Я рванулся назад и врезался спиной в стену. Послышался вскрик боли, я ударил еще раз, и тяжесть исчезла. Резко развернувшись, вскинул автомат, и увидел тень, которая исчезла за углом. Тень слишком маленькая для того, чтобы принадлежать взрослому человеку.
— Стой! — крикнул я Роджеру, который уже собирался выстрелить вслед беглецу. На русском, но он понял, такие простые команды уже выучил. — Это ребенок!
На секунду мне это показалось безумием, но картина складывалась. Получается, что здесь полтора месяца просидел какой-то ребенок. Ел то, что ему нравилось, запивал чем попало. А вот пиво ему по вкусу не пришлось, поэтому он больше к холодильнику не прикасался.
— Роджер за мной, остальные по сторонам смотреть! — крикнул я и рванулся следом, в подсобку.
Забежал внутрь, и подствольный фонарь высветил какое-то барахло, сваленное на поддон. Журналы, упаковки, прочий хлам, но похоже, что кто-то пытался сделать что-то вроде постели.
— В углу! — крикнул Роджер.
Я повернулся, и увидел, что в указанном месте, обхватив колени руками сидела девочка. Судя по росту, примерно одних лет с Наташей, но при этом худая совсем, и… Черт, какая же она грязная.
Я тут же развернулся на хлопок металлической двери.
— Роджер, смотри за ней, не отпускай! — приказал я.
Теперь-то я прекрасно понимал, что тут происходит. Каким-то образом в магазине смогли запереться девочка и еще один ребенок, который сейчас убежал на улицу. Реакция у них кардинально отличалась: одна сжалась в углу в ожидании своей судьбы, а вот второй сперва дрался, а потом попытался сбежать.
Только вот, блин, на улице полно зомби, которые просто разорвут его на куски. И я, заранее проклиная себя за то, что лезу в залупу, побежал наружу, выскочил через дверь и оказался во дворе нескольких двухэтажных домов. И заметил мальчишку, который бежит прочь. Тоже грязный, обросший весь, но при этом двигался он достаточно резво.
— Стой, дурак! — крикнул я, срываясь с места. — Убьют же!
Зомби, которые бродили по двору, тоже обратили на него внимания. А потом и на мой крик, так что двинулись в нашу сторону. Но эти были достаточно медленными, похоже, что мяса на их долю не досталось.
Я двинулся следом за этим малолетним беглецом, по пути вскидывая автомат. Сшиб одну тварь, вторую, потом прицелился в ту, что вот-вот должна была схватить паренька. Нажал на спуск, и зомби рухнул. Только вот просвистевшая над головой пуля, похоже, только придала мальчишке мотивации к бегству.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как перейти на бег. Да только вот, когда я оказался на середине двора, паренек уже выскочил наружу, на дорогу, и скрылся за углом.
И оттуда сразу же послышался крик, полный ужаса. Я в несколько больших скачков перебежал через детскую площадку, поднырнул под перекладиной, которая тут висела, наверное, еще с советских времен, и использовали ее для выбивания ковров. Сшиб еще двоих зомби одиночными, отметив, что с разных сторон двора ко мне идут еще не меньше полудесятка.
Выбежал на улицу, и увидел, что паренек вляпался. На него навалился зомби, придавил к земле, а рядом было еще несколько, и они вот-вот должны были присоединиться к трапезе. И я открыл огонь.
Мальчишка уже не просто кричал, он визжал. Я понимал, что все напрасно, но оставить паренька на растерзание тварям не мог.
Автомат часто захлопал, гильзы со звоном вылетали и отскакивали от асфальта, а упокоенные мертвецы падали один за другим. Первым же я всадил пулю в того, который схватил мальчишку. Потом выстрел, еще выстрел, и так пока все зомби поблизости не оказались добиты.
В несколько больших шагов я преодолел расстояние до паренька, схватил зомби левой рукой за воротник и оттолкнул его в сторону. Только теперь я смог толком разглядеть беглеца. Цыганистый такой паренек, смуглый, с черными кучерявыми волосами, сейчас полностью сальными. Он продолжал визжать от боли, зажимая рану на шее, а из-под пальцев у него толчками вытекала кровь.
Меня охватила злость. На него, на себя, на весь этот сраный мир. На зомби, которые не сдохли до конца. На то, что приходится быть вот этим — мясником, санитаром, палачом. На то, что это всё почему-то моя задача — решать, кто жив, кто нет. Почему, блядь, я? Хотя, а кто еще?
С другой стороны: хули ли еще мы могли сделать? Понятное дело, что пацан испугался, увидев нас — вооруженных головорезов. Да и что еще у него могло твориться в голове, если он полтора месяца в магазине сидел, когда за окном зомби бродили?
Но нахуя? Зачем так-то, зачем убегать? Мы ведь ничего ему не сделали, он сам первым бросился. И что он в городе собирался делать?
А с другой стороны, как бы я поступил на его месте?
И что я должен сделать на своем месте? Головой понимаю, что он визжит, и других зомби привлекает. А еще с такой кровопотерей долго не живут. Да и даже если я его перевяжу — сутки и обратится. Взрослый мужик-то больше двух суток не вытягивает, а этот.
Тьфу ты, блядь.
Я вскинул автомат, увидел расширившиеся от ужаса глаза, и нажал на спуск. Хлопнул выстрел, мальчик запрокинул голову, да так и остался лежать. А меня никак не отпускало, я по-прежнему злился.
Развернувшись, двинулся обратно в сторону магазина. Те шестеро зомби, что были во дворе, уже успели подтянуться к выходу. Я перебил всех, испытывая при этом какое-то мрачное удовлетворение. И только потом, убедившись, что во дворе больше никого нет, вошел обратно в подсобку магазина.
Здесь уже была почти вся команда. А над девчонкой склонилась Алия, и что-то ей говорила. Роджер повернулся ко мне, и я увидел его в глазах вопрос, но только покачал головой. Нет мол, больше мальчишки. Он понял и вслух спрашивать не стал.
А я перемотал ручки двери, через которую только что прошел. Так, вроде мы в относительной безопасности. Если только с верхнего этажа кто-нибудь спустится.
— Отче, подежурь в коридоре, — попросил я. — Мало ли, кто попытается зайти.
Мы все-таки нашумели.
Снова повернулся к ребенку. А у этой, похоже, мозг работал лучше. Или страх оказался сильнее, вот и отнялись все конечности. Забилась в угол, да ждала, что дальше будет.
— Всё хорошо, — сказала Алия тихо, почти шепотом. — Мы не враги. Мы