— Надо не говорить, а делать! Леди, что же нам делать?
— Что делать? Гм… Гордиться, что ж еще.
— Да, надо ему… что? Гордиться? Леди!!!
— Эх, — Элайна вытерла несуществующие слезы. — Ученик превзошел своего наставника. Хотя это еще не точно, нужно соревнование устроить…
— Леди! — хором рявкнули баронесса и маркиза Охластина, хотя явно возмутились они по разным причинам. Переглянулись.
— Ладно-ладно, — подняла руку девочка. — Уж и пошутить нельзя. Конечно же, я не собираюсь устраивать с ним публичное соревнование…
— А не публичное? — с подозрением поинтересовалась маркиза.
— Ну-у-у…
— Никаких «ну»! — отрезала маркиза. — И я об этом разговоре сообщу капитану Дайрсу.
— Что ж, все так любят ябедничать, — вздохнула Элайна. Потом посмотрела на баронессу. — Ульена… Можно по имени? Хорошо. Так вот, давай говорить откровенно, как певец и музыкант твой Асмирилий… если и не полный бездарь, то… Ты сама знаешь. Толком петь и играть он не умеет. А на одних стихах не проживешь, если не можешь сам их исполнить. А вот эти… хм… стишки, как ты говоришь, они нравятся простым людям. И они не такие требовательные к музыке и голосу. Их может петь даже полнейший бездарь. А поэт Асмирилий действительно гениальный. И если эти его стишки хоть немного отражают его талант, то готова спорить, что Асмирилий пользуется успехом. И зарабатывает весьма неплохо. Намного больше, думаю, чем пением. Поэтому запрет для него писать эти стишки равносилен снова обречь его на бедность. Ты действительно этого хочешь для него?
Баронесса растерялась.
— Но… Его талант…
— А он куда-то делся? Хочешь его стихов? Так закажи у него. Кто тебе запретит?
— Что? Заказать?
— Да. Я вот так и сделала. Мне понадобились стихи на мой перевод песни, и заказала его. Ты знаешь несколько языков, насколько я знаю. Кто тебе запретит выбрать песни на них, которые тебе нравятся, перевести, дать перевод Асмирилию и попросить положить его на стихи? Или сделать заказ на какое-то событие?
— А… А так можно было? — Кажется, баронесса даже растерялась от столь простого решения её проблемы.
— На мой взгляд, так нужно было. А не вот эти вот запреты.
— Ох! Точно! Простите, леди, вы правы! Я прямо сейчас побегу, у меня есть кое-какие песни на примете! — Баронесса подскочила и умчалась. Даже не попрощалась толком.
Элайна проводила девушку ошарашенным взглядом.
— Эм… И тебе до свидания, — пробормотала она.
Маркиза Охластина рассмеялась.
— Вот это я и имею в виду, когда говорю, что у молодежи еще нет мозгов, хотя они свято уверены в обратном. Леди, не надо такого удивления, вы точно так же себя ведете, только ваши поступки повёрнуты немного в другую сторону.
Элайна даже спорить не стала, вспоминая кое-какие моменты из собственной биографии. Стало неудобно.
Ушла она уже почти под вечер, ибо девушки её не отпустили, пока не напоили чаем и не расспросили о том, что произошло на стене. И, кажется, очень расстроились, когда девочка честно призналась, что плохо помнит, что там было.
— Всё очень быстро происходило, — заметила она задумчиво. — Всё, что вы читали в книгах о таких моментах — полная чушь. Размышлять о долге, любви, прекрасных очах невесты… читается красиво, но от реальности далеко. На это просто нет времени. Помню только мысль, что надо добежать вон до того поворота и чтоб меня никто не прибил. Я там даже уже не думала, зачем мне дотуда надо добежать.
Элайна развела руками.
— Простите, если разочаровала, но я всегда стараюсь о важном говорить честно. А красивости… Обратитесь к Асмирилию, так он вам такую балладу забабахает… Э… Чего это вы так переглядываетесь? Эй, не пугайте меня…
— Асмирилий решил балладу написать про оборону Тарлоса, — с улыбкой пояснила маркиза Охластина. — Подозреваю, как раз под впечатлением вашего геройского поступка.
— Э-э… Мне нужно срочно идти, — Элайна торопливо поднялась. — Надеюсь, еще не поздно прибить этого поэта и прикопать где-нибудь по-тихому, — бормотала она по дороге. Заметила улыбку маркизы. Вздохнула. — Ну да, а потом баронесса в отместку меня где-нибудь прикопает. Но если серьезно…
— Если серьезно, то вы и сами понимаете пользу от такой баллады о геройской защите города.
— Только если не ты там на первом месте… Я все равно поговорю с ним. Маркиза, откровенно говоря, все эти короли и графы в главных героях уже откровенно достали. Рыцари без страха и упрёка…
— Леди, похоже, вы действительно не понимаете, — вздохнула маркиза. — Давайте просто пример. Вы вот любите маленьким детям истории рассказывать… Вот представим, что поссорились такие ребята… Ну пусть будет им по девять лет. Всерьез так, до драки. Пришел взрослый и разнял их. Помирил. Подвиг это?
— Хм… Не совсем поняла, к чему вы, но не думаю.
— Именно. Это никого не удивляет ведь. Пришел взрослый человек, разобрался, наказал кого следует, остальных помирил. Ничего особенного, никто не ожидал иного. Также и эти баллады вроде про героев. Не понимаете? Они как тот взрослый, пришедший мирить детей. От таких героев никто иного не ждет. И реакция людей соответствующая: «А, этот герой там опять победил и всех спас, ну так герой…» И получается, что никакого геройства нет. Герою там даже реально ничего не угрожало.
— Хм… Ну какая-то логика тут есть, но моя сестра, боюсь, с вами не согласилась бы.
— Это понимание приходит с возрастом, — улыбнулась маркиза. — Как и мудрость.
— Не факт. У кого-то приходит только возраст.
— Бывает и такое, — улыбнулась маркиза. — А теперь рассмотрим ту же ситуацию, но пришел не взрослый, а ровесник ссорящихся. Он бросился разнимать товарищей, получил с двух сторон, весь в синяках, под глазом фингал, но своего добился. Драки больше нет, и все помирились.
— Кажется, я понимаю, к чему вы ведете, — задумалась Элайна. — Но по-вашему, получается, что герой тот, кто не боится получить ответку?
— Нет. Герой тот, кто идёт вперед, даже зная, что может получить и даже погибнуть. А если никакого риска нет, то какой тут героизм? Просто выполнение обязанностей. Вы не понимаете одного, леди, там на стене вы как раз оказались тем, кто даже драться не умел. Вы не могли никого победить или спасти. Но не испугались и всё равно пошли в самое пекло «разнимать». И, на удивление, победили. Видимо, Единый действительно ценит храбрецов. И неважно, о чем вы там думали и за что на самом деле сражались. По факту вы спасли город. А потому простите, но ваше вот это показное отрицание походит скорее на лицемерие и умаление заслуг тех людей,