— Как красивая женщина, у которой только что был секс, — усмехается Дамир шепотом и проводит большим пальцем мне по губам, припухшим от страстных поцелуев.
— Отлично, — улыбаюсь ему, накидываю куртку и поднимаю с банкетки мужскую пижаму, которую схватила впопыхах. — Вот теперь пошли.
Глава 33. Доверься
Я не знаю, было ли видно по мне, что в примерочной происходила не примерка, но по загадочно-молчаливому Дамиру, который светился как самовар, точно было всё понятно.
К счастью, это был дорогой бутик белья, поэтому нам никто ничего не сказал и даже не посмотрел косо, пока мы молча расплачивались на кассе, а потом, попрощавшись, выходили из магазина.
— Хочешь кофе? — кивает мне Дамир на кофейню, которая попадается нам на пути, и, не дожидаясь моего согласия, внезапно тянет меня в неё.
— Да я не голодная, — вру, потому что сегодня был настолько сумасшедший и эмоционально напряжённый день, что в меня не лезла ни еда, ни кофе. И поэтому сейчас я, конечно же, уже проголодалась — особенно после таких приключений.
— А меня после секса всегда на сладкое тянет, — внезапно обернувшись, притягивает меня к себе Дамир и признается на ухо, от чего я густо краснею и тихонько хихикаю.
Из головы вообще улетучиваются все мысли, когда я нахожусь рядом с этим мужчиной. Он воздействует на меня как алкоголь — я просто перестаю соображать в те моменты, когда он касается меня.
— Давай съедим по мороженому, — предлагает Дамир, и я соглашаюсь, потому что мороженое я люблю, есть хочу, и грех не воспользоваться таким предложением.
Выбираю своё любимое шоколадное мороженое, а Дамир берёт пломбир с карамелью, и мы трескаем его, запивая кофе и обсуждая то, что произошло на свадьбе.
— Юля, то есть ты серьёзно думала, что я могу воспользоваться беззащитной пьяной девушкой? — качает головой Дамир осуждающе.
И мне стыдно. Да, потому что думала, что все кавказцы одинаковые и им от русских женщин нужно только одно. А теперь, глядя на Дамира, мне кажется, что это у меня на уме только одно, потому что я уже снова готова его сожрать целиком.
— Ну, я же совсем тебя не знала, — вздыхаю смущённо, опуская глаза. — А таких настойчивых кавалеров у меня никогда не было, вот я и решила, что у тебя есть какой-то интерес.
— Прописка? — усмехается Дамир.
— Ну что ты начинаешь! — окончательно смущаюсь и откладываю ложку на блюдце. — В стрессовых ситуациях мой мозг иногда генерирует вот такие странные мысли.
— А расскажешь мне про Рому? — Дамир внезапно становится серьёзным.
— А что тебе про него рассказать? — пожимаю плечами. — Ты сам всё видел. Обычный ребёнок, только молчит.
— А как он до тебя доносит то, что ему что-то нужно? Жестами?
— Ну да, — киваю. — Так-то он и буквы знает, может даже написать простые слова. Всё знает, всё умеет, просто не говорит.
— А у его отца не было в роду никаких заболеваний?
— Я не знаю, — вздыхаю. — Он достаточно быстро самоустранился, узнав о беременности. А я и не спрашивала у него ничего до этого.
Когда я замолкаю, Дамир лишь тяжело вздыхает, а затем внезапно пересаживается ко мне ближе и просто притягивает к себе на грудь. Я обнимаю его в ответ, прижимаюсь к горячему крепкому телу и глубоко вдыхаю аромат свежих духов. Сразу же чувствую себя защищённой и какой-то умиротворённой.
— Помнишь, ты сказала, что тебе ничего не нужно, что ты поможешь мне просто так?
— Угу, — отзываюсь тихонько.
— Тогда я подумал, что ты очень скромная девушка, и решил, что всё равно нужно чем-то тебе оплатить.
— Тогда ты ещё просто не знал, что я со свадьбы ушла без трусов домой, — усмехаюсь, и Дамир тоже следом за мной смеётся.
— Да, — качает он головой, — с трусами действительно получилось смешно. Так вот, я нашёл то, чем хотел бы оплатить тебе за твою помощь.
Мне становится не по себе от этих слов, потому что опять складывается ощущение, что Дамир ставит точку в наших отношениях. Типа: «Ты мне помогла, Юля, спасибо, теперь я с тобой расплачусь, и до свидания».
— И чем же? — вздыхаю, нехотя отлепляясь от его груди, и серьёзно гляжу в глаза цвета тёмного янтаря.
В груди неприятно ёкает, ведь мне совершенно не хочется расставаться с Дамиром. Мне очень понравилась наша игра, и я отдаю себе отчет, что влипла. Запала на него — красивого, обходительного и успешного, как западают те же девочки-работницы бутиков. И мне хочется продолжения, но я прекрасно понимаю, что по факту между нами нет ничего, кроме секса и ревности.
— Я нашёл, где лечат алалию, — улыбается он. — Поспрашивал у друзей и знакомых докторов и выяснил, что есть большой центр. Там и лечение, и реабилитация — всё вместе. Правда, это долго, месяца три придётся лежать вместе с ребёнком. Но я уже договорился о консультации и хочу, чтобы вы с Ромой прошли курс лечения.
— Дамир… — ахаю, представляя, что он отвалил целое состояние за реабилитацию.
— Ничего не говори, — тут же реагирует он. — Я в состоянии помочь ребёнку и его прекрасной маме. Это бесценно, Юля.
— Это поэтому мы с тобой не сможем видеться? — усмехаюсь смущённо.
Он кивает с лёгкой полуулыбкой, а я не могу удержаться и тянусь к нему для поцелуя.
— Меня не отпустят с работы так надолго, наверное. — вздыхаю после поцелуя. — А я не готова потерять эту работу.
— Отпустят. Я обо всем договорюсь. — успокаивает меня Дамир. — Любой вопрос я в состоянии решить, Юля, можешь не переживать. Думай сейчас только о здоровье сына и доверься мне, пожалуйста. Хорошо?
— Хорошо, — улыбаюсь.
На самом деле, это безумно приятно, когда мужчина способен решить любые твои проблемы, а ты можешь почувствовать себя слабой девочкой, а не тягловой лошадью.
— Останешься у меня на ночь? — шепчет Дамир мне в губы и жадно набрасывается на них.
— Останусь, — отвечаю сквозь поцелуи.
— А с Ромой меня познакомишь поближе?
Глава 34. Власть
— Дамир, — вздыхаю. — Я не уверена, что это хорошая идея.
— Почему? — хмурится он.
— Ну, — пожимаю плечами, — мне кажется, пока рано.
— А когда будет нормально? — задаёт он, казалось бы, простой вопрос. Только вот я не знаю на него ответа.
Когда?
Когда наши отношения перерастут во что-то большее, чем секс? А перерастут ли? На разведенках с детьми такие, как он, не женятся. Сам же сказал: его родителям очень важно, чтобы невеста была невинная и тоже с Кавказа. А я пролетаю