День рождения моей жены приходится на конец августа и совпадает с закрытием летнего сезона большинства обитателей наших деревень. Все к нам и съехались. У Байки была течка, ее не рискнули оставить дома – вокруг метались сексуально озабоченные самцы разных пород, выпустить к нам на участок тоже почему-то не отважились и оставили собаку в машине. Но – не изверги же! – окна открыли. А тут и другой гость приехал – с неразлучным ризеншнауцером. И Корнет, как Дон Педро Стремительный из похабного фольклора, почуяв из запертой «Волги» запах Байки, сиганул в окошко и в мгновенье сделал свое черное дело. Никто ничего и заметить не успел. Так что произведенный на свет вследствие этой оплошности щен заведомо был приписан к нашему дому.
Однажды мы уехали на майские праздники с Бароном, а кота оставили на попечение дочери. Встретила она нас сурово:
– Больше Бонечку с Бароном не разлучайте. Он все три дня тосковал, обнюхивал углы, где привык видеть Барона, места себе не находил.
А звери, обрадованные встречей, терлись друг о друга, с жадностью обнюхивали и даже, кажется, облизывали.
Есть фотография: Бурбон и Барон идут на водопой к ведру. Они так и из жизни ушли: кот первым, пес – за ним. Ровно через две недели…
* * *
Причуды нашего времени. Руками шести пенсионеров делается уникальный журнал, библиографическая редкость на весь грядущий двадцать первый век. Уже в тридцатые годы ему цены не будет. А мы с того света будем поглядывать на аспирантов, рыщущих по букинистам в поисках «Мира Паустовского».
* * *
Позавчера, 3 октября, окончательно закрыли деревенский дом, прошлись по осеннему лесу на прощание. А погода дразнится, наступило, наконец, бабье лето, но уже в невозвратном прошлом остались острые запахи прелой листвы, пестрым ковром застелившей землю, золото березовой кроны в безоблачной лазури. Колдобины на лесной дороге наполнены прозрачной водой, отражающей небесную лазурь, разбавленную упавшими в лужицу желтыми листьями.
Природа потому равнодушна, что не знает своей красоты. Это я за нее знаю.
От соседа получил царский подарок: двухтомный определитель «Травянистые растения СССР». Я облизывался на него двенадцать лет, однажды брал почитать почти на все лето. Но память не удержала названий всех цветов, которые росли на наших заливных лугах. Появилась цель – дожить до следующего лета.
* * *
Проскользнуть сквозь эпоху и взорваться, когда все следы простыли. Как Бах. Или – у нас Сигизмунд Кржижановский, хотя писатель он был просто хороший с яркими вспышками таланта. Это не Платонов. Тоже, кстати, оцененный через полвека. Но его ждет еще не одна волна пристального интереса. Сталин побоялся его репрессировать из мистического страха перед явно проявившейся Божественной силой. Мучил косвенно – арестом сына, Ермиловым, спущенным с цепи, непечатаньем.
* * *
Абстрактная живопись произошла из отчаяния: художнику не по силам воспроизвести природу. То линию смажет, то в цвете соврет. А вольные упражнения с красками уподобляют живопись музыке: поиски гармонии сквозь беспорядок. Удачи крайне редки, но они несомненны.
В слове попытки абстракции обречены. Несчастный Крученых так ничего и не добился. Его продолжатель Сережа Бирюков тоже ничего не достиг. Хлебников был умнее и талантливее своих последователей: у него была система, он не опровергал законы словообразования, а сдвигал их с привычной оси.
* * *
Береза при ветре шелестит ветвями, а осина – листьями.
* * *
Большинство романсов и песен – это плохие стихи, положенные на музыку. Видимо, здесь подлинная поэзия необязательна. Даже мешает. Очень мало романсов на стихи Пушкина и Лермонтова. Теноры поют арию Ленского всерьез, не чувствуя пушкинского издевательства над романтической пошлостью. Ну, хоть бы кто догадался дать петуха при словах «Приди, приди, я твой супруг». Или как-нибудь выявить выспренность фразы «Паду ли я, стрелой пронзенный», а то еще пуще: «Рассвет печальный жизни бурной». И это при том, что у самого Пушкина есть прямое указание на качество стихов будущей арии Ленского:
Так он писал темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут нимало
Не вижу я; да что нам в том?)
Даже курсивом выделил! Да что нам в том? Служба грамотности подчеркнула зеленой чертой обнаруженную ей стилистическую ошибку второй и четвертой строк цитаты. Ее скобки, видите ли, не устраивают.
* * *
Из жизни слов. Буржуа, если быть точным, – всего-навсего горожанин, в более выспренном старославянском варианте – гражданин. Отрицательный смысл придали слову революционеры, народ поэтически глуховатый и склонный к перетолкованию. Скажем, агитатор в точном переводе – подстрекатель, возбудитель ажиотажа. Интересно перевести известное стихотворение Некрасова «Поэт и гражданин» на французский и, по странному, но в наше время весьма распространенному невежеству (знаток французского не слышал о русском поэте Некрасове), перевести на русский. Получится «Поэт и буржуй».
Поэтом можешь ты не быть,
А вот буржуем быть обязан.
Слова, как юные девы: игривы, коварны, лукавы. Их тайная сила иногда выходит наружу – и проваливаются целые государства. Если эти государства стоят на лжи и кормятся ею. Как европейские монархии, советская власть и нынешний путинский режим.
* * *
Как обманчива внешность! На открытии мемориальной доски Юрия Казакова в импровизированном президиуме стоял крутой паренек, если не вор в законе, так уж авторитет – точно. Ничего подобного – это был префект Центрального округа. Все-таки в его предшественнике угадывались черты интеллигентного человека. Это был демократ, развращенный внезапно свалившимся богатством.
* * *
Как трудно вообразима Россия до Петра! Будто до него и страны такой не было. Хотя, конечно, он вырос на плечах отца, Ордина-Нащокина, Артамона Матвеева, Голицына (которого сослал в глухую Пинегу)…
То же самое можно сказать о русской литературе. Будто ее и не было до Пушкина, несмотря на творчество таких гигантов, как Фонвизин, Державин, Крылов, Карамзин и Жуковский. И в школе проходили, и читали, а все равно – Пушкин. С него началась великая русская литература. И ее трудности – что скажешь нового или хотя бы по-новому?
* * *
Литература гораздо строже, чем математика, требует точности и неукоснительности выполнения закона. Только, в