Но и этого достаточно, чтобы дать просраться не только морфу, но и нападающим с этой стороны людям. Особенно если там магазины не от обычного АК используют.
— Проверить надо! — сказали мне. — Жди.
Ну что ж, стрельба пока отменяется.
Ждать пришлось недолго, минуты две или три, после чего из башни высунулся уже Андрей собственной персоной. Посмотрел на меня, крикнул:
— Что, Свят, заглянуть решил? Сходил к военным что ли? Или передумал?
— Сходил, — ответил я. — Свои дела сделал. Внутрь впустите? А то торчу тот, словно пень посреди поля.
— Ты один? — спросил он.
— Нет, товарищ со мной, — сказал я.
— Пусть подойдет.
Ну, вроде, вышли на доброжелательный разговор. Стрелять они точно не будут. Я махнул рукой, и через минуту ко мне подошел Степан. Снайперскую винтовку он закинул за спину, на грудь повесил свой карабин, но за рукоять не брался. Показал руки, мол, пустые.
— Сейчас откроют, заходите, — сказал Андрей и исчез. Видимо, пошел вниз, меня встречать.
И действительно, створки поехали назад. Мощные, кстати, створки, металлические, укрепленные шипами и приваренной арматурой. Когда они оказались открыты настолько, что внутрь мог пройти человек, я двинулся внутрь. Вошел, огляделся.
Сами ворота с этой стороны подпирались бетонными блоками, которые сейчас валялись чуть в стороне. Видимо, открывать ворота собрались раньше, а Степана дождались только для приличия. Ну что ж, это уже доверие, тем более и что стволами в нас никто не тыкал. А шестеро парней, когда мы вошли, тут же стали запирать ворота и снова перекрывать их блоками.
Внутри были припаркованы машины, «Газели» и «Соболи». Для мародерства по мертвому городу — самое то. Наверняка, они раньше продукцию фабрики развозили до станции, ну и сырье обратно. Или, что вероятнее, продукты с базы. Нормально.
Ни теплиц, ни чего-то подобного здесь не было. Зато была собственная котельная, и это уже многое значило. Опять же то, что тут тепло.
И опять же то, что скоро за запасы угля на железнодорожной станции может разразиться настоящая война. Он ведь и санаторским нужен, и местным. Но это будет уже ближе к концу осени, когда все сориентируются. Весну они прожили на своих запасах, да и не сформировались сами сообщества, не сбились в стаи, не вооружились. А теперь игра на совсем другом уровне пойдет.
— С чем пришли-то? — спросил Андрей, вполне дружелюбно. Протянул мне руку.
— С новостями плохими, — ответил я, пожимая его ладонь. — Ваша группа сегодня выходила отсюда?
— Да, — сказал он. На его лице появилось озадаченное выражение. — А что случилось?
— В получасе отсюда на дороге они лежат, — сказал я. — Все. Мертвы. Догола раздели, груз забрали.
— Кто? — спросил второй мужик, высокий, одетый в байкерскую кожаную куртку с множеством нашивок.
— Откуда я-то знаю? — удивился я. — Я вышел, смотрю, люди лежат, их зомби жрут. Лица знакомые, кого-то из тех, кто с тобой ходил, я точно видел. Вот и зайти решил. Товарищ мой знал, где швейная фабрика, вот и привел сюда.
— Я Степан, — сказал он.
— Андрей, собери группу, сходи и проверь, — сказал «байкер», после чего протянул мне руку. — Владимир.
— Свят, — пожал я его ладонь. — Я так понимаю, ты главный здесь?
— Точно, — кивнул он. — Я тут всех собрал.
— Директор бывший?
— Начальник охраны, — он покачал головой. — А ты санаторский, так?
— Мы санаторские, — кивнул я. — По делу вот идем, к школьникам.
— Андрей рассказывал, ты прошлую нашу группу спас?
— Было дело, — не стал отказываться я.
— Пошли тогда, — сказал он. — Не будем на улице торчать. Оружие можете не сдавать, разрядите только. Вроде не чужие люди.
Я решил послушать его. Вытащил из пистолета магазин, дернул затвор, поймав патрон на лету, сунул его в кармашек. Пригодится еще. Проделал то же самое с автоматом, правда там патрон сунул в магазин. Степан тем временем проделывал то же самое, только гораздо медленнее. Все-таки у него привычки обращения с оружием не было.
Владимир провел нас внутрь. Ничего необычного тут не было, обычное советское учреждение. В Питере в таких давно бизнес-центры открыли, где работают самые разные конторы: от юридических, до тех, что наклейки на полимерной пленке делают.
Здесь вот производство сохранили до недавнего времени. А сейчас переделали все, сделали, значит, что-то вроде жилых комнат.
Народа, кстати, было много, сновали туда-сюда. А из одной из комнат я услышал знакомое стрекотание швейных машинок. У бабушки такая была, потому услугами швей мы ни разу не пользовались, если надо было брючки подшить или еще что-то, то она сама это делала. Вот и запомнилось.
Ну а что? Тут ведь запасы ткани были. Значит, из нее можно что-то делать. Подсумки там, разгрузки шить. Лишь бы расцветка подходящей была. А так можно делать.
Мы остановились в коридоре возле скамейки. Рядом, кстати, была пепельница, да и окно открыто. Понятно, курить они на улицу не выходили, прямо здесь смолили. Ну да, табачком-то попахивает, не очень сильно, но запах все же есть.
— Мне сейчас не до вас немного, — будто извиняясь, сказал Владимир. — Так что подождите немного, потом все обсудим.
Степан посмотрел на меня с непониманием. Ага, шли вроде как чисто сообщить о находке своей, а в итоге нас и внутрь впустили, и даже что-то обсуждать собираются. Только вот что?
Я стащил со спины рюкзак и аккуратно положил его на пол, после чего уселся на скамейку. Вытащил из кармана разгрузки коммуникатор, открыл карту, нашел наше примерное расположение и поставил отметку.
— Давай с маршрутом разберемся, — сказал я Степану. — Как они вообще идти должны были?
— Да через Старый город, — сказал он. — Но сам ведь понимаешь, сейчас особо по проложенным маршрутам не походишь.
— Эти ходят, — кивнул я вверх, подразумевая местных. — Они постоянно с полицейскими торгуют. Ну, вернее, не с ними, а с теми, кто на базарчик тот ходит. И у них соглашение, типа, что они периодически маршруты расчищают, а потом ходят по