После того как глаза привыкли к сумраку, Андрей смог оценить размеры камеры, что оказалась не так уж и велика, примерно с зал в хрущевке, ну может быть чуть больше. И вот в этой камере разместилось около тридцати человек. И все с вялым интересом посмотрели на новичка.
Градов никогда не соприкасался с тюремной жизнью, так что какое-то представление об оной имел только по книгам да фильмам. Так что невольно заробел
«Да и не факт, что это все работает в прошлом», – подумал он, при этом понимая, что страх и неуверенность показывать никак нельзя, тем не менее сказал:
– Вечер в хату!
Спустя пару мгновений сидельцы загудели между собой.
– Чегось?
– Малахольный какой-то…
– Какая ж это хата? Каземат…
– Дурачок поди…
Пока сидельцы гудели, Андрей понял, что попал не к варнакам каким и прочим мошенникам да ворам, а… не пойми к кому. Не выглядели эти люди преступниками. Одежда у всех деревенская, лапти, тужурки да армяки и тому подобная одежка. Криминальный элемент, по его мнению, должен выглядеть несколько получше, если это только не совсем какие-то пропащие душегубы что за стакан бормотухи замочить могут.
Почувствовав уверенность, Андрей спросил:
– Где тут свободное место?
– Где видишь свободное место, там и свободно… – произнес мужик неопределенного возраста, но сразу стало ясно, что в авторитете в этой группе сидельцев.
Из-за бород и усов вообще трудно было понять кому сколько лет, в равной степени могло оказаться как тридцать, так и пятьдесят, а все из-за ускоренного старения людей в эти времена. Да даже в середине двадцатого века пятидесятилетние уже выглядели развалинами, это уже в двадцать первом веке «полтинники» выглядели моложавыми живчиками особенно если спортом занимались и вредными привычками не страдали.
Еще градов приметил, что некоторые возрастные мужики сидят рядом с молодыми парнями. Невольно мелькнувшие мысли о всяких непотребствах были сразу отброшены, потому как в следующий момент он отметил явное сходство во внешности таких парочек, что позволило сделать вывод, что это близкие родственники.
– Ага…
Градов устроился подальше от мерзко воняющей параши, что представляла собой деревянную кадку литров на тридцать с веревочными петлями для переноски. Хорошо хоть крышка имелась. Стояла она по правую сторону от двери, а по левую находилось большое ведро с водой и деревянным ковшом.
Пол оказался каменным, всю солому подгребли под себя старожилы и никто ею делиться с новеньким собратом по несчастью явно не собирался. С конфликта из-за старой подстилки начинать было глупо, потому Андрей снял лапти и уселся на них опершись спиной о стену.
– За что повязали вас мужики? – спросил он, будучи уверенным, что кто-то да ответит.
Во-первых, всегда найдется балабол, кому будет в радость зацепиться языками с новеньким, есть такая категория людей, что молчать не могут, по крайней мере долго. А во-вторых, скучно должно быть людям, а тут какое-никакое развлечение.
Ответил, как ни странно, тот самый мужик-авторитет:
– Сам-то за что попал сюда?
– Беглый я.
– И чего бежал?
Градов решил немного скорректировать свою легенду и посмотреть, как она зайдет обществу, прежде чем втюхивать ее властям. А то старая версия слишком простая, его просто попробуют вернуть «владельцу», а с новой можно было рассчитывать на сочувствие и даже содействие.
– Дворовый бастард старого барина Виноградова. Услаждал его слух игрой на разных инструментах, да пел…
– То-то рожа у тебя гладкая… – произнес кто-то с усмешкой.
– Цыть! И что дальше?
– Так помре батюшка намедни, а его сыну я сразу не угодил. Да еще с молодой женой он приехал в поместье, ну и сами понимаете… взревновал меня мой братец…
– Так уж и без причины?
– Как есть без причины! Вот те крест! – перекрестился Андрей. – Ну не считать же за таковую то, что его жене моя игра и пение по нраву пришлось?
– Сначала пение, а потом и… – прозвучало предположение глумливым тоном.
– Цыть! Ты продолжай…
– По трезвому-то еще ничего, только зыркает зло, да гадости говорит – на конюшне все обещал запороть, еще ударить норовит, а как напьется, так просто спасу от него нет, драться лезет.
– И часто порол?
– Ни разу. Один раз дворовые уже схватили и повели, а хозяйка скандал устроила. Оно вроде, как и спина, да как петь при этом и играть? А она музыку очень любит, сама часто на клавесине играет… с собой этот инструмент из столицы привезла.
– Понятно…
– Уж не знаю в чем там дело… может по мужской части что не так… по крайней мере я не понимаю, как при такой молодой и красивой жене столько пить, вместо того, чтобы… наследников делать…
– Гы-гы-гы, – глухо засмеялись окружающие.
– А тут недавно напился до совсем уж невменяемого состояния… я как раз новые любовные романсы что в столице нынче популярны стали спел, да за шпагу схватился и начал за мной по всему поместью гоняться. В общем понял я, что проткнет он меня своей пырялкой и подался в бега. Так он за мной самую настоящую загонную охоту устроил из ружья да пистолей по мне палил, и чтобы не быть подстреленным, пришлось в болота уходить. Чуть не сгинул там… как выбрался, меня местные мужики словили. Вот и сдали властям.
– Да уж…
Градов осторожно осмотрелся и понял, что его история недоверия не вызвала, как впрочем и особого сочувствия.
«Видать обычное дело, – подумал он, – ну или не выпадает за рамки возможного».
– Ну а вы тут по каким грехам сидите? Бунтовали, что всех скопом повязали?
– Нет за нами грехов… рекрутские мы…
– А не староват ты для рекрута, дядя? – удивился Градов. – Да и остальные тоже большей частью…
– Так меня и много кого еще при прежней императрице в рекруты определили, да только не попали мы в армию…
– Почему?
– Разобрали нас по своим имениям разные князья да сановники и в свои крепостные определили.
– Ого! Вот так просто взяли и забрали?!
– Может и не просто… может записали нас в помершие или сбежавшие… Обычное дело.
– Что именно обычное? – не понял Андрей. – То что рекрутские наборы разворовывали и армия без солдат оставалась или то, что