И бьёмся лбами.
— Ты чего тут? — спрашивает она у меня.
— А ты? — отзываюсь я и придерживаюсь рукой за лоб.
На всю спальню продолжают горланить "Imagine Dragons".
Глава 14. Клара, неприятности и племяшка
Клара
— Опять ты мне по голове… — бухтит недовольный босс Христос.
— Это ты теперь мне по голове! — возражаю, ощупывая лоб.
Кажется, наливается шишка…
— У вообще — у тебя лобная кость толстая, — наезжаю я на него.
Он вдруг широко улыбается.
— И не только кость… — еще и бровями поигрывает.
— Дурак! — ругаюсь я, — Все мысли только об одном!
— Ну так это… Природа… Куда против неё… — начинает бормотать Христос. А потом очень быстро переключается, — Да возьми же ты уже этот телефон! И почему у тебя рингтон такой, словно ты прапорщик в армии?!
— Да ты… — собираюсь поругаться с ним уже по-серьёзному, но телефон трезвонит, не умолкая, поэтому решаю сначала ответить на звонок.
Мало ли что случилось.
— Алло! — отвечаю, наконец, на вызов — это сестра.
— Клара, ты где? Я тебе в домофон звоню, на телефон звоню… А ты не отвечаешь… — сестра тоже девушка отчаянная.
— Ам… Так меня дома нет. И зачем ты мне в домофон звонишь так рано? Мы же вроде ни о чём с тобой не договаривались…
Зоя вздыхает. А я торопливо роюсь в собственной памяти — может, что-то обещала ей и забыла?
— Свекровь ногу сломала. Вот мы с Юрой к ней собрались, а Вика ехать отказывается — у неё утренник в саду, она к нему два месяца уже готовится.
— Ой! — пытаюсь соображать быстрее, но что-то мне трудно это даётся, поэтому спрашиваю напрямик, — А что от меня требуется?
— Можешь за Викой приглядеть? Хотя бы до вторника. Утренник у неё в понедельник, — просит меня сестра.
— Тёть Клар, ну, пожалуйста! — слышу я голос племяшки, — У меня платье такое! А еще я танцую! И стих у меня самый длинный!
Вике — пять лет. Она пока не понимает, что случилось в семье. Да и чем может помочь ребёнок?
— Могу, конечно, — соглашаюсь я. Ситуация внештатная, Вику я хорошо понимаю — у неё же платье такое, и стих — самый длинный! А еще она танец Снежинок танцует — и хорошо танцует, кстати.
Поэтому побуду нянькой. Куда деваться… Христосу с его собственным размножением придётся немного подождать. До женитьбы. А то губу раскатал… Даже в постель ко мне залез. Еще и смущает тут меня своим голым торсом, пока я с родственниками разговариваю.
— А когда ты приедешь? — спрашивает Зоя.
— Сейчас выезжаю… Такси вызову и… За час, наверное, доберусь, — говорю я.
— Хорошо. Мы тебя ждём.
— Ладно. Пока.
— Пока.
Христос, скорее всего, всё слышал, потому что мы с ним, как сидели нос к носу, так и остались сидеть во время этого разговора.
— И вот так вот? — спрашивает он у меня, — Кидаешь меня?
В трусах у него топорщится внушительный бугор… Губы у него такие яркие после сна. На скулах лёгкий румянец…
И, наверное, я б не устояла. Но под подъездом меня ждёт племяшка Вика, сестра Зоя и её муж Юрий, причём двое последних должны ехать к матери Юры, которой не повезло в канун Нового года.
Я разочарованно вздыхаю, глажу босса по покрытой щетиной щеке, целую в губы. Но без языка. А то с таким горячим мужчиной я никуда не доберусь.
— Надо мне, — объясняю ему, — Ты же всё слышал. Мне нужно племяшку у себя оставить. У неё в понедельник утренник. А у неё платье, стих и танцы…
— Так вы… Динамщицы… — бухтит Христос, а после снова начинает командовать, — Чего расселась тогда… Одевайся. Отвезу тебя…
Смотрю на него во все глаза. Неужели, правда, повезет?
— Да не надо… Такси нужно вызвать, и я сама доеду.
— Нет уж… А то влюбишься в таксиста. На ком я тогда жениться буду…
"Ты ж мой хороший…" — проносится у меня в голове. Заботится обо мне, ревнует и переживает.
Счастливо улыбаюсь, пока собираюсь. Кстати, со сборами мы с Христосом справляемся оба по-военному быстро.
И вот мы уже в его машине.
— А сколько племяннице лет? — спрашивает Христос, трогаясь с места.
— Пять.
— Ммм… Значит, обращаться с детьми ты уже умеешь. Это хорошо, — моргаю в ответ на эти слова. Часто.
— Слушай, Шейгер… Что ты меня стебешь всё время? — грозно интересуюсь у своего работодателя.
— Я тебя не стебу, прелесть моя. Я к тебе присматриваюсь…
— Хм… — всё, что могу ему на это ответить.
Довозит он меня довольно быстро. И из машины выходит вместе со мной.
— Ты чего вылез-то? — спрашиваю я у него, нервно поглядываю на машину мужа сестры, из которой уже все высыпали, как грибы после дождя — и Зоя, и Вика, и Юра.
— Да пойду с будущими родственниками поздороваюсь.
— Христос! Эт не смешно! — шиплю я на него.
— А я и не смеюсь.
И за руку меня — хвать! И бодренько шагает в стороны замерших на месте Зои и Юры.
Одной Вики нет дела до всяких там нюансов.
Она несется ко мне на всех парусах, довольно горланя на весь двор:
— Кларочка! Спасительница ты моя! — и откуда она только всё это берёт?
Мы встречаемся на половине пути, Христос отпускает мою руку. Я подхватываю девочку на руки. Дальше иду с ней на руках. И босс тоже идёт. Ответственный, слово держит.
А Зоя нас с ним так внимательно рассматривает, что мне уже сбежать хочется. Только некуда.
— Привет! — здороваюсь первой. Где наша не пропадала…
— Привет! — отвечает мне. И тут же к Христосу, — Здравствуйте! А вы?
— А это — мой начальник — Христос Александрович Шейгер. Новый. Мы с ним отчёты составляли, — зачем-то сочиняю я.
Мне достается два недоумевающих взгляда — от Зои и Юры и недовольное сопение Христоса под боком.
— Он любезно согласился меня подбросить до дома.
— Здравствуйте! — вклинивается Христос Александрович.
Я норовлю наступить ему на ногу, чтобы он не вздумал меня ставить в неловкое положение.
Христос и Юрий жмут друг другу руку.
— Спасибо, Христос Александрович! — растянув губы в улыбке до ушей, продолжаю импровизировать я, — Вам, наверное, пора.
— Кхм… — прокашливается Христос, — Да, пора.
Он со мной соглашается? Что-то задумал?
— До встречи в понедельник, Клара Ивановна. До свидания! — прощается Христос, одаривая меня таким взглядом, что мне становится боязно в ожидании грядущего понедельника.
— До свидания! — раздаётся наше нестройное, сказанное на разные лады.
Христос направляется обратно к своей машине.
— Давай я тебе вещи Викины отдам, и мы поедем, — говорит мне Зоя.
По её виду понятно, что она мне не поверила, но приставать ко мне с вопросами ей некогда.
Мне отдают сумку с вещами племянницы. Зоя и Юра садятся в машину, а мы с Викой машем им вслед рукой.
— Ну, что пошли ко мне? — спрашиваю я племяшку.
— Ага! — соглашается она, — Клар, а ты поможешь мне поделку на конкурс сделать? У нас в понедельник конкурс еще будет. На самое необычное угощение к Новому году.
— Помогу, — охотно соглашаюсь я.
Глава 15. Не спать! Печь печенье! Еловое!
Клара
Ребёнок в пять лет способен закружить роту взрослых. А у меня в распоряжении роты нет — только я сама. Вика — девочка энергичная. У нас это семейное. Поэтому следующие несколько часов я не вспоминаю даже о том, что я есть как самостоятельная единица. Не то, чтобы вспоминать про Шейгера.
Наконец, когда моя квартира перевёрнута вверх дном, племяшка решает, что неплохо бы посмотреть мультики. Я уже согласна на всё, лишь бы иметь возможность сходить в туалет, чтобы Вика не барабанила мне в дверь, и чтобы выпить свой остывший несколько часов назад чай. Сажусь на стул на кухне, вцепляюсь в бокал с чаем, как в спасательный круг, и раздумываю, как справляется со всем этим сестра. А они с мужем ещё и о втором ребенке подумывают. Героические люди, однако. Мне вот от одной Вики временами хочется сбежать — и так, чтобы меня не поймали.