Она хотела лично убить короля Данилу. Как полубог, Диана могла позволить себе не бояться — для неё это не бой, а формальность. Менталист, любимчик Багрового Властелина, был бы для неё не соперник: один взмах — и он обратился бы в пепел.
«Он не сможет даже прикоснуться ко мне».
— Где же его носит? — раздраженно произнесла Диана, не отводя взгляда от волн.
Но вдруг её внимание привлёк тонкий столб дыма, поднимающийся из центра острова, оттуда, где стоял храм Гестии. Сначала — едва заметная струйка, затем уже целый столб сигнального дыма. Издали донёсся тревожный звон — стражницы храма подняли тревогу.
Диана побледнела, её губы дрогнули.
— О нет… — выдохнула полубогиня. — Он снял Покров!
И тут над морем раздался рёв — яростный, гулкий, первобытный, будто сама бездна вздохнула после тысячелетнего сна. по острову прокатился демонский утрорный рык — низкий, вибрирующий, заполняющий собой каждую трещину, каждый камень.
Диана отступила на шаг, впервые за века позволив страху мелькнуть в глазах.
— Филинов… — прошептала она, сжимая пальцы. — Ты меня провёл!
Глава 5
Храм Гестии, Темискира
Маша не уходила из укрытия. С тех пор как Даня ушёл, она внимательно следила за входом в храм. Вообще ей было удивительно, как Даня легко ориентировался на незнакомом острове. Конечно, он покопался в памяти побеждённых амазонок, но какой бы еще менталист так ловко вник в местную специфику и разработал диверсию буквально за пять минут? Что ж — с таким мужем не пропадёшь.
Над храмом тонкой струйкой поднялся дым. Сигнал тревоги. Значит, Даню нашли. Осталось надеяться, что он успел совершить задуманное.
Маша не стала тревожить супруга по мыслеречи — этим только мешать будет, — зато в её голове раздается колкий энергичный голос Светки:
— Ну и что там у вас, Маша, рассказывай, не томи.
Маша оглянулась на склоны позади. Раз был сигнал, значит, скоро придёт подмога.
— Что именно тебя интересует, Светик?
— Эти бабы на острове, конечно! — заявляет Светка. — Они уже контактировали с вами?
— С нами? — Маша хмыкнула. — Ты имеешь в виду с Даней? Да, с ним они контактировали. И, можно сказать, довольно плотно.
— Я так и знала! — фыркает блондинка. — Тут целый остров без мужчин! Конечно, эти бабы набросились на Даню, как на шашлык!
— Успокойся, Свет, — Маша едва не хихикает. — Не пристало дворянской жене, тем более королеве, устраивать сцены ревности.
— Рассказывай всё, быстро! — настаивает Светка требовательно, веселя Марию Юрьевну ещё больше.
Теперь Маша уже не сдерживается и откровенно смеётся, прикрывая губы ладонью:
— Да нечего рассказывать! Эти амазонки просто получили от Дани по первое число. Вот и всё. Ничего серьёзного.
— В смысле — «по первое число»? — не унимается Светка. — Он их что, отмутузил⁈
— Ну, можно и так сказать, — хихикает Маша. — Видишь, здесь женщины неправильные. Они ненавидят мужчин.
— Ничего себе!
Из зарослей выходят пять вооружённых амазонок. Три в стихийных доспехах, ещё две — физики, причём их ширине плеч позавидовали бы многие мужчины.
— Света, мне пора, — бросает Маша и усиливает доспех. Переливы льда утолщаются; прозрачные пластины становятся крепче.
Амазонки окружают Машу. Главная в кислотном доспехе произносит:
— Сестра, ты находишься под властью мужчины!
Маша хмыкает:
— Под властью?.. Можно и так сказать, — она подхватывает выброшенный из ее тени Синий меч. Ломтик — такой лапочка, мечи приносит как палки.
При появлении ледяного клинка амазонки зависают и напрягаются.
— Мы поможем тебе, сестра. Нас Одарила Дарами сама Диана. Она многое может сделать, — заявляет кислотная.
Тут по мыслеречи доносится голос Дани:
— Маша, у тебя всё окей?
— Да, — кивает Маша и показывает телепату по мыслеречи картину перед глазами, — только возникла одна проволочка.
Между тем Кислотная продолжает свою шарманку:
— Сестра, мужчина взломал твой разум! Борись с ним!
Маша спрашивает Даню:
— Можно ли мне убить этих сучек, что смеют оскорблять тебя, мой дорогой муж?
— Ты вправе защищать себя любыми способами, — отвечает телепат.
— Спасибо, Данечка, — улыбается бывшая княжна Морозова.
Амазонки уже хором выкрикивают:
— Мы спасём тебя от тлетворного влияния мужчины, сестра!
— Ну так начнём, — отзывается Маша холодно и спокойно, будто просто объявляет разминку.
В следующее мгновение она взмахивает клинком, и пространство вокруг взрывается ледяным шквалом. Техники срываются одна за другой— от копий изо льда до морозной измороси, от острых, как бритва, игл до морозящей стужи.
Амазонки не успевают перестроиться. Маша бросается вперёд под завесой снежной метели — в честь которой Даня дал ей позывной. Белый туман, снег, крошево льда — всё это сливается в одно целое, закрывая противнику обзор.
Пока пурга ослепляет амазонок, бывшая княжна Морозова действует чётко и быстро: каждый выпад — расчёт, каждый поворот — удар. Она сбивает амазонок с ног, гасит их доспехи снопом техник, ломает баланс, а точные удары меча буквально сбивают стихийную броню с противниц. Клинок поёт, а стихийная броня разбивается, как хрупкое стекло.
Амазонки не ожидали подобного. Их строй рушится, попытки контратаковать тонут в метели. Одна за другой они валятся на землю, оглушённые, раненые, избитые.
Маша делает шаг назад, останавливается. Метель стихает, ледяная завеса опадает хлопьями, открывая поле боя. Она оглядывает результат — кому-то досталось рассечение плеча, кто-то просто без сознания, но все живы. Маша же спокойна. Ровное дыхание, блестящий клинок, капли талого инея на пальцах.
Она опускает взгляд на амазонку, лежащую у её ног, и говорит спокойно, без злобы, как учитель, подводящий итог:
— Вас Одарила Диана, а мне этот меч дал мой муж. Очень скоро я рожу ему сильных детей. Ну и кто прав?
Амазонка что-то мычит в ответ — то ли оправдание, то ли жалобу.
Маша хмыкает:
— А прав тот, кто сильнее. — И одним точным ударом ноги вырубает её, ставя последнюю точку в этом разговоре.
* * *
Я складываю Покров Гестии как обычное полотенце, но делаю это аккуратно, не обращая внимания на амазонок, уже заполнивших зал. Набежали десятки с громобоями и артефактными клинками, а мне, по правде, нет до них дела. Среди них чувствую нескольких Мастеров, остальные —