Собственно, за стеной не только жили люди, но и возделывались поля и огороды, и это не мудрено. Местная живность была в состоянии потравить любые посевы. Сам город прижался к самой перекладине буквы «П», и представлял из себя довольно беспорядочный набор всевозможных деревянных и глинобитных домов, домиков, домишек, хижин, хибар и откровенных землянок. Отчего зависел выбор жилья? Скорее всего от того, чего смог достичь хозяин, но Витус этого пока не знал. Духи сюда ещё не добрались, а потому ароматы от города тянулись вполне средневековые.
Ещё было заметно, что дома кучковались не единым слоем, а как бы местами, и некоторые такие районы были откровенно беднее других. Самым богатым выглядел тот, над которым тянулись дымы и судя по всему – дымы кузнечных печей. Оно и понятно – металл тут очень ценился, а способность сотворить из каких-то обломков нечто годное высоко ценилась. Всего в городе насчитывалось тысяч десять поселенцев. За пятьсот лет многим пришлось сменить место жительства, но было тут много тех, кто в принципе уже отсидел и мог бы уйти, однако желания такового ни у кого не появлялось. Вообще было крайней редкостью возвращение кого-то из Альвов с туманных островов. В основном это была дорога в один конец. Зато было много случаев, когда те, что вернулись, через небольшое время оказывались тут снова. Впрочем, как и на земле.
Тем временем караван приблизился к воротам, что представляли собой весьма унылое зрелище, однако для защиты от животных и одиноких попрошаек вполне ничего себе. Как рассказал Тейл, на острове были ещё поселения, но они были совсем уж первобытные, а Альвы в них – опустившиеся. Однако периодически такие племена приходили к городу и за малое вознаграждение соглашались на самую грязную работу, в основном это касалось вывоза, точнее выноса, мусора и нечистот. И проживали такие поселенцы в шалашах или землянках. Жизнь низшего, или опущенного, как говорили в городе, не стоила ни чего, потому им приходилось очень сильно следить за обстановкой, однако были в этом и свои плюсы – прикасаться к опущенному было западло. Поэтому опущенные женщины могли не бояться, что их изнасилуют местные мажорчики, что не касалось местных голодранцев, таких же опущенных. В общем понятия тут были во всей красе.
- Чьих будете? – со сторожевой вышки, сильно смахивающей на тюремную, прокричал караульный, - Куда прёте?
- Ты базар-то фильтруй, - Старейшина вышел вперёд, - Совсем глаза просрал? Пахана не узнаёшь?
- Я тут сейчас за вертухая, - Хлопец вполне махновского вида деловито смотрел с шатающейся вышки, - Стою на калитке, мне тут шухер нахер не упал.
- Кончай базар, - старейшина деловито подошёл к подобию ворот, - открывай свою калитку!
Сквозь дыры в заборе было видно, как добрые молодцы, добрые, в смысле здоровые, побежали открывать заслон, воротами это называть больше называть язык не поворачивается. Со скрипом сооружение из дерева, верёвок и редких железных костылей открылось, и поток копателей кружёных всем подряд, мешками, инструментом, какими-то коробками, потянулся в проход. Так как приходилось буквально пробиваться через преграды, было принято решение разбить ватагу на две группы. Пока одна группа пробивала путь, вторая группа переносила вещи. Таким образом перенесли всё, что удалось затарить у Хаттани, и сейчас именно носильщики первыми заходили в ворота. Повозки ещё даже не было видно. Хотя груза было столько, что носильщикам ещё минимум пару раз придётся сбегать за своей поклажей, правда сейчас им дополнительно помогали копатели.
- А чего это за фраер с тобой? -Караульный показал на Витуса, - Старшаки знают? Сдаётся тихушник это.
- Сказал тебе – базар фильтруй, - Старейшина строго посмотрел на охранника, - А то ответить придётся!
- Да мне пох, - Мужик оскалился, - Главное, когда разборки начнутся, чтобы мне потом не прилетело.
- Не прилетит, если скалиться меньше будешь, - Саймон провёл Витуса через ворота, - Не зевай тут, вертухай хренов.
- Весь хабар на наш район, - Старейшина довольно громко проговорил, так, чтобы все слышали, - На общак потом выделим!
Город приближался вместе с вонью. Но поля Витусу нравились. Не нравилось, то, что на них работали Альвы, что не поднимали глаз. Их носильщики называли мужиками или чушками реже чертями, Витусу было примерно понятно, что и к чему, но это были не его законы. Пока дорога вела команду к месту пребывания, Саймон вкратце объяснил, чего и как в городе. Он был старейшиной от туманного района, или района охотников, рыбаков, добытчиков, в общем всех тех, кто постоянно выходит за ворота. Был ещё Сизый, как его звали на самом деле не помнил никто, даже он сам, он заправлял всеми полевыми работами. Верхушка района жила нормально, а вот работяги ныкались по землянкам в полях. Ремесленным кварталом управляли двое братьев, или они так себя называли – Сид Пика, и Тэд Кол. Чаще, конечно, просто Пика и Кол. Разговор с недовольными был коротким, в принципе это и так понятно. Ну а самым крутым дядькой был Кулак, или Кувалда. Он заправлял кузнечным кварталом, и у него были самые хорошие дома, и вообще у него было всё самое лучшее. И было это из-за страшного дефицита железа, стало быть, теперь всё будет совсем по-другому, а значит возможны разборки. И Кулак, скорее всего, захочет отдать всё железное, дабы сохранить влияние.
- Тусоваться у меня будешь, - Старейшина кивнул Витусу, - Есть у меня гостевые покои, шмотки свои тоже у меня положи, если шмона боишься, а вообще теперь делай, что я скажу, а то не долго тебе тут гулять дадут.
Не успел Старейшина завести Витуса в свой дом, как прибежал Альв-шестёрка, и передал послание, что Кулак сходку собирает, толковище за Старого будет, в смысле за Тейла. Почему Старый, Витус не спрашивал. Вроде как предъяву хочет Кулак кинуть, за крысятничество из