В каждой повозке уже сидит по трое девушек, но нам это не подходит, ведь Ите нужна целая лавка в распоряжение, чтобы прилечь.
Говорю мужикам, чтобы пересадили одну девицу в другую повозку и положили дополнительную шкуру на лавку, хотя они и так обиты тканью, под которой мягкий утеплитель. Но климат у нас даже в начале осени прохладный, а с ее худобой и слабостью в таких условиях и простуду недолго подхватить.
Залезаю вместе с девочкой внутрь и аккуратно кладу ее на теплую шкуру, поправляя на ней покрывало. Потом в коробе нахожу теплые носки, которые мы всегда возим для одаренных и беру Итину ногу, чтобы переодеть. Девочка от страха садится и выдергивает их моих рук свою нижнюю конечность.
- Туфли твои под лавкой поставлю, а сейчас нужно утеплиться, и лежать тебе в носках будет удобнее, - говорю, размахивая носком перед ней и слегка улыбаясь.
- Я сама могу надеть, - говорит она.
- Ну сама — так сама, - отвечаю и кладу ей на колени пару шерстяных носков, - пить, есть хочешь?
Мотает головой.
- А в кустики?
Кровь приливает к бледным девичьим щекам, и снова отрицательный ответ. Скромница.
- А чего это только ей такое особое отношение? - Раздается писклявый голос с пренетзией за моей спиной. - Я тоже устала в пути на тех ужасных деревянных лавках и хочу прилечь.
Ну вот. Все, как обычно.
Девицы, что к нам попадают делятся на скромных милашек и на придирчивых избалованных куриц. Вторых, к сожалению, больше. И это она еще не знает о той ценности, которую представляет для нас. Такие, как она, покровителей меняют чаще, чем луна делает полный оборот, и драки из-за них между мужиками постоянные, зато и с мужской стороны отношение со временем станет соответствующим, и когда она это поймет, будет уже поздно.
Вот поэтому я предпочитаю еженедельно терпеть сильную боль, избавляясь от черноты самостоятельно, чем иметь дело с пободными ей Ашим, а к нормальным в нашем селении, которые не возомнили о себе не весть что, очередь такая, что их просто жалко, ведь они, даже отработав положенные часы, не вправе отказывать, если к ним приходит авалорец с крайней степенью черноты, и многие этим пользуются, хоть староста и наказывает за такое, если видит, что это было сделанно умышленно.
- Как зовут тебя? - Строго спрашиваю капризную блондинку, одетую в явно не дешевый дорожный костюм.
- Сильвания, - отвечает она, жеманно улыбаясь.
Знала бы она, что на меня такое давно уже не действует, не мальчик же, который впервые до женщины дорвался.
- Значит так, Сильвания, Ита плохо себя чувствует и потому лежит. А у тебя, я смотрю, сил на возмущения предостаточно. Вот в этой корзинке есть пледы и теплые носки, если замерзнете, вот здесь, - указываю на второй плетеный короб, - еда и питье. Берите все, что нужно. Сейчас отправлю к вам кого-то, чтобы присматривал за Итой или вы сами справитесь?
- Лучше прислать, - недовольно поджимает губы блондинка, а вторая ей вторит, кивая.
- Вот змеи, - думаю про себя.
Молча поправляю покрывало на Ите, которая к этому времени уже справилась с носками и улеглась на сидение, и вылажу из повозки.
- Игнас, ты едешь внутри, там девушке плохо, Ита зовут, присмотри, если станет хуже, дай знать, будем что-то решать.
Игнас молча кивает и забирается в повозку. Двое наших уже сидят на сиденьях возницы, каждой из повозок, остальные верхом на своих конях, все ждут только меня. Я седлаю своего коня, беру также узду коня Игнаса, и мы, наконец, отправляемся домой.
Примечание:
1.) В этой истории мужчины НЕ укладываются штабелями перед девушками только потому, что девушек меньше. Однако, это не мешает мужчинам провлять заботу о женщинах, не теряя при этом голову.
Глава 4.
Саор
Спустя несколько часов пути останавливаемся на ночевку в Имперском форте, что стоит у самого леса. Всю дорогу до форта на сердце было неспокойно за Иту, я несколько раз подъезжал к их повозке проверить, как она там. Девушка спала, а Игнас сидел на полу рядом с ее скамьей и кивал мне, когда замечал мое приближение, мол «все в порядке, я слежу».
Мы спешились, часть из нас осталась расседлать коней, другие повели девушек в форт, чтобы устроиться на ночлег.
- Будем будить? - Спросил Игнас, кивая на Иту, когда мы остались втроем.
- Так занесу, - ответил я. - Пусть спит, больно она слабая.
- И то верно, - согласился со мной Игнас.
Мы были хорошо знакомы, Игнас был отличным малым и жил со своей семьей в соседнем селении. Иногда отряды охотников из наших селений ходили в совместные рейды истреблять тварей, которые видоизменяются под влиянием разрушительной энергии от Излома, а затем плодятся в наших землях с неимоверной скоростью.
Я бережно поднял невесомое тело Иты, а Игнас прижал ее голову к моей груди и поправил съехавшее на бок покрывало. Малышка даже не дернулась. Видно, сон был глубокий, что было нам на руку: лишние волнения ей сейчас ни к чему. То, что к мужскому вниманию она была не привычна, стало понятно с первого взгляда.
Девушки должны были ночевать в общей комнате, где стояло 10 кроватей, а мы — посменно дежурить под их дверью и под окном, каждый — по нескольку часов .
За те столетия, что существует договор между Авалором и Империей всякое случалось: и девицы пытались сбегать, хотя куда здесь убежишь, с одной стороны лес, с другой — 40 верст пустоши, и были также мерзкие случаи, когда местные фортовые стражи пытались пробраться в женскую спальню с нечистыми намерениями. Поэтому порядок ночевки в местном форте установился давно, и девушки ни на минуту не оставались без охраны.
Оставить Иту в общей спальне без должного присмотра я не мог, а потому понес ее в мужскую комнату. Наши и бровью не повели, когда я вошел к ним со спящей девушкой на руках, все видели ее состояние, и никто в правильности моего решения не усомнился.
Уложил малышку на свою кровать, а сам разместился рядом на полу. Я ко всему привыкший и даже на голых досках прекрасно высплюсь.
- Скорей бы