И, похоже, теперь я у кого-то из них дома… Оглядываюсь по сторонам. Обычная квартира. Ремонт давно не делался. Мебель местами допотопная. Но — чисто.
Это кто же из Снегурочек меня решил к себе забрать? Кого же я сейчас воспитывать буду, что нельзя незнакомых дядей в багажниках возить?!
Раздражение от всего, что случилось, накрывает меня будто цунами. И я начинаю обходить квартиру в поисках живых существ. Обходить-то тут особо и нечего — тут всего две комнаты и кухня. Ну, еще ванная и туалет. В одной комнате на диване тусил я с куском сырого мяса на голове, в другой…
А вот в другой… Спит фея… Дзинь-дзинь, блин.
Ладошки сложила как ангел, под щечку их положила, переоделась, одеялком накрылась — и дрыхнет, зараза чэпэшная. А я — я ведь за этот вечер и ночь едва не поседел. В стратегически важных местах.
Ну, ничего! Сейчас я проведу воспитательные мероприятия! Девица в них точно нуждается.
Иду на кухню — я там стул видел. Приношу его, ставлю в коридоре, напротив входа в будуар феи Дзинь-Дзинь. Немного подумав, прихватываю ненавистный розовый шарф.
А после… После самое сладкое… Наклоняюсь к хорошенькому носику и ору:
— Рота! Подъём! — в этот момент вспоминаю, как чуть не обоссался от страха, очнувшись в первый раз в багажнике. Да еще когда меня трясло так, как будто я в барабане стиральной машины. На режиме "отжим".
Фея чэпэшная… Я всё время про это забываю.
Потому что она вскакивает. Не встаёт! А именно вскакивает. Как суслик в полупустыне, высматривающий хищников. Быстро и резко.
В итоге мы бьёмся лбами. Я-то не сообразил выпрямиться, когда орал. Перед глазами начинают плясать звёздочки…
Но мсти хочется… Ох, как хочется мсти…
И пока фея Дзинь-Дзинь не дала сдачи, а она может, я не сомневаюсь, я хватаю её в охапку и водружаю на стул, специально для неё приготовленный. Быстро завожу ей руки назад и заботливо связываю шарфиком. Тем самым, розовеньким.
Еще немного подумав, привязываю её к стулу. На этот раз своим ремнем.
Осматриваю дело своих рук и удовлетворенно потираю руки.
Фея смотрит на меня во все глаза, но пока не издаёт ни звука.
Я всё ещё одержим жаждой отмщения, поэтому беру кусок мяса. Тоже тот самый, который на своей голове обнаружил.
И подбрасывая его вверх невысоко на руке, спрашиваю:
— Куда тебе вот это засунуть, мой шестикрылый Серафим?
Фея зажмуривается, потом открывает свои большие глазки. Красивые, кстати, глазки… И сама фея очень даже ничего. Особенно учитывая, что она в топике, а топик на лямочках, а лямочка съехала с плечика, а… Так почти грудь видно… Красивую женскую грудь. Если не ошибаюсь, третьего размера. А потрогать, интересно, можно? Наверное, можно… Она же привязана… Не грудь… Девушка…
— Ты охренел?! — фея справляется с шоком весьма быстро, — А, ну, развяжи меня!
— Щас! — скручиваю фигу и подношу к её носу, — Я едва сердечный приступ не словил, когда понял, что я в багажнике.
— А нечего падать на улицах!
— А нечего незнакомых людей в багажник запихивать!
Фея — недружелюбная совсем, потому что вместо каких-то еще доводов, она просто щелкает зубами и впивается в мой большой палец, завёрнутый в фигу, которую я держу у её носа.
— Ай! — возмущенно вскрикиваю я.
Кусок индейки шлёпается мне на ногу. Прям на мизинец!
— Оё-ёй-ёй! — начиная я прыгать на одной ноге, перехватив двумя руками вторую, пострадавшую.
— Что опять за нафиг? — раздаётся сочный мужской бас.
И, оглянувшись, вижу вживую Илью Муромца. Я высокий, но это… Куда он вымахал? Ещё и рыжий.
— Фома! Родненький! Выгони из моей квартиры этого неадеквата! Он меня связал и хотел индейкой пытать! — верещит фея.
— Да если бы я хотел! Это чисто в воспитательных целях! Чтобы не бедокурила больше, коза!
Мужик громко вздыхает.
— Как вы надоели-то! За эту ночь! Как будто сегодня две пятницы, тринадцатого, на один вечер пришлись…
Оглядывает нас обоих тяжёлым взглядом. Притихаем оба — и я, и фея.
— А чё ты в трусах-то? — задаёт вопрос этот рыжий.
Я смотрю на себя теперь уже внимательней — и правда в трусах. После шарфа, мяса и шишки я на это даже внимания не обратил…
— Это он не сам… Это я его раздела… — пыхтит фея.
— Короче… Пока до смертоубийства не дошло, ты, несчастный, одевайся. Я тебя домой отвезу. А тебя, девушка-беда, я сейчас отвяжу, но его ты больше не трогаешь.
— Но… — пытается возразить фея.
— Или привязанной так и оставлю, — добавляет рыжий.
Глава 6. Зрасте моё вам — с кисточкой!
Клара
Фома отвязывает меня от стула, а я… Я подглядываю, как нахальный тип, меня к этому стулу и привязавший, надевает штаны. Зрелище увлекательное… Какие у него ноги! А какая задница! Пресс… Боже мой! Зачем Фома пришёл? Пусть бы меня пытали! Я ж его даже потрогать, как следует не успела. Этого наглого типа…
— Слюни подотри! — тихо шепчет мне Фома, — И помни — трогать нельзя!
— Ты чего такой противный? Жалко тебе, что ли? — шепчу я тоже тихо, наклоняясь на стуле, чтобы мне было видно, как красавчик надевает рубашку.
Какие у него бицепсы… Ммм… Рот слюной наполняется. До чего же хорош, чертяка!
Но попутно я не забываю пререкаться с Фомой.
— И вообще ты зачем вернулся-то? Может, у нас прелюдия такая была? Всё нам испортил…
— Телефон я где-то выронил… А вместо прелюдии оказалась бы ты сейчас, мамзель, с куском индейки в ж… — сердито бухтит Фома.
— Он бы не стал меня обижать! — не менее сердито шикая я в