Живи же долго, благодетель!
Славить тебя будут все вылеченные взрослые и дети!
Мне никто не хлопал. Повисла гробовая тишина. Только где-то на задних рядах Вигмар душил Агнесс шейным платком, чтоб ее хрюканье было не слышно. Никто не обращал на них внимание, все ждали реакции, сидящего рядом короля. Казалось, даже время ползет тихо-тихо, словно мышь. Филипп прожигал меня взглядом. Женщина, сидящая рядом с ним, улыбалась во весь рот. Тайный советник закатил глаза. Казначей отвернулся, наслаждаясь видами. Наконец, король медленно прохлопал пару раз. Монтеро облегченно выдохнул.
Красная, как помидор, распорядительница подскочила и вытолкнула меня со сцены.
— Дамы и господа, благодарим за внимание. Вечером нас ожидает живопись и танцы.
Агнесс от души хлопнула по плечу.
— Детка, это было бесподобно! Ты их всех уделала. Какое было слово?
— Олень.
— Ты просто талант! Так связать свои больницы с оленем, надо суметь! За это надо выпить!
— Надо, потому что я не умею рисовать. Вообще.
* * *
В конце обеда распорядительница сказала прямо, что принц уже гуляет в саду. Что, возможно, какой-то счастливице удастся встретиться с ним вне очереди. Надо ли говорить, что невесты ломанулись в сад? Отставать от коллектива было нельзя. Засунула в сумку фруктов и поплелась в сад. Ги сопровождал ровно до неожиданно возникшего поста охраны.
— Прошу простить, пускаем только девушек.
Попросила Ги подождать здесь же. Если буду громко кричать — пробиваться с боем. Он улыбнулся. Невест вынудили пытаться поймать легкую рыбку, заваленную тяжелыми игрушками в игральном автомате. Помимо принца наблюдались, совершенно случайно, и другие женихи.
Залезла в высокие кусты, устроилась с комфортом, достала слерт и начала жевать, поглядывая из наблюдательного пункта через маленькую щель за обстановкой вокруг. Дам ловили, выгуливали, вели беседы и шли дальше. Одна пара ушла под ручку. Минус невеста.
Мои кусты зашуршали, я подавилась. Кто-то неслышно подкрался сзади и заботливо постучал по спинке. Откашлялась и узрела Мартина Овинджа. Не ждали? А я приперся!
— Можно и мне спрятаться здесь? От Марисы, — поинтересовался дядюшка.
— Конечно. Что бабуля, лютует?
— Может перейдем на ты? Не чужие люди.
— Без проблем, дядюшка.
— Просто Мартин. Я не на много тебя старше.
— Так что Мариса?
— Подыскивает удачную партию, когда мое сердце уже давно отдано одной прекрасной златовласке. Жаль, она не воспримет чувства всерьез… От того и страдаю безутешно.
Не хватало слезы.
— Сочувствую вашей утрате, — дожевала фрукт.
— Какой утрате?
— Сердце — не штаны, не стоит разбрасывать где попало. Всего доброго, дядюшка. Мартин.
Надо найти другое место. По дороге атаковали кавалеры. Комплименты так и сыпались, словно бусины из порванного пакетика. И диво хороша, и глаза, как два омута, и загадочная улыбка. Через пол часа с меня можно было писать картину в храм. Озлобленное чудище получилось бы что надо. Боялись бы и взрослые, и дети, враз признаваясь во всех грехах. Улучив момент, побежала к обрыву. Место с дурной славой, мало кто сунется.
Остановилась на границе сада, укрывшись под густой кроной зеленого великана, щедро поделившимся кусочком тишины. Идти дальше не было смысла, поле с травой до самого скалистого обрыва скрыло бы, пожалуй, лишь мелких грызунов и насекомых.
Слушала шепот волн, вдыхала упоительный воздух, наслаждаясь звуками природы вокруг. Волшебство момента было нарушено чужим вторжением. Дионисий бесшумно опустился рядом, не боясь замарать светлые одежды.
— Дурное место, дитя мое.
— Доброго дня, отец Дионисий.
К простым служителям обращались — брат божий, к наставникам — отец Имя, к настоятелям храмов или цитаделей — мудрейший Имя. Дионисий обозначил себя в роли наставника, пытаясь косить под учителя отца.
— Многие нашли здесь свой конец. Сами или с чужой помощью. Послушай старого человека, не ходи здесь одна, — с нажимом произнес старик. — Шел мимо, почувствовал людское присутствие недалеко. Испугался, не нанесли ли вред кому, решил проверить. Что ищешь здесь ты?
— Спокойствие, отец Дионисий, и тишину. Женихи одолели.
— Неужто никто не пришелся по сердцу? — мое замечание про тишину проигнорировали.
— Сердце еще не решило.
— Значит, закрыто оно, еще не готово к страстям мирским. От того и неуместны чувства других. Дитя, если случится, что дух твой захочет покоя, понадобится время разобраться в себе и спрятаться от всех, знай, двери цитадели всегда открыты для тебя. У братства хватит сил укрыть одну юную душу, еще не выбравшую свой путь, ничего не требуя взамен. Мы протянем руку помощи, не прося вступать в наши ряды. Сострадание к ближнему и делает нас людьми. Очаг твоего отца пустует. Ты всегда можешь прикоснуться к стенам, что давали ему дом многие годы, тем самым прикоснувшись к частице самого Николаса.
— Благодарю, отец Дионисий. Мое дух неутомим, а в сердце царит покой, ибо твердо иду к цели, по мною выбранному пути… Скажите, вы были наставником отца?
— Не я, — медленно произнес лжец. Наверняка все было написано на моем лице, Агнесс бы снова ругалась. — Твой отец был моим любимым учеником. Николас был самородком, радужным камнем среди самоцветов, нуждающийся в крепкой огранке. Братство обширно и влиятельно, мы дали ему все. Однако и среди нас встречаются неверные. Брат Авеус, бывший наставник твоего отца, вложил в неокрепший ум дурные мысли. Николас бежал, предав свою семью, свои обещания и клятвы, поступил в академию и нашел преждевременный конец.
От старца исходили искренние флюиды печали. Вся его поза, мимика и жесты транслировали скорбь. Не читала бы записи отца, никогда бы не подумала, что Дионисий может так притворяться.
— Как бы ни была тверда твоя бравада, дитя мое, капля не повернет океан вспять. Если крылья захотят отрезать, заперев в золотой клетке, знай, есть место, где ты не потеряешь свою свободу и сможешь продолжить дело отца.
Он улыбался словно родитель, а я трехлетний ребенок, стоящий на краю высокого стола за секунду до полета вниз, хмуро утверждающий, что не разобьет коленку в кровь, ибо уже вырос.
— Если богам будет угодно, они сведут меня с братом Авеусом, а я с удовольствием его выслушаю.
Сегодня очарования не случилось. Искуситель это почувствовал, мягко отползая в сторону. Поклонилась и ушла.
Всем нужен артефактор. Пошла на выход.
— Не положено, — перегородил дорогу стражник.
— Даме нужна уборная. Если случится конфуз по вашей вине, наказанием повара не отделаетесь.
Слухами земля полнится. Путь мгновенно стал свободным. Ги