Я завалился на него сверху и нанес два удара ему в лицо, разбив губы, которые лопнули, словно переспелые сливы, которых я ни разу в жизни не видел, и выбивая несколько зубов.
Он же поднял руку и наугад ткнул меня ладонью, умудрившись угодить прямо в рану на шее. Сознание затопило болью, и он резким движением сбросил меня с себя. Все, что я успел — это схватиться за телепортационное устройство на его поясе, и сорвать его. После чего двумя ударами о каменный пол, превратил коробочку в крошево из пластика и металла.
Он в долгу не остался, наклонился надо мной и сорвал устройство уже с моего пояса. После чего перевернулся, да так и остался лежать, глядя в потолок. Несколько секунд никто из нас не двигался. Наступила тишина.
— А чего мы вообще друг на друга взъелись-то? — спросил вдруг он. — Ну да, ты мне стал мешать. Я пытался тебе убить. Но зачем вообще? Я до сих пор понять не могу. Если бы мы тебя не трогали, то все ведь как раньше было бы.
Ну да, конечно, было бы оно, как раньше. Только вот история не терпит сослагательного наклонения. Многие остались бы живы, если бы не трогали меня, тот же Темноводов, но ему почему-то очень уж хотелось отомстить за смерть сына. Хотя отношения у них были хреновыми, раз уж он работал на другую корпорацию.
Остался бы в живых Живчик, лидер «Резаков», которому уж очень хотелось отправить меня в переработку. Остался бы в живых Князь, который все равно в итоге умер бы и попал в ад. Где в конце концов все равно оказался.
Да много кого я убил, просто потому что они меня тронули. Так что этого я не советую вообще никому. Лучше уж жить, чем потом гнить в компостной куче, будучи разложенным на питательные соединения. Или лежать прахом в урне. Или раствориться в великом Ничто. Конец все равно будет один.
— А так мы даже сил собрать не успели, все пришлось с корабля на бал. Да, сперва побеждали, но сейчас-то корпораты собрались и теснить наших начинают. Ещё бы века два-три, и тогда хрен они чего смогли бы нам противопоставить. А так, ещё неизвестно, чья возьмёт.
Система всегда побеждает. Ты можешь сделать все, что угодно, но в конечном итоге окажешься в проигравших. Так было, когда я взорвал башню «ИнвестТеха», корпорации, которая разрабатывала устройство, которое поработило бы нас всех. Так было, когда вскрылся скандал с сектой внутри Всероссийского Сберегательного Банка. Так будет и с СТВ, всю верхушку которой я перебил в их же конференц-зале. Их просто выкупит кто-нибудь.
Рокеры считают, что они противостоят системе. Бандиты считают себя вне системы. Наемники считают, что они используют систему в своих интересах. Только вот они все равно — винтики, мелкие детальки в ее четко отлаженном механизме. И она всегда пребывает в равновесии, а если ее что-то из него выводит, то очень быстро возвращается в него.
Так что попытки этого парня были заранее обречены. Совершенно ничего ему не светило бы.
— А ты хорош, — сказал он. — Знаешь, этого робота мои лучшие конструкторы проектировали, собирали. Он один в таком роде. Я, правда, хотел его ещё и вакуумными боеприпасами снарядить, да только вот не успели. А ты его раздолбал, причем достаточно быстро. И тогда толпу моих гвардейцев перебил, хоть я и понятия не имею, как тебе это удалось. Но ты сюда пришел, так что я уверен, что никто там не выжил.
Ну да. Хотя я там ничего практически не сделал. Это все кольцо, оно давило их, оно подгоняло меня своими словами. Как оно там говорило? «Рви и кромсай»?
— И от кольца, вижу, избавился, — сказал он. — Я вот не сумел, хотя пробовал не раз. И палец пытался отрезать себе, и даже руку. Знаешь, каждый раз в транс вгоняло, и я видел, как валяюсь в палате, весь в трубках и капельницах. Сам не понимаю, что это такое.
Что ж, это и мне знакомо. Но я даже с обитателем того мира, в который меня отправило кольцо, смог поговорить. С Ангелиной.
— Слушай, а мы ведь могли бы друзьями стать. Чего нет-то? Забудем все, что было, да двинем куда-нибудь на нижние планы. Я тебе такие чудеса покажу, закачаешься. А они тут пускай сами разбираются.
Я засунул руку в подсумок на напашнике, вытащил из него пару шприцев и бинт. Вогнал содержимое обоих себе в бедро, один за другим, к потом несколькими витками перемотал шею. Бинт сразу же сложился в монолитную повязку, волокна срослись между собой. Знакомая технология, это не как в старые времена марлю на себя мотать.
— Уже не больно? — спросил он.
— Ага, — ответил я. — Совсем нет.
У меня с собой было ещё два пистолета, один из них на бедре.
— Так что, закончим? — спросил Ублюдок, который, похоже, понял, что я не собираюсь отказываться от попыток его убить. — Или забьем и каждый своей дорогой пойдет? Ну либо вместе двинем, как вариант.
Я резко сел, выхватил из кобуры пистолет и всадил ему пулю ровно между глаз. Он брызнул мозгами во все стороны, после чего упал. По полу стала медленно растекаться лужа крови.
— Вот теперь закончили, — проговорил я. — Не так-то мы с тобой и похожи, урод. У меня нет привычки болтать с людьми, которых я собираюсь убить.
И тут землю тряхнуло, да так, что я чуть не упал, едва успев подставить руку. Сунул пистолет в кобуру, медленно поднялся, и понял, что пол подо мной ходит ходуном. На улице послышался грохот, я бросился к сделанному мной пролому в стене, выглянул наружу, и мимо меня пролетел огромный мраморный блок, который впечатался в землю и ушел в глубину примерно на половину своей высоты. Земля снова дрогнула.
Оглядел валяющиеся там трупы, остовы дронов, воронки, оставшиеся после взрывов ракет, которыми он пытался меня убить. Секунду спустя боковым зрением я заметил, как ещё что-то отвалилось от стены, и земля опять сотряслась.
Твою ж мать! Со смертью Ублюдка Цитадель однозначно начинала рушиться.