людей героических профессий, сталеваров, ученых, космонавтов, военных…
Комнаты выходили дверями в общий коридор. Четные номера располагались на левой стороне, нечетные на правой. Освещение в коридоре было приглушенным, видимо, из-за экономии энергии, а может быть, им просто никто не занимался и оно осталось таким, каким было изначально. В замке их комнаты торчали ключи. Полина открыла дверь и нащупала на стене выключатель. Переходить на тепловое зрение, чтобы найти его, уже не оставалось сил. Под потолком, проморгавшись, зажглась трубчатая лампа. Она тихо загудела. Обстановка их комнаты выглядела по-спартански. Две кровати, крепящиеся к стенам, раскладной столик и еще непонятная квадратная вещь с единственной крутилкой над дверью.
– Это, наверное, для пожарной безопасности, – предположил Генри.
Он повернул крутилку. Она щелкнула, и из устройства раздалась музыка.
– Ха, да это люкс! – обрадовалась Полина. – С музыкой-то гораздо веселее.
– Интересно, как переключать станции? – Генри почесал затылок, попытался повертеть крутилку взад и вперед. Кругляш не выдержал его экспериментов и остался у него в руках. – Вот черт! – испугался Генри и приспособил его на место. – Выходит, здесь одна станция.
Вместо окна в комнате висела картина с восходом солнца в горах. Картина была нанесена на стекло, и краска порядочно облупилась на ней. Сквозь проступившие пятна Полина рассмотрела старинную электрическую лампочку. Рядом нашелся и выключатель. Лампочка зажглась, хотя ей и было под полторы сотни лет. Полина видела такие в историческом музее. Картина стала объемной и ожила. Солнце на самом деле светило из-за гор, отбрасывая лучи в комнату.
– По мне, Генри, здесь намного безопаснее, чем там.
– Согласен. В последнее время мне казалось, что за мной следят, где бы я ни находился. Из-за этого у меня не проходило напряжение.
– А я думала, что это только у меня аналитическая программа шалит. Так и до мании преследования можно было дожить.
– Да, все, что ни делается, делается к лучшему.
Генри откинул кровать и сел на нее. Проверил на прочность старую цепь, проступившую сквозь трещины рассохшегося дерматина. Кровать держалась надежно.
– Я ложусь спать.
Генри лег на спину, закинув руки за голову, и закрыл глаза. Полина, глядя на него, поняла, что и у нее не осталось сил. Легла и тут же провалилась в сон. Сквозь него она слышала, как по коридору раздавались шаги, одиночные и множественные. Снаружи дома доносились звуки работающей техники. Они отражались от стен и гуляли под куполом горы, как в старинном колоколе.
Мориц дала Полине с Генри на адаптацию еще несколько часов, а потом позвала на беседу. В комнате с красными знаменами и профилем Ленина во главе длинного, когда-то полированного стола сидела Алекса. По обе стороны от стола, как во времена рыцарей, размещались ее товарищи. Был среди них и Михель Ягло. Он радостно пожал руку Генри и приобнял Полину. Остальные присутствующие с интересом наблюдали за новыми членами их организации. Мориц представила всех друг другу. Помимо Ягло и Деймона, здесь еще был Степан Новиков, офицер челябинской полиции, Руслан Черкесов из Москвы, программист, и Томаш Фирек из Варшавы, специалист по искусственному интеллекту. Мориц представила их как костяк организации, людей с гибким умом, целеустремленностью и адекватным пониманием происходящего.
– Это Полина и Генри. Благодаря им я стала понимать причины грозящей всем опасности. Полина – это та девушка, о которой я вам рассказывала. Она обладает фантастическими способностями, которые, в принципе, могут быть у каждого из нас. Но судьба распорядилась так, чтобы они достались только ей, и она единственный человек с такими сверхспособностями на нашей стороне.
– Можешь показать что-нибудь? – спросил Степан.
– Я могу посчитать в уме.
– Это не так важно в нашем деле. Алекса сказала, что у тебя выдающиеся аналитические способности. Можешь что-нибудь сказать обо мне? – Степан решил устроить ей экзамен.
Полина задействовала аналитическую программу, в которую загнала внешний образ Степана, манеру держаться, разговаривать, одежду, а также обстоятельства нахождения его в этом коллективе. Спустя мгновение в мозгу выстроилась цепочка предположений по степени уменьшения вероятностей. Полина выбрала несколько самых вероятных.
– Вам немного за тридцать, вероятнее всего, тридцать один, не женаты, фанатеете от тяжелой музыки, левша, попали под следствие за попытку скрыть преступление.
– Ничего себе! – удивился Степан. – Это же закрытая информация. Вы подготовились? – Он посмотрел на Алексу.
– Нет, поверь, она может это.
– Это не самое необычное умение, которое Блохин заложил мне в память.
– Я бы хотел сыграть с тобой в игру на скорость реакции, – подал голос Томаш. Он положил на стол игральную кость. – Алекса сказала, что у тебя прямо невероятная скорость реакции. Проверим?
– Каким образом?
– Алекса досчитает до трех, кто схватит первым кубик, тот и обладатель хорошей реакции. Признаться, мне не было равных нигде.
– Согласна.
– Садись рядом, – предложил Томаш.
– Спасибо, я постою тут, дам тебе фору.
– Не хотелось бы тебя расстраивать, Полина, но ты чересчур самонадеянна. – Томаш самодовольно ухмыльнулся, предвкушая легкую победу. – Считай.
– Один…
Алекса начала отсчет. Полина не стала сразу входить в режим бустера. Она уже научилась достигать результата мгновенно.
– Два…
Томаш напрягся, не сводя глаз с Полины и ее руки. Пот выступил у него на лбу.
– Три-и-и-и… – Голос Алексы завяз, как муха в тягучей карамели.
Томаш дернулся и замер. Рука его двигалась вперед со скоростью реакции ленивца. Полина дождалась, когда она пройдет три четверти пути. Она полюбовалась победной улыбкой Томаша и выхватила кубик из-под накрывающей его ладони.
Время выплеснулось, как вода из ведра – «плюх», – и потекло с нормальной скоростью. Томаш сжал кулак и удивленно посмотрел по сторонам, перевернул его и разжал. В нем было пусто. Полина держала кубик между пальцами.
– Этого не может быть! Я же видел, как я его накрывал рукой, а ты только дернулась в это время.
– Триумфа не получилось, – произнес Руслан.
– Я же тебе говорила, что у нее сверхспособности, а не просто хорошая реакция, – произнесла Алекса.
– После такой наглядной демонстрации я начинаю верить. – До Томаша начало доходить понимание термина «сверхспособности». – Алекса сказала, что ты и в темноте хорошо видишь, и кидаешь предметы со снайперской точностью?
– Ну да, вижу и кидаю. Правда, плечо болит после бросков.
– Так, друзья, мы собрались, чтобы объединить наши знания, а не мериться способностями. Полина – очень ценный элемент головоломки, одно из связующих звеньев. Она лично знакома и с Блохиным, и с Филиппосом. Была у самых истоков зарождения мирового заговора. Объединив наши знания и усилия, мы сможем представлять реальное сопротивление. Сейчас нам надо выяснить, кто что знает и что думает по этому поводу. Начну с нашего взгляда на вещи. После громкой демонстрации своей силы мы ждали, что Филиппос заявит о себе во всеуслышание. Этого не произошло. У нас есть гипотезы, что вместо этого он сделал предложения сильным мира сего, от которых они не смогли отказаться. Скорее всего, он пошел на шантаж, обещая более массовые и громкие убийства. Вместо войны, которую, по обывательскому разумению, стоило объявить Филиппосу, мы видим, как происходит незаметная перестройка власти, как в здоровом теле клетки заменяются больными. Почему все происходит так? Потому что у тела нет иммунитета. Сеть лишила организм способности сопротивляться. Наше самое передовое изобретение и погубило нас. Желанием комфорта мы заменили все прочие человеческие потребности. Нынешнее положение мира является прямым следствием этого желания. Природа не терпит бездеятельности.