Выходя из кувырка, выстрелил в ближайшего обсоса, держащего в руках самодельный арбалет. И опять не попал. Со стрельбой в движении надо что-то делать. Включать виденье ради таких простых противников я не собирался.
Клинки с шипением покинули ножны.
Тип с арбалетом, наконец, отмер и даже выстрелил куском заточенной арматуры куда-то в моем направлении. И в следующее мгновение лишился головы.
Несколько резких перемещений, скупые движения клинка, и я остался без противников. Со стороны Ветра стрельба тоже стихла.
Я, немедля, переместился к выходу из развалин в сторону дороги. Прикрывшись бетонным косяком, выглянул наружу, оценивая обстановку.
Ветер уже покончил со своим флангом и выскочил из развалин как раз перед рванувшими на звук выстрелов остатками банды.
Сержант вскинул руки. Взвыл ветер, и шустрика, бежавшего впереди остальных, швырнуло на груду кирпичей, ломая и комкая человеческое тело. Бегущих чуть позади бандитов разбросало, и они покатились по земле, теряя оружие.
В этот момент стена справа от меня взорвалась. И нет, у бандитов не было с собой гранатомета. Просто на огонек ко мне решил заглянуть громила.
Проломив стену, слово бумажную ширму, он взревел.
ЗДОРОВЯК
Я попятился, выпуская в эту машину для убийства остатки боезапаса «Носорога».
Ви́денье я держал в узде, все еще не считая противников достойными его использования. И чуть за это не поплатился.
На очередном отшаге назад, когда я бросал опустевший револьвер в кобуру, в мою левую ногу вцепился один из первых подранков. Сволочь не сдохла! Он обхватил мою ногу обеими руками и запустил зубы в мою трехглавую мышцу. Падла!
Я грохнулся на спину, не успев сдержать инерцию движения. Больно приложился затылком. Тут же врезал недобитку свободной ногой по башке.
Хруст позвонков. Хватка разжалась.
Я перекатился в сторону, просто по привычке во время драки не оставаться на одном месте.
А на то место, где я только что находился, с грохотом обрушилась гора мутантского мяса. Громила пришел в себя после прохождения сквозь стену и прыгнул с места прямо на лежащего меня. Одна нога ударила в бетонный пол и раскрошила его. Вторая размазала в кашу грудную клетку моего предыдущего оппонента.
Остатки стен вздрогнули, роняя куски штукатурки, кирпичи и раствор. В углу рухнул чудом оставшийся на месте кусок перекрытия.
Буквально полсекунды и меня здесь бы похоронило на груде кирпичей.
В груди у мутанта зияло две здоровенные дыры. И было не похоже, чтобы это причиняло ему малейшие неудобства. Кровь уже почти остановилась, а поверхность ран выглядела как бы заветренной.
Регенерация у мутанта сумасшедшая.
Я толкнул прану по кругу, усиливая тело сразу по всем параметрам. Пора здесь заканчивать.
Еще один перекат, одновременно с обнажением клинков, встал.
Сразу же рванул в сторону мясной туши. Поднырнул под гигантский окорок, который служил мутанту рукой. Волосы на затылке шевельнуло ветерком.
Его критическая уязвимость — низкая скорость. Низкая для меня. Обычный человек не смог бы уклониться от его удара. Но и он, и я — не обычные люди.
Пробежал сзади здоровяка, вспарывая подколенные сухожилия на ногах. Одну ногу пропорол до сустава, по второй просто полоснул. Будь ты хоть мутант, хоть негр преклонных годов. Без работающего сухожилия нога не согнется.
Мутант продемонстрировал мою правоту, рухнув на одно колено. Одновременно с этим он изогнул корпус в мою сторону и попытался схватить меня. Не такой уж он и медленный.
Я сразу прыгнул обратно к нему за спину, оставив в его левой руке рукав от моей любимой косухи.
Ах ты мразь. Ска лятская!
Один точный удар в затылок. Вибрирующий от загнанной в него праны клинок вошел почти до середины лезвия. Вырвался наружу, пробивая лицевые кости.
Тварь! Такую куртку в районе не купишь!
Ладно, посмотрим, что там у сержанта. Превращенный в кашу мозг не регенерирует. Это тебе не фильм ужасов и не аниме.
А у сержанта все было очень плохо. Моя схватка с мутантом отняла не больше десятка секунд, но за это время ситуация поменялась.
Трехглазый стоял неподвижно, слегка расставив ноги. Глаз у него на лбу открылся и испускал гнилостно-зеленый, тошнотворный свет.
Недалеко от Трехглазого замер и сержант. Оставшиеся на ногах трое бандитов охаживали его дубинками и кусками арматуры, мешая друг другу.
Сраный менталист! Редчайший дар. Обычно им обладают порождения Дряни.
От меня до Трехглазого было метров тридцать. Перезаряжать револьвер — потеря времени. Удачным ударом Олегу могут череп проломить или порвать артерию.
Я максимально разогнал внутреннюю энергию. И вложил почти весь имеющийся резерв в один бросок.
Я метнул в тварь свой меч.
В замедленном восприятии я видел, как между мной и Трехглазым возникает тонкая пленка кинетического барьера. Один из глаз скосился на меня. Уголок рта пошел вверх в глумливой усмешке.
Меч прошел барьер менталиста, просто его не заметив. Обычный клинок, даже запущенный с такой силой, уже, звеня, катился бы по замусоренной дороге. Но накачанному праной магическому мечу глубоко плевать на слабые барьеры.
Трехглазый, пронзенный насквозь, еще заваливался на спину с выражением величайшего недоумения на лице, а я уже откинул барабан револьвера. Не на тех напал, тупица!
Ветер рухнул на землю, увлекая за собой одного из своих противников.
Спустя две секунды: щелчок экстрактора, воткнуть скорозарядник; я снял двух других двумя точными выстрелами.
Весь бой не занял и трех минут.
Я подскочил к напарнику и откинул с него тело оборванца с безвольно мотнувшейся головой. Шея сломана, мельком заметил я.
Рудницкий выглядел как городской, вернувшийся с земской дискотеки. Левая бровь рассечена. Глаз заплыл. На правой щеке ссадина, уже окруженная здоровенным синяком. Шея исцарапана. Дышал сержант с трудом. К дрянской гадалке не ходи, повреждены ребра.
— Ска! — с чувством сказал он, садясь. — В голове, как коты насрали. Кто ж знал, что наткнемся на менталиста-на? Стар я становлюсь для таких приключений-то.
— Идти сможешь? — Спросил я.
— Смогу, куда я денусь. Ну силен был мозгокрут. У меня ведь амулет был от тварей-то. От ментатного действия.
Я снова едва сдержался, что его не поправить.
— И что амулет, — спросил я.
— Был-на. Сгорел к херам. Был амулет, теперь ожог есть. Помоги-ка мне встать, Боярин.
Я аккуратно поддержал его под мышку, пока сержант вставал. Он стоял, слегка согнувшись и обозревая поле боя.
Некоторые тела еще стонали и шевелились. Большинство застыли безвольными кучками тряпья. Сомневаюсь, что даже раненые выживут. Мы с Олегом оба использовали крупный калибр. Обычный человек после