С одной стороны — нечего думать, прямая дорога на господский этаж: идти к коменданту замка, потом к гостящему здесь принцу Комарину, сыну короля дампиров.
А с другой — есть темница. И бросить тех, кто там заточён, я просто не могу. Я ведь не просто телепат, не просто король — я отец. И когда мои сыновья узнают, какой выбор я сделал, они должны гордиться мной. Да и комендант с принцем никуда не денутся.
Разворачиваюсь и направляюсь вниз. Лестница приводит вниз, туда, где влажные коридоры темницы тянутся, как кишки чудовища.
На ходу слышу знакомый голос. Лакомка связывается по мыслеречи:
— Мелиндо, как дела?
Иду по коридору темницы, вода капает на камни, звук гулко разносится по проходу. Я отвечаю Лакомке:
— Знаешь, сейчас я сделал выбор не самый быстрый в плане достижения цели, но единственно правильный.
Лакомка сразу поняла о чем речь, хоть контекст ей я и не передавал. Просто альва очень мудрая. В её голосе сквозит привычная мягкая улыбка:
— Ты всегда делаешь выбор своим сердцем, мелиндо. Просто твой острый ум работает на твоё доброе сердце, вот и всё.
Я едва заметно усмехаюсь. Ну да, конечно. Красиво звучит, милая. Но всё куда проще: у меня есть принципы. И я слишком хорошо знаю, чем кончается садизм и неразумная жестокость. Я видел это в постапокалиптической пустоши. Видел долго, слишком долго.
Но разубеждать благоверную в моей «исключительной доброте» я не стану. Женщины — даже самые сильные, даже второранговые Мастера — хотят верить, что рядом с ними стоит мужчина с добрым сердцем. Пусть верит. Это важно для неё. А мне проще продолжать делать то, что я считаю необходимым.
Спускаюсь в темницу. Здесь давно не делали даже косметический ремонт: ржавые петли, заросшие мхом стены, влажные углы. Возле камер топчутся стражники, но почему-то без доспехов. Лентяи, что сказать. Пара пси-стрел, и их мозги стираются подчистую.
В первой камере кто-то шевелится, цепи звякают. Подхожу ближе, заглядываю через прутья клетки и бросаю сидящим там людям:
— Уважаемые, потерпите еще пару минут. Мне надо осмотреться, прежде чем примусь вас освобождать.
Один из них бросается к прутьям:
— Ты человек! Я вижу!
— Тише, — предупреждаю.
— Моя… моя дочка в соседней камере! Моя ласточка! Пожалуйста! Она там с кровососом!
Киваю.
— Сейчас загляну.
Переход — один шаг, вторая дверь. Открываю. И вот тут меня встречает сам «джекпот».
Внутри — сам комендант замка. Вот же сюрприз! А я планировал после освобождения пленных искать его покои. Уже незачем. Стоит рядом с дородной девушкой лет девятнадцати. Сальные глаза бегают по стокилограммовой «ласточке» вверх-вниз, он облизывает губы, будто перед ним не человек, а десерт из ресторанного меню. Голос у кровососа мерзко ласковый:
— Сначала я высосу кровь из твоего запястья, но если ты не будешь умолять меня быть с тобой нежным, тогда я примусь за твою гладкую шею…
Он кладёт ладонь ей на голову, медленно, с предвкушением, будто выбирает лучший угол, чтобы вонзить клыки. «Ласточка» дрожит всеми тремя подбородками, но даже пикнуть боится.
Я же тем временем закрываю дверь за собой на ключ, который торчит в двери. Щелчок замка почти неслышный. Комендант даже не обращает внимания. Он только начинает выдыхать следующий предвкушающий вздох:
— Ну же начинай умолять…
Я спокойно произношу:
— Давай лучше я тебя поумоляю.
И пси-клинок влетает ему в висок. Одно движение — чистое, без рывков. Я быстро вытягиваю кровососа в Легион. Сейчас риск минимален: дверь я запер, она прочная, и никто в ближайшие секунды прорваться не сможет. А девушка в шоке застыла столбом, как статуя, и даже дышать, похоже, забыла.
Закончив с комендантом, я не задерживаюсь ни на секунду. Память коменданта в моем распоряжении, как и его сознание целиком. В голове у него хватало мусора, но и полезное тоже найдется. Самое нужное сейчас — схема потайных ходов крепости, о которых знал только он.
Что ж, удобно. Через эти секретные коридоры я и выйду на принца дампиров врасплох.
И заодно эвакуирую пленников.
Привожу в чувства «ласточку». Ментально обрабатываю ее, она вздрагивает и отходит от столбняка. Я беру её за локоть и веду обратно к остальным пленникам. Камеру где сидит десяток человек открываю с помощью магнетизма, и в следующую секунду родители со всхлипами бросаются обнимать свою пышную дочурку. Другие заточенные уже начинают рассыпаться в благодарностях передо мной, но я останавливаю их поднятой рукой.
— Забейте. И вообще вы еще не вышли. Пойдемте быстрее. Меня еще дела ждут.
— Как⁈ Ты не пойдешь с нами из этого гиблого места? — удивляются пленники.
— Нет. Скоро меня здесь очень хорошо примут, — усмехаюсь. — А вы тоже хотите здесь остаться?
Пленники дружно мотают головами и дальше помалкивают, поняв, что лучше не задавать лишних вопросов, а то вдруг, правда, оставлю с собой здесь. Я веду их дальше по коридору, туда, где по воспоминаниям коменданта скрыта одна из старых эвакуационных точек. Нащупываю нужный камень в кладке, нажимаю — и стеновая плита уходит в глубину с едва слышным шорохом. Открыватеся узкий проход, в лицо бьет холодный сквозняк. Из потолка исходит тусклое сияние магических камней.
— Вперед. Идите, — киваю на проход.
Спасенные люди нерешительно заходят, оглядываясь на меня как испуганные дети. Семья «ласточки» нерешительно переступает через порог самой последней.
Бросаю вслед:
— Там куча развилок, но вы не пропадёте.
Один из мужчин — отец девушки — обеспокоенно переспрашивает, сглатывая:
— Почему… почему мы не пропадём? Как нам выйти на свободу?
— Просто идите за моей Правой лапой.
Он моргает, опуская непонимающий взгляд на мою правую руку:
— За какой лапой?
Я уже тянусь к механизму закрытия, поэтому только отмахиваюсь:
— Там разберётесь. Пока.
Нажимаю камень, и стена плавно становится на место. Сам поднимаюсь обратно, но параллельно по мыслеречи наблюдаю, как бывшие пленники доходят до первой развилки, где туннель расширяется.
И там, в темноте впереди, раздаётся уверенное, тихое:
— Тяф-тяф!
Сияние редких магических камней и биолюминесцентных грибов мягко подсвечивает Ломтика. Малой стоит на развилке, смотрит на людей, наклоняет голову, будто оценивает их, затем поворачивается боком и снова коротко «тявкает», показывая нужный туннель.
Пленники переглядываются — испуганно, но с надеждой — и спешат за щенком, ведь он единственный проводник во всём этом подземелье.
Ну всё, на Ломтя в этом вопросе можно положиться. Он доведёт их куда нужно. Пленники выйдут