Глава 29. Булочка
— Юлечка! Юлечка, что произошло-то? — прыгают вокруг меня девчонки, пытаясь успокоить, но я захлебываюсь слезами и ничего не могу ответить. Меня будто прорвало в эту секунду, потому что я понимаю — если бы я всё сразу выяснила, ничего бы не произошло.
— Почему ты мне не сказала, что трусы у тебя? — всхлипываю я, глядя на Таню.
— Так я же не знала, что ты не помнишь, — виновато пожимает плечами она.
Зоя тянет мне стакан воды, и я пью, судорожно всхлипывая.
— А зачем тогда спрашивала про них, если они были у тебя?
— Так я спрашивала — нужны они тебе ещё или нет, — растерянно смотрит на меня Таня. — Ну, в смысле, отдать их тебе или не надо.
— Да блин! — зажмуриваясь, начинаю ныть снова. — Ну что ж за жизнь такая, а?
— Юль, да что случилось? Ты хоть расскажи, — перебивает Зоя. — Я не понимаю, что могло произойти из-за этой утяжки.
Молча шмыгаю носом. Жизнь моя пошла под откос, вот что!
Таня тянет мне бумажный платок, а я принимаю его из её рук и высмаркиваюсь.
Смотрю на несчастные трусы и, не сдержавшись, со злости швыряю их, не глядя, в сторону. В ту же самую секунду дверь кабинета нашего Леопольда открывается, и из него выходит какой-то молодой высокий мужчина. Мои трусы прилетают ему ровно в лицо, а затем падают на пол.
Испуганно ахаем с девчонками одновременно.
Он замирает. Мы тоже. Я даже перестаю всхлипывать. И дышать, кажется. В кабинете воцаряется гнетущая тишина. Неужели, это — наш новый начальник?
— Вау, — говорит он ровным голосом, а затем наклоняется и поднимает мою утяжку. Демонстративно разглядывает её. Я чувствую, как щёки начинает печь от стыда.
Вдоволь насмотревшись на бельё, он переводит взгляд на нас.
Скользнув глазами по Зое и Тане, останавливается на мне и, вздёрнув бровь, усмехается:
— Похоже, это твоё? — медленно направляется к моему столу.
— Извините, я нечаянно, — выдавливаю из себя срывающимся голосом.
— Подкат засчитан, булочка, — подмигивает он и нагло стреляет глазами в вырез моей рубашки, запихивая утяжку в карман своего пиджака, а я теряю дар речи. — Раз ты трусы уже сняла, пойдём в кабинет — познакомимся получше.
Никогда не страдала сердечными заболеваниями, но в данный момент отчётливо понимаю — у меня начинается тахикардия. С силой втягиваю воздух, пытаясь вдохнуть поглубже.
— Вы не видите, что человеку плохо? — сердито смотрит на него Зоя, пытаясь защитить меня.
Мужчина переводит взгляд на неё и, склонив голову набок, серьёзно разглядывает область её декольте.
— Н-да… — вздыхает. — Тебе, увы, похвастаться нечем.
— Мы с вами на "ты" не переходили! — возмущается она, скрестив руки на груди. — С такими темпами вы без сотрудников останетесь.
— Ну, пойди, найди работу лучше, — хмыкает он и снова переводит взгляд на меня. — Пойдём, говорю, в кабинет.
Озираюсь на Таню с Зоей и медленно поднимаюсь со стула. По моему телу тут же скользит ещё один заинтересованный взгляд.
— Ну давай, двигай побыстрее ногами, — бросает мужчина. — Милфа и доска тебе ничем не помогут.
— Да прекратите вы так шутить — она и так еле дышит от страха! — возмущается Таня, сердито глядя на нашего начальника.
Это же надо — такой молодой и такой гадкий на язык! Такое ощущение, что его не с руководящей должности поставили, а из детского сада только забрали.
— А кто сказал, что я шучу? — криво ухмыляется он и пропускает меня в дверь кабинета.
Когда она захлопывается, я медленно разворачиваюсь и пячусь от него задом к столу, от греха подальше.
Мужчина не торопится нападать — он лишь с интересом разглядывает то, что я делаю, запихнув руки в карманы брюк.
— Тебя как зовут?
— Юля.
— Присаживайся, Юля, и рассказывай — почему ты опоздала? — вздыхает мужчина и, обойдя меня, садится на своё рабочее кресло.
— В больнице была, — вспомнив слова девочек, отвечаю и аккуратно сажусь напротив него, готовая стартануть из кабинета в любую секунду.
— По поводу? — уточняет он, что-то записывая в ежедневник и не глядя на меня.
— Ма… ма… мастопексия, — пытаюсь вспомнить название операции, что мне называл Дамир.
— Что это такое? — хмыкает он, прищурившись.
— Это операция на груди, — не выдержав, хмуро смотрю на него в ответ.
— Ммм, — кивает он. — А твои коллеги сказали, что по поводу здоровья ребёнка.
Блин, почему я не додумалась уточнить? Втягиваю носом воздух медленно, чтобы не заорать на несправедливость этой жизни, а затем выдыхаю и улыбаюсь.
— Вам не кажется, что это очень интимная информация? Вот они и не стали рассказывать.
— Логично, — пожимает он плечами. — То есть, ребёнок у тебя здоров?
— Не совсем, — цежу сквозь зубы. — Но, если вы думаете, что я часто хожу на больничные — то нет. С ним сидит бабушка, а я иду только в экстренном случае, когда высокая температура.
Взгляд мужчины снова падает мне в декольте, и я, не выдержав, застёгиваю пуговицы рубашки повыше. С ума они все посходили, что ли? Или весна ранняя будет?
— Ладно, иди. Не опаздывай больше, — вздыхает он и, кажется, теряет ко мне интерес.
Встаю из-за стола и делаю пару шагов в сторону двери, но останавливаюсь и оборачиваюсь.
— Отдайте, пожалуйста, утяжку, — вздыхаю.
Начальник усмехается, достаёт её из кармана и внезапно подносит к лицу, нюхает.
— Ммм… пахнет неуверенностью в себе, — хищно улыбается. — А так ты ничё.
— Она только куплена в магазине и пахнет магазином! — задыхаюсь от возмущения и протягиваю руку. — Отдайте, пожалуйста.
— Нет, пусть пока у меня полежит, — усмехается гад и снова запихивает трусы в карман. — Иди работай, булочка.
— Когда поносите — не забудьте постирать, — выдаёт мой рот быстрее, чем я соображаю, с кем говорю.
Хотя, это он первый начал! Но это же начальник, а мне никак нельзя остаться без работы в этой компании — быстро найти с таким окладом реально не просто.
Хам молча поднимает взгляд от бумаг снова на меня и внезапно резко встаёт из-за стола, отчего я подпрыгиваю и, чуть ли не взвизгнув, выскакиваю за дверь.
Девчонки тут же переводят на меня напряжённые взгляды и молча ждут, когда я начну рассказ первой.
— Ну и козёл, — выдыхаю шёпотом, а затем дверь резко распахивается и меня тут же втягивают обратно в кабинет.
Глава 30. Козел козлов
Дверь захлопывается, а крепкие руки разворачивают меня лицом к мужчине. Не дожидаясь, пока меня начнут лапать, влепляю обидчику пощёчину. Без размаха получается не очень сильно,