Странное прозвище. Уже не малыш или девочка?
— Кира, идем, времени мало. — Мэг смотрела по-доброму непреклонно.
Вейн ободряюще улыбнулся, щелкнул по носу и подмигнул. Резко повернулся и покинул комнату.
— Идем, в интимной зоне нужно помыться особенно тщательно, — серьезно заявила Мэг, а Кира наоборот впервые улыбнулась. Да неужели ж ее там будут нюхать?
Глава 18
Ее действительно нюхали. Не там, разумеется, где Мэг рекомендовала особенно тщательно мыться, но все же. Раньше бы не заметила, но сейчас, наблюдая за Ингольфом сквозь рассеянный взгляд, отметила, как трепещут его ноздри. Хорошо, что их предупредили.
— Так что говорите, заставило вас покинуть дворец, моя дорогая невеста?
Мало того, что ее обнюхивали, так еще и присматривались особенно тщательно. Но держать лицо принцесса умела. При Дворе иначе нельзя. Да и перед папой иногда приходилось выкручиваться. То объясняя, куда сбежала из Академии, то почему не явилась на бал.
Вперила в него влюбленный взгляд.
— Любопытство, милый жених, любопытство. Я, знаете, какая любознательная? Папа император не успевал мой носик из разных тайных углов дворца вылавливать. Это когда поменьше была, а потом и по Империи выискивать с помощью Эйнира дер Влеона.
О том, что глава Разведки — папа под иллюзией узнала лет в пятнадцать. Сказать, что была в полном шоке? А она едва не влюбилась!
Ингольфф прищурился. Верит? Не верит? Улыбнулась как можно глупее и радужнее. Взяла его за ладонь и прижалась к ней щекой.
— Вы сердитесь. Простите меня. Я больше так не буду. — С отцом всегда срабатывало. И на этот раз тоже получилось. Инг расслабился и улыбнулся в ответ. Наконец перестал придирчиво разглядывать.
Его внимание переключилось на Вейна. Но тот увлеченно беседовал с Кайтрионой и не обращал внимания на принца, то есть уже не принца, а Властелина.
Что уж он ей говорил, не известно, но ньера выглядела довольной как никогда. На щечках румянец, в глазах счастье. Да и сам Шадор весьма увлечен и как будто рад встрече.
Царапнуло.
Кто бы мог подумать! Улыбка может расплавить мозг любой особе женского пола. Такая искренняя.
Играет или действительно рад?
Об этом Кира не подумала, когда возвращались во дворец. Напрочь забыла об этой особе.
Убери свои руки от него!
Кира споткнулась и едва не упала. Ближе оказался именно в эту секунду Вейн. Подхватил за талию. От его ладоней пошло незабываемое тепло.
Инг обернулся и зарычал, увидев чужие руки на своей невесте.
— Спасибо, Ваше Высочество. Если б не вы, я бы упала. — Добавила в голосок побольше льда, во взгляд безразличия. «Жених», кажется, поверил.
— Иди ближе ко мне, дорогая, — ухватился за предплечье и потянул на себя. Да, похоже, он ее уже в собственность себе записал. Кира подавила возмущение. Вот ведь гад какой. Обязательно все расскажет отцу. А Вейн своему. Как-нибудь уж решат, что с ним делать, чтоб не выпускать подобное зло на волю. Она верила, что у отца точно хватит опыта и силы разобраться с ситуацией. Здесь главное самой не оказаться в заложниках или на линии огня. Потому что тогда… она боялась, что ради нее император может наделать глупостей. Ради нее и Вала. И ради мамы. Они самое уязвимое место. Именно поэтому ее многому начали учить с раннего детства. Одно не смогли вдолбить — не лезть, куда не надо.
Покосилась на источник неприятностей. Вот почему он оказался таким? Нет чтоб выстроить нормальные отношения с четырьмя государствами. Возможно, даже скрепить с кем-то из них союз браком. Симпатичный мужчина. Наверняка привлек бы одну из эльфийских принцесс. Он же пошел путем агрессии. Повелся на идею, что их раса великая и достойна стать первой в мире.
Печально. Но больше злит, что он воспользовался слабостью. Ее слабостью. И Вейна. А это о многом говорит. Какими бы самодурами не были нынешние правители, Резард или отец, или тот же Торбальд, король гномов — подлецами, они не являлись. Благородство — их главное качество. Лишь правитель эльфов подкачал. Ангхабар думает лишь о своей стране и ничто не заставит его забыть об этом. Зато наследник трехсотлетнего правителя — полная противоположность. Тир замечательный чел… эльф!
Именно поэтому методы Ингольффа казались грязными и возмутительными. И она еще выскажет ему когда-нибудь свое мнение. А сейчас глупо лыбимся и влюбленно смотрим в рот.
Кира сильно вздрогнула и проснулась. Оглядела темную комнату. Никого. Что же ее разбудило? Вроде бы кто-то позвал. Или нет? Вейн… нет, вряд ли. Он бы не стал так рисковать, когда осталось несколько дней до отправки в Империю.
Прошло четыре дня. Бесконечных. Тяжелых. Дня. Кире никогда в жизни не было так плохо. Причем по все фронтам.
Самая больная заноза — Вейн. Она понимала всё! Ему нужно убедить Инга в искренности чувств к Кайтрионе. Но почему он делает это так убедительно? Играет роль по уши влюбленного просто великолепно. До судорог в пальцах.
Каждый день они видятся лишь на совместных приемах пищи. Да еще пару раз на вечерних танцах. Инг объяснил, что подобную традицию ввел еще его дед, а точнее его супруга — Дракон.
Вейн чрезвычайно любезен с Кат. Та буквально тает от его внимания. А Кира тихо умирает, когда видит их нежные взгляды. Ручки ньеры на его груди. Или переплетённые пальцы на прогулке.
Внутри все обрывается, когда принц Шадора подносит элегантную ручку к губам и касается ее ими очень нежно.
Приходится прятать свои руки. Чтобы не сорваться и не схватить ими блондинку за волосы и не оттаскать по залу. Чтобы Инг не заметил, как они угрожающе сжимаются и разжимаются, потом впиваются ноготками в мягкие ладошки, приводя ее взбудораженное Я в сознание.
Вторая проблема — Ингольфф. Если до их с Вейном побега, он был лишь слегка заинтересован в ней, то после — словно помешался.
Что стало причиной — неизвестно. Но он вдруг воспылал дикой страстью. Приходилось постоянно балансировать между поддержанием его интереса и сдерживания бурных чувств. Чаша весов то и дела перевешивала то в одну, то в другую сторону.
Иногда он мог вспыхнуть, словно спичка без, казалось бы, очевидных причин. Зажать в каком-нибудь углу замка, или за портьерой, или на прогулке. И целовать, гладить, забираться под юбку.
И что она может противопоставить его сильным