— Как вы смеете делать такие намеки! — подскочила она.
— Ну вы же смеете мне хамить, прикрываясь служебным положением. — Хотел добавить про явное несоответствие занимаемой должности, но решил не обострять. Пусть уже показания снимет и уматывает.
Девчонка пошла красными пятнами, но, покосившись на работающую аппаратуру записи, взяла себя в руки. Крылья тонкого носа гневно раздувались, однако тон снова стал ровным и официальным.
— Ваша любовница провела в дом людей. Которых вы избили в процессе разговора. Нанесли им травмы, ведущие к инвалидности. Вы находитесь в шаге от того, чтобы стать обвиняемым по статье о причинении тяжких телесных повреждений. В ваших интересах сотрудничать со следствием.
— Сомневаюсь, что Екатерина рассказала вам именно такую версию событий.
— Это не важно. Какова ваша версия, господин Орлов?
— Преступная группа проникла в мой дом, воспользовавшись доступом моей девушки. Ее они взяли в заложники. Замысел был заставить меня подписать документы об отказе от наследства, после чего убить. Я действовал в одиночку, против трех магов низших рангов, освоивших укрепление тела. У себя дома. Так что я был в своем праве. Если вы знаете другой способ сделать неопасным физика, кроме как искалечить его, с удовольствием послушаю вас. Револьвер приобретен на законных основаниях. Когда я разобрался с нападавшими, вызвал соответствующие службы. У меня все.
Я выложил на стол флеш-накопитель с записями системы видеонаблюдения и признания «крысы».
— Здесь видеозапись их проникновения. Запись нападения на меня при входе в дом. Запись боя. Запись признания лидера бандитов. Там же отсканированный документ, который меня хотели заставить подписать. Оригинал останется у меня. — Следом на стол брякнулся мешочек с серым порошком. — Эту дрянь мне и Кате должны были вколоть, чтобы вызвать передоз. Этот конкретный пакет был подброшен в мою ванную.
— Я в любом случае собиралась забрать диски записи видеонаблюдения. — Высокомерно ответила она.
— Кто бы вам позволил. Ордер на обыск жилища дворянина есть? На изъятие материалов видеофиксации? Обвинение мне предъявлено? Если ответ «нет», берите флешку и уезжайте. Надоело это глупое препирательство.
— Я уеду, когда закончу опрос.
— Тогда задавайте вопросы. Только не наводящие. А о фактах. И чему вас только в вашей милицейской школе учили. — Не сдержался. Сказал-таки гадость.
Школа милиции — это низшая ступень иерархии учебных заведений. Она готовила младший офицерский состав для милиции районов. Такой кулинарный техникум в мире юриспруденции. Истомина же явно имела диплом о высшем образовании, раз получила «следователя по особым».
Она снова вспыхнула и проскрежетала:
— Если все было так, как вы говорили, то кто эти люди? И кто, по-вашему, стоит за ними?
Я откинулся на спинку кресла и усмехнулся.
— Эти люди: мелкие винтики в системе башни Орловых. Команда для грязных поручений. А вот те, кто стоит за ними, вам не по зубам.
— Я сама решу, что мне…
— Ирма Викентьевна Орлова. — Перебил я ее. — Моя двоюродная сестра. Что думаете, госпожа Истомина, как скоро вам позвонит начальство и потребует убрать эту информацию из всех официальных документов?
Она промолчала. Набрала что-то в лэптопе и вцепилась глазами в строчки. Через несколько секунд выругалась, да так, что даже матерый экскаваторщик бы позавидовал.
— Херовы бояре! Вечно считают себя выше закона!
Тю! Молодая, да еще и идеалистка.
— Они и есть выше закона. — Спокойно констатировал я. — По крайней мере, покушение на обычного дворянина, да еще и неудачное, им точно сойдет с рук.
— Это вы-то, обычный дворянин? Да вы же все одна шайка.
Я только головой покачал. Девчонка даже злить меня перестала. Молодая, эмоциональная. Бывает. Бояр не любит. Как и большинство дворян в империи. Эта искусственная конкуренция между сословиями, как и само дворянство, создана аж в семнадцатом веке. На дворе век двадцать первый, а схема до сих пор работает.
— Ну вы же видели досье. Меня изгнали. На мне печать. Я теперь даже близко к любой башне подойти не могу, мне голову снесет. Младший дворянский титул все боярские дети получают при рождении, его отнять можно только через гражданскую казнь или по решению уголовного суда. Я не из чьей шайки. Я сам по себе. Вольный Орлов, так сказать. И почти ваш коллега, между прочим. Имперский служащий. Правда, низшего ранга. А вы со мной себя, как с врагом ведете.
Она внимательно на меня смотрела, всю мою пламенную (нет) речь. Потом свернула лэптоп. Покопалась в сумочке и протянула мне визитку с имперским гербом, должностью и званием. Ну и кодом для сканирования.
— Здесь мои контакты, «почти коллега». Внесите в свое устройство, чтобы звонок от меня распознавался. Возможно, мне понадобится уточнить детали. Точно не отдадите диски системы охраны?
— Оригиналы записей мне самому нужны. Но флешке есть все нужные метки. Вы не единственная, кому может прийти в голову «гениальная» мысль, обвинить меня в том, что я покалечил невинных граждан.
— Хорошо. Дайте ваш револьвер.
Я протянул ей оружие. Она сверила номера с внесенными в удостоверение. Сделала фотографии револьвера и документа. Под запись упаковала улики, гильзы, наркоту, флешку. Я предложил Истоминой донести кофры с оборудованием, и она неожиданно согласилась.
Уже на улице, перед тем, как сесть в машину, она спросила.
— Как вы оцениваете вероятность повторного нападения?
— Третьего. — Хмуро сказал я.
— Третьего?
— Сегодня днем меня пытались тупо застрелить. На третьем уровне. Тамошние милицейские, скорее всего, происшествие еще в базу не внесли. Но это точно не Ирма.
— Ясно. Так, все же?
— Дед мне изрядно подкузьмил. Даже после смерти. Что-то он мне оставил, что род считает своим. Сразу скажу, понятия не имею, что это. Так что, скорее всего, старшие родственники пришлют переговорщика. А вот потом, когда они ничего не получат, меня прикончат. Как минимум точно попытаются. И это будет хорошая попытка. Не то что сегодняшние трепыхания.
— А вариант отдать то, что им нужно, вы не рассматриваете? — Спросила она, оценивающе глядя на меня.
— Да я даже не представляю, что это может быть! — В притворном раздражении ответил я. — Но мне никто не поверит, что самое поганое.
— Даже я не верю. — Фыркнула эта язва. И укатила в голубую даль.
МАРИЯ «язва» ИСТОМИНА
* * *
Я задумчиво смотрел в окно гостиной. За окном день постепенно сменялся вечерним сумраком. А я думал о моем особом следователе.
Истомины были очень известной дворянской фамилией. Слуги государя в восьмом поколении. По сведениям из «Эфира» — магические способности средние. В роду почти все достигали ранга стихийника и на этом останавливались. Отец Марии, например,