– На диете что ли? – альпинист разгреб столовой ложкой жирную сметану в тарелке с борщом. И промокнул его ломтем ржаного хлеба.
– Просто не проголодался еще. Мне кофе сделали со сливками, пока я… Работал в общем.
– И чего тебе… вам от меня надо?
– Я прямо вами восхищаюсь! Тобой. Это каким же бесстрашным человеком надо быть, чтобы на стометровой высоте еще и работать?!
– Бесстрашные все на кладбище, – хмуро сказал Володька. – Страх в моей работе необходим. Как только перестаешь бояться, теряешь бдительность. Так и сорваться недолго. А у меня жена, дети. Пора бы работу менять. Но привык. Да и куда податься? Это раньше мы, промальпинисты были элитой. В нулевые. Да и лет десять назад все было не так уж и плохо, как сейчас.
– А что сейчас? – Снегин взялся за пирожок.
Настоящая домашняя кухня! За столиками сидели работяги в оранжевых жилетах, заляпанные краской строители с ближайших объектов и сотрудники ТЦ. Все с отменным аппетитом ели. Володька тоже только так наворачивал борщ. И лишь опустошив первую тарелку с едой, пояснил:
– Работы стало меньше, конкуренция больше. Узбеки понаехали, цену сбивают. Ни языка не знают, ни корочек не имеют, а все равно лезут. Заказы перехватывают.
– Как, если языка не знают? – с интересом спросил Снегин.
– Кто-то же их сюда выписывает, в белокаменную. Менеджеры. Управленцы всякие. И свой процент берут. Бизнес неплохо организован. Одиночкам все труднее в него вклиниться. Поэтому я обрадовался, когда меня позвали в штат этого ЖК. На сдельщине, конечно, можно гораздо больше заработать, но с перебоями. Как повезет. Да и кинуть могут запросто. Сейчас у строителей проблемы. Все колом встало. Им наряды не закрывают, а они нам, промальпам. А здесь спокойно – оклад. Теплое местечко.
«Вводная часть закончена, пора переходить к сути», – Снегин отложил недоеденный пирожок и вытер масляные руки салфеткой.
– Вчера случился несчастный случай с девушкой, – он внимательно посмотрел на промышленного альпиниста, протоколируя его реакцию. – Пока не доказано обратное, мы, полиция, придерживаемся этой версии. Я знаю, что вчера вы тоже работали на фасаде.
– Работал, ну и что? – хмуро посмотрел на него альпинист. Даже есть перестал. Видать, больная тема.
– А то, что вы работали на высоте сорокового-тридцать шестого этажа. Слышимость отличная на такой высоте. Окна лоджии, из которой упала вниз Варя Басова, были распахнуты. Вы не могли не слышать, о чем погибшая девушка говорила с тем, кто в это время находился с ней на лоджии. Или с той.
– Я ничего не видел и не слышал, – упрямо сказал альпинист.
– Тогда я буду вынужден вас подозревать. У вашего напарника, а я уверен, что и друга, случился конфликт с Вариной мамой, Елизаветой Ивановной Басовой. А что такое мужская дружба, я знаю. У спортсменов. Вы ведь из спорта в промышленный альпинизм пришли? Раз нулевые застали. И лет вам… Хорошо так лет, – он выразительно посмотрел на лысину. – Бывший спортсмен?
– Ну, допустим. И тренерские корочки у меня тоже есть. Только не хочу я по горам туристов водить, да и жена не отпускает. Из-за нее и завязал с альпинизмом. Теперь вот московские высотки штурмую, – криво усмехнулся Владимир.
– Я уверен, что после трагической гибели вашего напарника и друга мадам Басова стала вашим смертельным врагом.
– Врать не стану – я бы эту суку… – Владимир скрипнул зубами и стукнул по столу кулаком. Подпрыгнула опустевшая тарелка из-под борща и почти полный стакан с клюквенным морсом. На клеенке обозначилось красное пятно.
Теперь уже Снегин поморщился, вспомнив Варин труп, накрытый брезентом. А вдруг это он ее… того. Альпинист этот. Нервы как канаты, выдержка железная, силищи не меряно. Пришлось нажать:
– Картина такая складывается, Владимир. Вы мыли окна в пентхаусе. Те, кто находился на лоджии, на тридцать пятом этаже вас не видели. Веревки дергались, но не думаю, что Варя и ее собеседник обращали на это внимание. Разговор был напряженный, я в этом уверен. И в какой-то момент Варя осталась на лоджии одна. Вы начали спускаться и увидели девушку. Оказались с ней лицом к лицу. Вы вполне могли протянуть руку и дернуть Варю за плечо. От неожиданности она вполне могла потерять равновесие и упасть вниз, на клумбу.
– А вот это ты врешь! Я, как только ее увидел, девку эту, пулей мимо пролетел! Чтобы не дай бог! Она меня даже разглядеть не успела! Охота мне была повторить судьбу Стаса!
– Тогда почему же ты и сегодня полез на фасад? – подался вперед Снегин.
– Да потому что напарник у меня еще зеленый. За год это уже третий. После того, как Стас погиб, а мы с ним не один год были в связке, я кого только не пробовал. Не складывается, и все тут. Риск-то огромный, и я должен доверять напарнику, как себе. А тут меня друг попросил сына пристроить. Вместе на Эльбрус поднимались. И мальчишка с нами был. Напарник мой нынешний. Но не скулил, все выдержал. Но тут, на высотке опыт нужен, понимаешь? А Вовка, мать его, романтик! Люблю, говорит, высоту. Деньги надо любить, когда ты промальп. А романтику оставь горам. Мне нужна качественная и быстрая работа. Вот и полез сегодня сам. Наряд по-быстрому закрыть. За себя и за того парня.
– Благородно.
– Да какое там благородство! У меня отпуск в начале сентября, путевка в Турцию! Мне товарищ конкретный на объекте нужен, понимаешь? Безо всех этих… – Владимир поморщился. – Я завязать собираюсь. Форму теряю.
– А по вам так не скажешь, – Снегин одобрительно посмотрел на широкие плечи промальпа и его мускулистые руки.
– Возраст, тут уж никуда не денешься. А была бы у меня бригада… Связи-то есть. Ну не вечно же этот рынок будет стоять. Уж сколько кризисов мы пережили!
– И вы хотите начать новый виток экономической спирали управленцем?
– Я всегда могу заменить любого, – набычился Владимир. – Но и опыт свой хочу монетизировать.
– Принято. Не обижайся.
– И на кой мне убивать эту девчонку? Сам посуди. Я не граф Монте-Кристо. Увольте. Вина на мне есть, это верно. Я не должен был Стаса на виску отпускать. Надо было дать ему дней десять, чтобы в себя пришел. Я же не думал, что он так разнервничается. А потом узнал, что мадам Басова грамотно его прессовала. Можно сказать, образцово. Это у нее пунктик.
– Допустим, я тебе поверил, – Снегин снова перешел на ты. – Но разговор на лоджии тридцать пятого ты не мог не слышать. И когда ты по твоим словам, пулей