Лето, пляж, зомби 6
Глава 1
Деревня напоминала разворошенный муравейник. Люди собирались и грузились в машины. В общем-то народа было не так уж и много, так что почти все они могли поместиться в «Урал», который достался нам в наследство от бандитов. Но естественно они были недовольны.
Недовольны тем, что им приходится покидать обжитое место и уезжать к черту на куличики, вроде как и в безопасное место, но при этом к Севастополю, где бродят толпы зомби. Тем, что мы не давали им взять с собой слишком много вещей: одна сумка на брата, да и все на этом. В целом люди были много чем недовольны.
Я смотрел на все это и молчал, наблюдая за тем, как Мустафа и его помощники носятся туда-сюда, командуя, упрашивая, уговаривая и все остальное. Кое-как, но толпа размещалась по машинам, и скоро мои товарищи поведут колонну к базе Росгвардии. Они, конечно, потом вернутся, а вот остальные уже нет. Потому что некуда будет.
Мы с Роджером занимались другим — перегружали имущество бандитов в один из КамАЗов. Он, несмотря на то, что был ранен в руку, особо не жаловался, а спокойно брался за ящики, грузил в грузовик, и даже не рассчитывал на то, чтобы потом получить десятку. А я находил в этой работе какое-то мрачное удовлетворение.
Они выдали нам какой-то хлам, хотя у них самих в арсенале имелись десятки нормальных стволов. Даже глушители какие-то нашлись, пусть и не очень много. И даже совсем интересные штуки были — я увидел, например, «Витязя» с глушителем, цевьем от «Калашникова» сотой серии, и с крышкой ствольной коробки, поверх которой шла длинная планка. Заранее отметил, куда ее положил, если что, прихвачу. Что-то подсказывало мне, что глушеный пистолет-пулемет может пригодиться, он все равно будет стрелять тише, чем АК-12 со штатным глушителем. Пули-то дозвуковые.
И вроде я и работал, но все равно чувствовал себя, как автомат. Потому что понимал, что отрезок относительно мирной жизни — да, с рейдами в мертвый город, и с партизанскими вылазками, но все равно мирной — закончился. И произошло это ровно в ту секунду, когда на моих руках умерла Лика.
Роджер периодически смотрел на меня, и я даже видел, что он как будто хочет что-то спросить. Но американец молчал. Что у него в голове творилось, я сейчас даже предполагать не хотел. Он пусть и морпех, но не пес войны по типу меня или тех ЧВКшников из «Белой Земли». Для него служба была попыткой продвинуться по социальной лестнице вверх, и уверен, что он даже и не думал, что в итоге станет солдатом Третьей Мировой Войны. А потом окажется здесь.
Время у нас было. Так как конвой так и не приехал, становилось ясно, что все, приняли их по дороге. И если двинет кто-нибудь еще, то снова примут. Так что, подозреваю, после таких потерь «Вороны» решат затаиться, и только под утро приедут расследовать происходящее.
Нет, если бы Изгой был жив, то они действовали бы немедленно. Но мы нанесли им большие потери за последние пару недель. Сколько их там было? Полторы тысячи? Ну так на сотню меньше уже. А нашего полку наоборот прибыло. Так что выметем мы эту мразь рано или поздно, так оно точно не останется.
Только вот и у нас потери были…
Мысль раз за разом сама собой возвращалась к Лике, пусть я и гнал из своей головы образ моей девушки. Уже мертвой девушки.
— Ну что, пошли? — спросил у меня Роджер.
Мы как раз устроились на перекур, вымотались, вот и решили передохнуть. А сейчас вроде уже нормально. Так что сейчас в очередной раз спустимся в подвал дома, где раньше квартировали бандиты, возьмем ящик и потащим его наверх, чтобы загрузить в КамАЗ.
Там не так много осталось на самом деле, а личное оружие мы уже разобрали. Есть еще склад мин, там противотанковые остались. Но и их я собирался забрать. Потому что это — мощное оружие, а если его немного модифицировать, то можно как противопехотную использовать. Сунуть, скажем, обычную ПМН в качестве инициирующего заряда, и тогда при нажатии будет большой, мать его, бум.
— Пошли, — кивнул я, и мы двинулись через двор, а потом внутрь дома, ступая по доскам пола, в который впитывалась кровь. Трупы уже оттащили в сторону, чтобы не мешались под ногами.
Спустились на склад, и я осмотрелся, удостоверившись, что осталось-то всего четыре длинных деревянных ящика, покрашенных в армейский зеленый цвет. Значит, это, а потом мины.
Ну и на выезде не забыть все сжечь. Бензина у нас хватит, а дома в большинстве своем деревянные. А где кирпичные, там досок все равно достаточно — полы, брусья, стропила и прочее. Так что справимся. Ломать, мать его — не строить.
— Край, — наконец обратился ко мне Роджер, отвлекая меня от собственных мыслей. — Что ты думаешь, что будет дальше?
— В смысле? — не понял я и скривился.
Меня ведь самого раздражало, когда люди постоянно переспрашивали. Хотя еще больше бесило, когда они задавали слишком общие вопросы. Как, например, сейчас. Что он мог иметь в виду?
— Ну, в том плане, что деревни больше нет, — ответил он. — Что… Что мы дальше будем делать?
Ну тут все ясно. Ему просто поговорить захотелось. Даже не так, отвлечь меня. Скорее всего, то, что морпех увидел сегодня во мне, напугало даже его. Зверь проснулся.
И ведь действительно.
Я скрипнул зубами. Во мне жил этот самый зверь. И, наверное, я бы и сам не сломался бы, после того, что узнал про себя — про Габон и прочие истории. Но выпустил бы это чудовище наружу, и я даже не знаю, чем в конечном итоге это кончилось бы для окружающих. И меня. Подозреваю, что поймал бы пулю от кого-нибудь из своих, от того же Овода, пусть он и сам начал слетать с катушек.
И единственным, что сдерживало этого зверя, была Лика. И теперь ее нет.
И действительно, что теперь будет-то? Если раньше вокруг меня были мирные люди, обычные обыватели, которым то ли повезло, то ли наоборот крупно не повезло, не сдохнуть и не обратиться в безмозглых мертвых тварей в самом начале. Сейчас же наоборот —