— Гордий Ладор…
— Ваша светлость?
— Нам нужно ускорить подготовку войск. Будем отправлять отряды вассалов в патрули под командованием Ролана. Мы должны перекрыть все дороги между вторгшейся армией гарлов и теми, кто осаждает Тарлос. И еще… Нужно усилить отряды пограничных баронов. Даже если мы уменьшим армию. Сейчас вся надежда на них, мы еще долго ничего серьезного предпринять не сможем. Прошу выделить отряды, которые отправятся туда. И отправьте гонцов. Пусть принимают подкрепления. Взамен я ожидаю от них большей активности в тылу гарлов.
Гордий кивнул.
— Что-то еще?
— Да… По поводу подготовки набранных отрядов из сервов и крестьян… Ни на что не отвлекать, заниматься только военной подготовкой. И днём, и, если понадобиться, ночью. Но дайте мне пехоту, которая сможет выдержать хотя бы первые удары гарлов… Хм… — Турий глянул на Лария. — Лария, помнишь, что там наша мелочь говорила про… как там она назвала… Фалгана, что ли…
— Э-э… — Лария задумалась. — Фаланга, кажется. Точно. Как у пальца, потому запомнила. А что ты вспомнил?
— Элайна говорила про длинные копья… очень длинные… Вот что, Гордин, распорядись на пробу сделать копья длиной… метров пять. Хотя бы штук двести. Вооружим ими один отряд и посмотрим, что получится. Выбери там самых сильных и спокойных. Им придётся вместе действовать.
Гордий снова кивнул, хотя с явным сомнением.
— Я бы на твоем месте еще запросила у Элайны каких-нибудь подробностей по этому поводу. Всё, что помнит.
Турий на миг задумался и кивнул.
— Напишу. И отцу тоже. Полагаю, последние новости до него уже дошли, думаю, у него найдутся некоторые советы по нашим дальнейшим действиям. Ролан, надо подумать, чем мы реально можем помочь Тарлосу с имеющимися силами.
Элайна возвращалась с совещания в раздраенных чувствах. Сама не думала, что слова графа Ряжского её так заденут. А то она сама не знает, что опыта мало играться в такие игры… И будь тут действительно переговоры, от которых что-то зависело, она предоставила бы их вести кому-то более опытному, заняв роль зрителя и ограничившись строго протокольным общением. Тут же никакого риска, ибо всем сразу было понятно, что от самих переговоров ничего не зависит. Единственный вопрос, который был у Элайны — зачем вообще Лат её вызвал на эти переговоры. Граф Ряжский кое-что прояснил.
В общем, когда в душе раздрай, Элайна всегда отправлялась к своей гвардии… Вот же ж… Даже мысленно уже этих обормотов так называет. Вздохнула. М-да… Намеков эти дети совершенно не понимают. Дети аристократов давно бы поняли, чего она хочет. С другой стороны, её и привлекала в простых людях их прямота и определенная бесхитростность. Потому, кстати, и любила с маленькими детьми общаться. Они еще не научились притворству и лицемерию.
Придя на место, огляделась. Хмыкнула.
— Шольт, как я понимаю, снова сильно занят и никак не может прийти?
Аргот возвел глаза к небу.
— Хм… Слушай… Ты, конечно, позволила тут к себе и на «ты» и многое, хм… не замечаешь, что другие аристократы не спустили бы. Но всё же сочинять про тебя всякое такое… это как-то чересчур.
— Ничего ты не понимаешь, — усмехнулась Элайна. — Такие вот юморные истории про власть предержащих — это будет всегда и везде. Это как орден для аристократа. Если про тебя сочиняют — значит ты не пустое место. Важно только, чтобы в них было не презрение и не насмешка.
— Ты сейчас серьезно? — помолчав, поинтересовался Аргот.
— Конечно. Я очень надеюсь, что скоро обо мне будут истории сочинять. Пока приходится самой вот стараться.
— Элайна Великолепная?
— Эм… Ну это на самом деле просто сказки для детей. На ходу сочинила для одной чрезмерно стеснительной девочки, дочери одного вассала, мимо владений которого мы проезжали. А вот Шольт теперь нарвался. Эй, народ, хотите еще историю? Едет как-то Элайна Великолепная по своим магическим делам и видит, как Шольт сидит на дереве и мечом рубит ветку, на которой сидит. Элайна и спрашивает: «Эй, Шольт, ты чего делаешь? Ты же сейчас грохнешься!». Шольт отмахнулся, мол иди куда шла. Ну Элайна пожала плечами и пошла. Шольт, естественно, грохнулся вскоре. Полежал, пришел в себя и бросился догонять Элайну. Догнал, замер перед ней, оглядел восхищенно и протянул восторженно: «Оракул!».
Вокруг заржали. Такие вот простенькие истории с незатейливым юмором детям нравились.
Аргот ухватил Элайну за руку и уволок в сторону.
— Ты теперь постоянно так будешь позорить Шольта?
— Ага. До тех пор, пока он не явится на литературную дуэль, на которую сам меня и вызвал.
— Да не вызывал он! Сболтнул как обычно. Сама знаешь, что у него язык опережает мысли.
— Знаю, — серьезно кивнула она. — И ему придётся с этим что-то делать, чтобы однажды не попасть в серьезные неприятности.
Аргот замер.
— Подожди, так ты специально что ли?
Элайна не сказала ни «да», ни «нет». Просто чуть прикрыла глаза.
— Ты его так приучаешь следить за языком?
Девочка взглянула на приятеля с какой-то жалостью. Вздохнула и пояснила:
— Аргот, ты в самом деле думаешь, что литературная дуэль с Шольтом мне интересна? Результат малость так предсказуем, тебе не кажется? Если бы мне хотелось посоревноваться всерьез, я бы с Асмирилием сцепилась бы. Вы… Я имею в виду всех вас, не только Шольта, кое-что не понимаете. Когда я говорила, что для успеха в жизни нужно образование, я не шутила…
— И ты для всех нас организовала обучение… под видом наказания, — дошло до Аргота. — Ты это говорила и про Шольта тогда… Слушай, а просто вот организовать, если так хотела помочь, нельзя было? Без этого вот?
Элайна смущенно почесала затылок, сдвинув шлем на лоб.
— Не знаю… Так забавней.
— То есть просто веселилась?
— Ну да, — пожала она плечами. — Нельзя? И потом… Образование важно, как я говорила, не шутила. Но вот как думаешь, что реально нужно для успеха в жизни?
— Э… Образование…
— Важно, но не на первом месте. На второе я бы поставила.
— Удача?
— Хм… Принимается. Третье место… Нет, четвертое. На третьем старательность и умение работать.
— Тогда не знаю.
— Аргот, вся наша жизнь проходит в окружении людей, с которыми нам всем так или иначе приходится взаимодействовать. Так вот, на первом месте — умение общаться с людьми. Находить с ними общий язык, договариваться. И, чего уж строить невинность, умение обманывать и умение