— Целого ЧВКшника зарезала? — удивился я.
— Ага, — он кивнул. — Вот так вот. Развела, сказала, глаза закрой, слух отключи. У меня для тебя сюрприз. А потом ножом в грудь. И ладно бы по-человечески, сразу и наповал. Она колола и колола. Больно было, жуть.
— Меня просто застрелили, — ответил я. — «Волки». Слышал про них?
— Слышал, даже завербоваться пробовал. Да только не их полета птицей оказался. Они ведь — элита. А я так, рядовой солдат удачи. Слышь, пацаны, а вам снится что-нибудь тут?
— Я ещё не пробовал, — сказал я. — Честно говоря, я здесь второй день всего. И эту ночь без сна провел.
— А как держишься?
— Да нормально, — я пожал плечами. Не стану же я им рассказывать, что умею поглощать демонические души. Это редкая штука. Ал, например, удивлялся, да и потом говорил, что такое только единице из сотни по силам.
— Мне не снится, — покачал головой Егор. — Знаешь, странное это дело. Я ведь тут четыре года уже, и прошлую жизнь, кажется, забыл. Помню, бандитствовал. Помню, как убили. А остальное словно в тумане. Лица матери не помню.
Воспоминания затираются. Это надо запомнить, это полезный опыт. Значит, проведя в аду несколько лет, начинаешь забывать прошлую жизнь. А так, постепенно и теряешь себя.
Мы тут, подозреваю, не стареем. Так, а что происходит с теми, кого в аду убивают? Надо бы спросить при случае.
Но это значит, что вырваться отсюда надо как можно быстрее.
— Мне Мали снится все время, — сказал Гриша. — Фантасмагория какая-то. Носороги, реки крови. Мегабашня снится одна. Разное.
Так, значит, за год ничего не случится. Хотя, может быть, тут тоже временные пределы от яркости воспоминаний зависят? Вот, Егор просто бандитствовал, и ничего особенного не делал. А Гриша воевал, пережил несколько травм, и теперь помнит.
А со мной что? У меня ярких воспоминаний тоже достаточно.
А возможно, что это зависит от людей, которые тебя помнят. Например, кто может помнить Егора? Несколько друзей? Кто помнит Гришу? Сослуживцы, друзья, враги, да куча народа. А меня помнят многие и будут помнить ещё долго, потому что я заслужил статус Легенды. Хотя, конечно, все далеко не так уж и просто.
— А что становится с теми, кто здесь умирает? — спросил я. — Ну, мы вот бронежилеты носим, так? Значит, нас убить можно.
— Ничего хорошего не происходит, — похоже, что Гришу стало накрывать мрачное настроение. — Ты пропадаешь просто. Вернувшихся, я не видел, хотя слышал, что кто-то перерождался. От чего это зависит, не знаю. Так что, сам понимаешь, это вторая смерть. Причем, окончательная. После нее ничего.
— А те, кого мучают? — спросил я.
— Их мучить-то мучают, но не убивают. Демонам нужна энергия, она выходит именно из боли и страданий. Не всегда физических, кстати. Кстати, говорят, что к ним можно привыкнуть, послушал пару разговоров между чертями. Тогда наказание меняют. И так по кругу. Мало ли, что можно придумать, что с людьми сделать? Вот тебе, Молодой, какое наказание готовили, когда ты вырвался?
— Собирались приковать к скале в Пустыне Безмолвия.
— Ага, — кивнул Гриша. — Голод, жажда. Одиночество, что самое страшное. Меня в котле должны были варить. Без шуток. Прямо как в детских сказках.
— Однако, — сказал я. — Жары боишься?
— Хрен знает, — он усмехнулся. — Не допер пока. Но вообще да, боюсь. Ты даже не представляешь, что это такое. Гребаные джунгли.
На какое-то время мы замолчали, а я думал про себя. Информацию для размышления получил, конечно, и часть из нее меня совершенно не радовала. Ну, кое-что ясно стало. А именно то, что подставляться под пули нельзя ни в коем случае. Потому что если умру в аду, то это будет уже окончательно. И мне отсюда не вырваться.
А какие варианты есть вообще? Научиться телепортироваться и попасть таким образом обратно на землю? Телепортация, я подозреваю, всё-таки не способность, а какой-то девайс. И он, наверняка требует энергии.
Что-то я не слышал там, на Земле, о людях, которые вернулись из ада. В прямом смысле. А уж тем более о демонических вторжениях. А я подозреваю, что если бы сами демоны знали, как можно попасть на Землю, то непременно попытались бы захватить ее. Живой силы у них немало, да и ради такого дела объединиться могли бы.
Так что мне это кажется маловероятным. Нет, ну может быть, если собрать кучу энергии и ухнуть ее в телепорт, то получится пробить барьер между мирами.
С другой стороны, мое тело с того мира вытащили. Как и образцы оружия и техники таскают. Но это, наверное, другое? Души ведь тоже сюда как-то попадают. Так что стена может быть полупроницаемой. Как полупроводник. Ладно, какие ещё варианты у нас есть?
Получить реальное могущество и достучаться до самого Сатаны. Уж то-то действительно знает что-то, потому что если не в курсе он, то не в курсе уже никто. А это что значит?
Нет, я могу сейчас, конечно, обвешаться пушками и отправиться напрямую к его резиденции, если выясню, где она. Или к резиденции какого-нибудь высшего демона. И даже, может быть, пробьюсь, перемочив кучу разных демонов, включая средних, типа того же кибердемона, с которым подписывал контракт. Что-то, правда, подсказывает мне, что это будет совсем не просто. Но это вариант.
Правда, тогда я сделаю себя персоной нон-грата ещё и в аду. И никто со мной разговаривать не станет точно, в том числе и Сатана. Я подозреваю, что они уважают силу, но не настолько же, чтобы такое позволять пусть и необычному, но все же грешнику. Пока что отложим эту идею на потом, если только в голову не придет ничего получше.
Это значит только то, что нужно прогрессировать. Усердно работать, расти по карьерной лестнице. Вот уж никогда не думал, что я стану сотрудником корпорации, да ещё и такой, как эта. Под руководством самого Сатаны. Нет, разных дельцов в Новой Москве называли дьяволами, но не в буквальном же смысле, черт побери.
Хотя черта надо пореже упоминать. С первой целью разобрались. Будем ловить момент и искать варианты. Стану, скажем, командиром группы. Потом дальше пойду. Потом ещё и ещё. Что-нибудь придумаю.