Меня беспокоило то, что последний из бандитов ушел. Трупы-то, ясное дело, там долго не пролежат, потому что на стрельбу очень резко стали стягиваться зомби. Не толпой, но достаточно, чтобы превратить место бойни в пиршество, после которого уже ничего не разобрать будет: кто кого и как убил.
А вот выживший… Он может рассказать. И это проблема. Я думал, было, двинуть за ним, догнать и убить, но Лена меня отговорила. Ей хотелось как можно быстрее добраться до безопасного места и спрятаться там. Она убеждала меня в том, что в их убежище мне ничего не угрожает, и я решил послушать, потому что мне и самому давно хотелось где-то укрыться и пообщаться с нормальными людьми. Да и о таймере забывать не стоит.
Всю дорогу до укрытия я был погружен в мысли о том, что же такое там, за детским садом, произошло.
Меня кроет. Сейчас полегче стало, но все равно. Это действие вируса или что?
То, что я сознание потерял, и в этом состоянии четверых вооруженных бандитов убил — тоже результат заражения? Что он ещё даёт помимо повышенной регенерации?
И как он вообще действует? Он ведь подавлен должен быть супрессантом. А вместо этого получается, что все равно работает?
Непонятно.
До места дошли практически без приключений, так, пару зомби убили. Пришлось стрелять, но я перешёл на пистолет, хотя Лена вполне себе управлялась молотком. Знал бы, вместо ножа с базы взял бы тактический томагавк. У нас их разных моделей и форм десятка полтора. Да и он гораздо функциональнее. Ту же деревянную дверь с его помощью вскрыть — вообще никаких проблем, вырубай петли и все тут.
Территория базы оказалась огорожена, внутри были построены импровизированные вышки из всякого хлама, а ещё было проведено освещение. А так как центрального электроснабжения в городе нет, это ещё зачем? Бензин лишний?
Я увидел, как с вышки в нас прицелились, но Лена сделала какой-то условный знак. Оружие караульный не опустил, но больше так демонстративно в меня не целился.
Стены, когда — то просто решетчатые обшили сайдингом, видимо, чтобы территория не просматривалась. Наверняка ещё и завалили изнутри разным хламом, чтобы перебраться было нельзя. В принципе нормально.
Когда мы подошли ко входу метров на тридцать, девушка повернулась ко мне.
— Отдай автомат и дробовик, — сказала она.
— Зачем? — не понял я.
— Чужим на базу с оружием нельзя. Я тебе верю, ты меня спас. Но остальные об этом пока не знают. Я расскажу старшим, и они разрешат тебе оружие таскать.
Ладно, делать нечего. Хочу узнать о выживших учёных, придется подчиняться. Я стащил с себя ремень и передал ей автомат, потом сделал то же самое и с дробовиком.
— И пистолет, — сказала она.
— В смысле? — не понял я. — А если зомби внутрь прорвутся, то ты чем предлагаешь мне отбиваться? Дрын взять какой-нибудь?
— Не прорвутся, — она покачала головой. — Мы не шумим. Морфы даже ночью на базу не приходят, потому что у нас тут освещено все, видишь, а они яркого света боятся. Так что тебе ничего не угрожает.
Вздохнув, я вытащил из кобуры пистолет, свернул с него глушитель и передал ей.
— Нож, — сказала она.
— А это ещё зачем?
— Я видела, что ты ножом сделать можешь, — пожала плечами девушка. — Я не могу своими рисковать, нас и так мало осталось.
Пришлось отдать и его. Не в первый раз я оказался без оружия в горячей точке, случалось такое и раньше, но тогда мне удавалось выкрутиться. Получится ли сейчас?
Так или иначе, я чувствовал себя совсем голым. Понятное дело, что мое тело само по себе — оружие, и другие пафосные фразы, но все же…
— И ещё, — сказала она. — Не говори, что ты снаружи. Только народ взбаламутишь и против себя настроишь. Скажи, что, не знаю…
— Я нормально соврать не смогу, — ответил я. — Городских раскладов не знаю совсем.
— Скажи, что своей малой группой выживал, и один остался. Это даже не враньё будет.
— Ладно, — кивнул я, принимая то, что этому могут поверить. — Правда опять же, как я попал в город, не туристом же. ЗАТО в конце онцов.
— Да не будет никто расспрашивать, — ответила она. — А старшему можешь правду сказать. Ладно пошли, а то ворота уже открыли.
И действительно, ворота уже распахнули. Мы вошли внутрь, и их тут же заперли за нами и заблокировали, причем, не только щеколдой, но и подперли изнутри двумя кусками трамвайных рельсов. Специально сняли или нашли где?
Меня снова взяли на прицел. Трое. Одежда цивильная, даже не туристическая, а вот разгрузы имеются, пусть и самые простые, для охраны скорее, чем для войны. В руках "калашниковы", весла, ещё с деревянными прикладами и естественно без каких-то прицельных приспособлений кроме штатных. Зато магазины алюминиевые, десантные, на бакелит. Штука спорная, но где разжились-то? Редкость ведь.
Старший точно тот, что в центре, он и по возрасту остальных превосходит, мужику уже за сорок, седой весь. Лицо русское, волевое, подбородок вперёд выдается. Гладко выбрит, а это дорого стоит, у тех бандюков мурла заросшие были.
На Лену внимания не обращают, видят, что она своя. Все в меня целятся, хотя оружия при мне больше нет, его местная на себя навесила, а пистолет в руках держит.
— Ты кого притащила? — спросил один из них, обращаясь к Лене. — Военного?
— Он не военный, — покачала головой девушка. — Случайно попал. Его Свят зовут, нормальный парень, меня спас от людей Шила.
Людей Шила? Так стоп, она что, узнала тех, кто на нас напал? А чего молчала тогда, может без крови удалось бы разойтись? Хотя вряд ли. Если у них гоп-стоп в норму входит, то все равно ограбили бы. А если они это против порядков сделали, то тогда и пришили бы, чтобы мы не рассказали никому.
Реакция была моментальная. Двое его товарищей чуть опустили оружие, но тот, что говорил, продолжал чуть ли не упирать ствол прямо мне в пузо.
А он ведь с ним обращаться не умеет, кто ж так человека контролирует. Я могу этот несчастный АКМ у него из рук вырвать и насмерть его забить прикладом. Даже стрелять не понадобится.
— Мне со старшими вашими поговорить надо, — сказал я. — Дело есть.
— От кого? — тут же заинтересовался мужчина.
— Я сам по себе, — ответил я. — Поинтересоваться