Убеждал, что не стоит долго без одежды находить под степным солнцем. Вот с этим Рикардо был теперь согласен – кожа на его спине только-только перестала болеть и теперь облазила с плеч тонкими белыми лохмотьями.
Ракасова степь! Ракасовы дикари! Как они здесь, в пекле, выживают?!
Хотя... им то что, голины практически не убиваемы, победить их порой сложно даже с помощью магии, так что от горячего солнышка им вряд ли станет дурно.
Но ничего, он, Рикардо Леудомер, не только выживет, но и вернется домой! А также проучит эту бесстыжую дикарку!
***
Вечером, когда жара уже стала спадать, а клонящееся к горизонту солнце все еще давало много света, Рикардо решил приступить к следующему шагу своего плана, не затягивать. Видя, как девка с голиновскими детенышами опять охапку травы с широкими стеблями притащила, передал через Агиляма, что хочет научиться плести из этого шляпы. Они, конечно, выходили смешные на вид, странные, такие даже чигиданцы не носят, голины уж тем более, но дикарка в середине дня их всегда носила. Пусть широкополые шляпы выглядят глупо, но вспоминая, как изнывал от дневного пекла во время побега, Рикардо решил, что лучше уж идиотский головной убор, нежели терять силы из-за жгучего солнца.
К тому же ему не только сами шляпы нужны были или умение их плести, сколько близость к самой дикарки.
Та удивилась его словам, но освободила место рядом с собой.
Что Рикардо и нужно было.
Поначалу он еще старался следить за тонкими женскими пальцами, мелькающими среди плотных зеленых стеблей, но затем не выдержал и положил ладонь на согнутую коленку дикарки. Замерев на миг, девчонка сразу же подняла свой кулачок к его носу, чуть не касаясь кончика, и уставилась угрожающе. Дуреха.
Но надо же, на этот раз была более сдержанная, не сразу полезла драться, хотя он и к такому был готов. Ну и, конечно, не зря же он скоблил днем свою темную щетину каменным ножом, приводя себя в порядок у обмелевшей илистой реки. Как он и думал, никакая девица против его обаяния не устоит! Даже такая дикая... как их "хозяйка".
Рикардо обворожительно улыбнулся, медленно приподнял ладонь над острой коленкой, которую так не хотелось отпускать, и сказал четко и медленно на родном языке:
– Колено.
Затем, все еще игнорируя женский кулачок перед своим лицом, сделал указующий жест вдоль согнутой ноги дикарки и произнес новое слово:
– Нога.
Потом поднял свою руку выше и стал указывать по очереди на пальцы, называя их. Хотя хочется начать сразу с частей лица, губ… Интересно, они такие же мягкие у нее, какими кажутся на взгляд?
Сидящая рядом девчонка прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
Да, пусть почаще смотрит: Рикардо знал, что был вполне красив и всегда привлекал женское внимание. Так что еще видно будет, кто здесь скоро станет хозяином положения!
Глава 10
Ырын
Котронец что-то задумал!
Потому что вряд ли гонористый мужик так быстро согласится изменить свое поведение после всего-то одного неудачного побега, за который его даже не избили, зубы не выбили, ноги не переломали, хотя Дрын, узнав о побеге Рыка, предлагал. Или тогда Тыырын в степи мажорчику последний, самый точный подзатыльник дал, и у Рика мозги на место наконец-то встали? Соображать начал?
Да не, вряд ли.
Нет, вот точно что-то он скрывает!
То, что будут новые попытки побега, особенно когда их племя перейдет к своим северным границам, которые ближе к человеческим землям, Ырын не сомневалась. Вопрос в том, как еще успеет напортачить до того времени спесивый гордец.
Когда Рик вечером напросился – сам! – плести сомбреро из травы, Ырын даже напряглась. Ну не может мажорчик так сильно измениться всего за пару дней лежания у столба, от которого самовольно ходил гулять... типа по нужде, но ходил же!
Зато когда он положил свою пятерню ей на колено, даже выдохнула облегченно. А-а, всего лишь опять полапать ее решил, неисправимая кобелина, вот и прикидывался пай-мальчиком аж целый день? Даже безымянной детворе лишнюю рыбу раздал.
Бить его не стала: уже поняла, что реакция у "боевого" мага никудышная, да и страшно – вдруг извилины опять ему попортит, собьет более или менее установившиеся толковые настройки. Показала кулак. Но этот красавчик улыбнулся во все свои тридцать два зуба и начал... урок котронского языка?! Да ладно?!
Конечно, Ырын ему безоговорочно не верила, даже у Бабо уточнила слова, якобы в сомнениях, что не совсем правильно поняла. Но котронские слова были верно озвучены мажорчиком. Так что, верить ему? Доверять, конечно, не стоит, как и подпускать к себе ближе – ведь не даром он так старательно лыбится, точно что-то задумал.
Тем не менее уроки котронского языка начались. Ырын старалась, чтобы при этом всегда присутствовал Бабо. Не только для контроля и перевода обсуждений, когда что-то было неясно, но и вроде бы при старшем боевом товарище мажорчик был менее расхлябанным, больше о деле думал, а не... о ее теле.
То, что ее наряд не вписывается в нормы местного человеческого общества, Ырын уже догадалась. Не только потому, что Рик исходился слюной и не сводил глаз с ее ног и плеч, но и потому, как старательно отводит глаза Бабо. Бабо, кстати, был семейным, дома его ждала жена, как поняла Ырын. Причем единственная, хотя стабильный доход вроде позволял мужчине еще одну завести, и, видимо, все-таки любимая. Потому что разговоры о семье и о семейных отношениях в целом зачастую вгоняли чигиданца в печальное состояние.
Однако перекраивать свой гардероб из-за своих же рабов – или их морального спокойствия? – девушка не собиралась. Ведь новую ткань пока добудешь, сто раз перехочется обновок. Можно было, конечно, и самим прясть – один небольшой станок с челноками в племени был, уже сам по себе роскошь из-за толстых деревянных рам. Но пока нужные дикорастущие травы по округе соберешь, волокна переработаешь, потом долго сидеть, скрючившись у станка, выменяв его на время у хозяйки на что-то ценное... Никаких же сил и терпения не хватит!
А шить закрывающую со всех сторон одежду из шкур, более привычного в их клане материала, тоже не совсем удобно – короткую юбку еще