— Король Данила⁈.. — вырывается у него. — А где… где Древний Кузнец⁈
Король-регент поднимает взгляд и спокойно произносит:
— Никакого Древнего Кузнеца здесь нет и не было. На меня вам будет достаточно, лорды.
Лорд Хлопка застывает. Обман? Ловушка? Похоже, что так. Менталист разыграл их как детей и заполучил в свои руки всё командование восстания! И вместе с этим Лорд Хлопка испытывает стыд. Как они, старые волки, позволили так легко загнать себя в капкан? В этот миг он понимает: сейчас решается не только его честь — решается само понятие власти.
* * *
— Для начала отпустите моего человека, — произношу я спокойно.
Лорд Хлопка моргает растерянно, оглядывается на других лордов-бунтовщиков, но те лишь так же растерянно пожимают плечами.
— Кого?.. — выдавливает он из себя, голос дрожит.
— Отпустите моего альва, — поправляюсь я.
С Бера снимают антимагические наручники, и он, тряхнув крыльями, отходит к Зеле, которая молча дает ему легкий подзатыльник, видимо, есть за что.
А я, откинувшись на спинку кресла, произношу:
— Садитесь, лорды.
Отступившие от стен Живые доспехи синхронно отодвигают пустые стулья. Лорды-дроу садятся, и даже у Грандмастеров руки дрожат. Сейчас их титулы, возраст, сила — всё обнуляется. Передо мной сидят не правители, а испуганные интриганы, которые впервые осознали, что не они вершители судеб.
Я решаю не тянуть с наказанием изменников.
— Я тут только что открыл интересный мир, — говорю спокойно. — Называется Пустоши Миражей. В самих Пустошах я еще не был, зато вы отправитесь туда немедленно. Изучите и сделаете отчёт. Ваши дети примут ваши титулы лордов-регентов. И, разумеется, выплатят Неме и казне весь причиненный вашим войском материальный и моральный ущерб.
Пауза. Смотрю на лордов-дроу, давая каждому время осознать приговор.
— Возражения? — спрашиваю я наконец.
Ответ следует почти сразу — Лорд Хлопка тяжело дышит:
— Ваше Величество, пощади наши рода, прошу!
Я смотрю на него удивленно:
— Я же всё сказал, лорд. Кроме разве что одного, — добавляю после короткой паузы, — ваша монополия отменяется.
В зале раздаётся нервный смешок — кто-то не выдерживает, пытается сбросить напряжение. Но смех быстро обрывается. Лорд Пряности вскакивает, побледневший, с лицом человека, теряющего целое состояние:
— Мой род контролирует рынок пряностей! Вы не можете лишить нас нашей власти!
И прежде чем он успевает договорить, Лорд Угля резко поднимается, делает шаг вперёд и с разворота бьёт его кулаком в лицо. Хлопок такой, будто ударили по мясу молотом. Лорд Пряности улетает через весь зал. Лорд Угля рычит, нависая над ним:
— Не смей спорить с Его Величеством!
— Раз возражений больше нет, — произношу я ровно. — Собирайтесь в командировку, лорды.
Глава 3
Резиденция рода Ссил’Заратина, Багровые Земли
Лорду Питону только что принесли доклад. Он откидывается в кресле, раскладывает перед собой папку и принимается читать. С каждой строкой лицо его темнеет, а пальцы нервно барабанят по краю стола.
— М-м-м… мда-а… — протягивает лорд-дроу, листая страницы. — Живые Доспехи, пленение лордов, победа над многотысячной армией дроу… — Он резко замирает, взгляд становится острым, почти хищным. — Как Филинов это сделал, чёрт побери⁈
В кабинете наступает тяжёлая тишина. Рядом за столом сидят Бэнгм и брат лорда сир Удав. Оба стараются не встречаться с Питоном взглядом.
Бэнгм осторожно кашляет, потом тихо произносит:
— Милорд, я не могу знать. Филинов вышел из шахты уже с сотней Живых Доспехов. Я сам видел это собственными глазами. Шахта сейчас перекрыта людьми Филиновых, и нам нет туда доступа.
Питон шумно выдыхает, бросает папку на стол, так что листы разлетаются.
— Ничего не понимаю. Я, конечно, рассчитывал, что король-регент как-то выкрутится из засады Ланстера, — бормочет он, — но чтобы ещё и нашёл сотню Живых Доспехов⁈ Где он её достал? Не под землёй же выкопал? Или выкопал?..
Бэнгм сглатывает, опускает глаза.
— Не знаю, милорд, — глухо отвечает он.
Питон поднимается и отступает к окну, скрестив руки за спиной:
— Пойдёшь к нашим менталистам. Они тебя просканируют вдоль и поперёк. Всё, что ты видел, Бэнгм. Всё — до последнего мгновения.
Бэнгм вздрагивает, будто его ударили током, и торопливо заикается:
— М-милорд, может… лучше я сам попробую вспомнить?
Сир бледнеет, взгляд мечется, руки не знают, куда деться. В глубине души Бэнгм боится не самого сканирования, а того, что вместе с воспоминаниями всплывут его старые грешки — махинации на подрядах рода, мелкие кражи, тайные откаты, которые он годами проворачивал под носом у сюзерена, пользуясь доверием как старший гвардеец.
Но Питону нет дела до его страхов.
— Нет, — отрезает лорд. — Это важно. — Он переводит взгляд на Удава, и тот невольно выпрямляется. — Ладно, Живые Доспехи… хотя ничего с ними не понятно, но ничего не поделаешь. Как, спрашивается, Филинов умудрился провернуть свой триумф? — Лорд принимается ходить по комнате, руки за спиной, голос становится всё громче: — Заманил всех лордов-бунтовщиков к себе в магистрат, ни одного столкновения не допустил — и вот уже победил десятитысячную армию! Без крови, без штурма, без потерь!
Питон останавливается и требовательно смотрит на брата — мол, давай, подкидывай идеи, я тебя не за красивые глаза позвал.
Удав вздыхает, тяжело переглядываясь с братом:
— По данным разведки, лорды-бунтовщики думали, что идут к Древнему Кузнецу.
Питон приподнимает бровь, в голосе звучит раздражённое недоумение:
— Шли к Древнему Кузнецу, а попали к Филинову? — удивляется он. — Но на чём, скажи на милость, основывались эти их мысли? Кто им вбил это в головы?
Удав пожимает плечами, задумчиво отвечает:
— Так был уверен бывший пленник-дроу, которого отпустил Филинов. Пленник утверждал, будто лично видел Кузнеца и слышал его голос.
Питон хмыкает.
— Значит, Филинов разыграл шоу, — вывод напрашивается сам собой. — Сыграл на нашем дроуском страхе перед полубогом, подбросил лордам-бунтовщикам наживку — и они клюнули. И ведь правда, мы столько тысяч лет жили под пятой Багрового Властелина, что брата его, Древнего Кузнеца, боимся ненамного меньше.
Он замолкает, обдумывая, как играть дальше. Ещё недавно смертный менталист был всего лишь одной из незначительных фигур на доске дроуских интриг, а теперь распоряжается всей шахматной партией. Остальные лорды, глядя на судьбу бунтовщиков, затаятся, и Филинов сможет позволить себе очень многое.
— Я и подумать раньше не мог,