В общем воруй-убивай, делай что-нибудь противоестественное с гусями. Путь открыт.
Сейчас в ресторане обедало несколько пар и одна крупная, человек на восемь, шумная кампания.
Я дождался, когда закажет Катя. Сделал собственный заказ с помощью императорского благоволения. У вышколенного официанта глаз дергался каждый раз, когда я называл блюдо только после броска монеты.
Принесли закуски, а исполнитель не спешил на сцену. Из припаркованного фургона никто не выходил.
Я уже было решил, что кина не будет, как события, наконец, понеслись галопом.
Официант принес заказанное вино, и я подбросил монету, чтобы поинтересоваться у Анны Иоановны, не имеет ли она ничего против пьянства в такой ответственный день.
Наушник щелкнул, Истомина возбужденно протараторила: «Его нет в машине. Он как-то…»!
Мои пальцы дрогнули. Монета со звоном упала на пол. Официант наклонился, чтобы подобрать ее.
И я, разогнав внутреннюю энергию на полную, привстал и ударил его в основание черепа сомкнутыми в замок руками.
«… ушел от наблюдения и сейчас может быть где угодно!»
Официант рухнул на пол. Я ударил его каблуком в висок. И ответил Истоминой
— Ты права, Мария. Он уже здесь.
Как я узнал? Запах. Он не сменил одеколон. А еще эта добавка, которая похожа на детскую присыпку. Похоже, он принимает какое-то лекарство или что-то в этом роде. Он все сделал правильно. Подошел со спины. Катя видела его, но не обратила внимание. Я бы тоже, наверное, принял его за официанта. Если бы не запах.
Я вынул из внутреннего кармана небольшой жесткий чехол. Открыв его, достал пневмошприц и, вбив ублюдку под подбородок, нажал на кнопку. Он вяло шевельнул рукой, но я просто ударил его подошвой по запястью. Руку не сломал, но каст сбил. Крепкий гад.
— Господа — это не то, что вы думаете. Происходит задержание преступника. Вот мое удостоверение, — Проворковала Катя у меня за спиной.
Охранник заведения был уже в паре метров от нас. Он был в курсе о значке на лацкане и моем кольце, поэтому вежливо и настойчиво заявил:
— Отойдите от нашего сотрудника. Руки положите на спинку дивана, пожалуйста. Мы сейчас со всем разберемся. — Пистолет он при этом не достал и на меня не направлял. Но куртку расстегнул и на кобуру руку положил. Все-таки зря я ругал это место. Выглядит оно так себе, кормят тоже не очень, но персонал у них хорош.
Я взял убийцу за волосы и поднял так, чтобы официант увидел его лицо.
— Уверены, что это ваш сотрудник… Вадим? — Рассмотрел я имя охранника на нагрудной карточке.
Тот вглядывался пару секунд, после чего сказал:
— Уже не уверен. Все же прошу вас остаться на месте. Мы разберемся.
— Разбираться буду я. — Истомина вынырнула из-за колонны и сунула охраннику под нос свой служебный жетон. — Это операция «тяжких». Руководство ваше предупреждено. Обеспечьте периметр, Вадим.
Проговорив все это, она нагнулась к убийце и ловко защелкнула на нем ошейник. Тот вяло ворочался и пытался хватать ее за руки. И это после двух моих ударов в голову и лошадиной дозы быстродействующего седативного, практически в мозг! Силен мужик.
— Орлов. Чего стоишь столбом, помоги! Руки ему за спину заведи. — Раскомандовалась Истомина.
Я перевернул мужика на живот и завел ему руки за спину. Истомина тут же присоединила к ошейнику серебристый шнур и с размаху шлепнула захваченному небольшую коробочку на середину спины. Раздался щелчок, из коробочки выстрелило шесть игл, вонзившихся в тело по обе стороны позвоночника. Клиент дернулся и одеревенел. Далее она надела оковы ему на локти и на запястья. И последнюю пару на лодыжки. Все, упаковка закончена.
Насколько я знаю — коробка на спине блокирует в первую очередь использование праны и более высоких форм внутренней энергии. Ну и в целом угнетает ЦНС жертвы.
Истомина поднесла запястье к губам.
— Объект взят под контроль. Забирайте. — И, повернувшись ко мне, спросила, — как ты его распознал, Алексей?
— Не устаю благодарить Максима Валуева, моего персонального наставника. Именно он настоял на том, чтобы я развивал все стороны физического гармониума. Запах, Мария. Я узнал запах.
Она вздернула брови и покачала головой. Универсалов крайне мало, даже среди бояр и дворян. Потому что равноценно развивать все три направления долго, муторно и нафиг никому не надо. Кроме упертых тренеров старой закалки, считающих, что без этого не заложить полноценную основу для мага. И в первую очередь большинство забивает на развитие восприятия. Поначалу меня никто не спрашивал. А лет с одиннадцати меня даже заставлять уже не нужно было. Сам почувствовал, какие выгоды приносит комплексное развитие.
Неожиданности на этом не закончились.
— Вы молодец, Мария Юрьевна. Но арестованного я заберу.
Выдавший сенсационное заявление мужчина подошел поближе. Стройный, пропорционально сложенный шатен. Пронзительные голубые глаза и карамельно-сладкое смазливое лицо. Одежда в модном в этом сезоне стиле «стим». Шрам от операции на виске декорирован золотой пластинкой. Ну или фальшак очередной.
— Вы кто такой? — Произнесли мы практически одновременно с Истоминой.
— Николай Кузнецов. Опричный приказ. Вы же позавчера общались с Игорем, Мария Юрьевна. Думали, мы оставим вашу самодеятельность без присмотра? — И он наклонился к телу, собираясь вздернуть его на ноги.
На месте Истоминой любой здравомыслящий полицай отошел бы в сторонку, склонив голову. Опричники — сила. Но то здравомыслящий. А это Истомина. Она сделала шаг вперед, встав над упакованным арестантом. И, вскинув руку в сторону этого Кузнецова, заставила его отшатнуться.
— Что значит, забираю? Кто будет подписывать документы о передаче? Где, мать вашу, постановление? Это что за произвол?
Ой. Слово произвол она произнесла с каким-то зубовным скрежетом и подвыванием. Произвооол. Ну девочка, ну ёперный же театр абсурда.
— Оформим ваше участие, коллега, как межведомственную помощь. Лучше будет, если первичное задержание будет за нашей службой. Но в долгу мы не останемся, Мария Юрьевна. С нашей конторой дружить выгодно. А права качать не выгодно и даже глупо.
Судя по степени покраснения симпатичного личика Марии Юрьевны, у нее из ноздрей и ушей был готов повалить пар. Не девушка прямо, а конек-горбунок. Она совершенно неэстетично ткнула под нос Кузнецову крепкий кулачок с оттопыренным вверх средним пальцем и прошипела.
— Вот тебе