На стене разгорелась настоящая сеча. Причём гвардейцы быстро образовали вокруг Элайны круг, внутрь которого не допускали ни одного гарла. Девочка огляделась, вытерла пот со лба, временно уперев копьё в землю ко всеобщему облегчению. Потом снова подняла его.
— Держаться! Помощь уже близко!
Гарлы идиотами не были. Если стоит кто-то мелкий в доспехах и что-то орёт, а его слушают, да ещё и охраняют явно воины получше ополченцев, то это неспроста… Ударило сразу три лука… Девочку буквально снесло с её импровизированного постамента. На миг всё вокруг словно замерло. Люди с недоумением глядели на возвышение, где ещё секунду назад стояла Элайна… А потом раздался разъярённый рёв… Когда подошло подкрепление, гарлов на стене уже добивали, а по лестницам гарлов шла контратака, к которой подкрепление поневоле вынуждено было подключиться. А потом уже открыли и ворота, чтобы прикрыть первую волну.
Спонтанный бой перерос в кровавую вакханалию, в которой уже мало кто мог понять, кто где… Бой стал стихать только ближе к вечеру, когда удалось восстановить дисциплину среди лакийских солдат и заставить их отойти за укрепления. Гарлы, ошеломлённые такой звериной яростью защитников, их не преследовали.
А люди возвращались мрачные, в крови, но молча останавливались недалеко от гвардии во главе с капитаном и мрачно смотрели на него. Тот нервно ёжился, понимая, что от него ждут, и был не в силах произнести ни слова…
То побоище, в которое превратилось сражение, должное принести гарлам победу, ошарашило одинаково и Лата, и Вальда. Причём ничего не предвещало… Всё шло если и не совсем по плану, то близко. Третий штурм должен был окончательно сломить сопротивление ополчения, и гарлы хлынули бы в город — всё уже было готово.
Вальд эту битву готовил тщательно. Приказал оставшимся шпионам в городе затаиться, приказал перейти на второй код сигналов и ждать приказа. И когда они сумели прорваться за стену, приказал тщательно следить за обороной и второй стеной, а потом указать слабое место. Лакийцы имели право считать тот участок стены безопасным. В иной ситуации Вальду даже в голову не пришло бы штурмовать там. Но точно зная, что сейчас обороняющиеся заняты на каких-то там стройках, а самые боеспособные части обороняют сектора между стенами, которые еще не захвачены гарлами… В общем, успех был неизбежен…
А потом те самые защитники, которые уже почти бежали, вдруг превратились в каких-то чудовищ, которые бросались вперед, совершенно не думая о защите, словно бессмертные… И тут гарлы допустили еще одну ошибку. Откатившись от стены, они решили, что на этом всё и закончится. Так должно было случиться по всем законам и правилам. Только идиот, с трудом отбив штурм, без резервов, переходит в наступление. Но лакийцы пошли… По тем самым лестницам, что гарлы оставили у стен. И ворвались прямо в расстроенные ряды… да какие расстроенные, отсутствующие… гарлов, только-только начавшие переводить дух.
Конечно, никакой злой натиск не переломит умения, и гарлы стали брать вверх, когда лакийцы вынуждены были ввести в бой уже серьезные боевые отряды, чтобы прикрыть своих ополченцев. Причем с той же яростью…
Вальд разбирался с последствиями ночь и еще день, пока не собрал все слухи и свидетельства непосредственных участников.
Лат выслушал молча. Помолчал.
— Подожди, ты хочешь сказать, что там оказалась маркиза Райгонская? Что она вообще там делала? На стене?
— Я поспрашивал пленных… В общем, по их словам, маркиза постоянно моталась по разным отрядам на стене. Любила постоять на стене и понаблюдать за нами… Не знаю уж, что её интересовало. В общем, в тот раз ей не повезло оказаться именно там, где мы и атаковали. Тот первый штурм, кстати, отбили ее охранники, которых она отправила возглавить ополченцев.
— Это я понял. Второй, как я понимаю, им удалось отбить потому, что, наконец, проснулись остальные ополченцы, а отбитая первая атака дала им время занять позиции.
— Совершенно верно.
— А что случилось в третий раз? Ты мне докладывал, что ополченцы уже почти бегут и что помощь не успевает…
— Она и не успела… — Вальд помолчал, хмурясь. То, что там произошло со слов его воинов, в голове не укладывалось. Его рациональный ум просто отказывался принимать реальность.
— Вальд, — поторопил Лат.
Вальд поморщился.
— Насколько я понял, дальше на стену вылезла сама маркиза вместе с оставшимися телохранителями. Со слов пленников, она чуть ли не самолично возглавила контратаку, а тем, видите ли, было стыдно бежать, когда девчушка идет в атаку… Ну они за ней и повернули…
— То есть в третий раз атаку отразили те же ополченцы? — обдумав ситуацию, поинтересовался Лат.
— Верно.
— А потом что произошло?
— Маркиза… Лат, её же никто из наших ни в лицо, ни по описанию не знал. Ну кто такая маркиза? Этакая нарядная фифа в роскошном платье… Ну как рассказывали те, кто был с нашими парламентерами в Тарлосе. Наши и не поняли, кто и что там… Видят, какой-то мальчишка в доспехах…
— В доспехах?
— Да. Судя по всему, в бригантине. В общем, в доспехах, в шлеме. Стоит на какой-то бочке, размахивает копьем…
— Копьем?
— Ну так говорят очевидцы. И, главное, вокруг мальца серьезная охрана, кто пытался к нему пробиться, никто не уцелел…
— И?
— Ну и кто-то там приказал снять этого мальчишку. Понятно, что кто-то знатный, раз на ребёнка персонально соорудили доспехи.
— Как я понимаю, выстрелили?
— Да… И попали… Там расстояние-то было… Вот тогда всё и случилось. Когда лакийцы сообразили, что их маркиза погибла…
— Она точно погибла?
— Ну… тела никто не видел, но Лат, с того расстояния промахнуться просто невозможно, и стрелял не один человек и даже не два. Сразу трое.
— Но тело никто не видел?
— Нет. Говорят, её просто снесло стрелами с бочки и чуть ли не со стены выкинуло.
Теперь уже Лат молчал. Вальд терпеливо ждал.
— Дальше? — наконец произнес вождь.
— А дальше лакийцы, когда увидели это, словно взбесились. Они словно забыли, что смертны… Не хотел бы я еще когда участвовать в такой бойне…
— То есть смерть маркизы настолько их впечатлила… Что говорят пленные вообще о ней? Не просто же так они так отреагировали на её гибель.
Вальд вздохнул.
— Сложно отделить, где там быль, а где сказки… Считают маркизу справедливой, заботится о простых людях. Постоянно