Что ж…
— Я бы на твоём месте здесь остался, — сказал Князь. — Вечная жизнь на хорошей должности, любимая женщина рядом, друзья, опять же я за тобой присмотрю…
— Вот последнее-то меня и пугает больше всего, — я усмехнулся.
На самом деле нет. Пугало меня то, что бывает с грешниками в аду. О том, что они постепенно забывают прежнюю жизнь, о том, что меняются. У кого-то на это требуются считанные дни, а для кого-то века и даже тысячелетия. А сколько для этой метаморфозы понадобится мне, я даже знать не желаю.
— Нет, — я покачал головой. — Давай все-таки на Землю.
— Хорошо, вижу отговаривать тебя бессмысленно.
Дьявол резко развел руками, а потом хлопнул в ладоши.
И тут же помещение роскошного особняка сменилось на стерильную комнату со стенами, обитыми светлой керамической плиткой. Тут было холодно, очень холодно, и меня куда-то тащили на каталке.
Мои руки оказались прикованы к ободу, идущему поперек ложа, ноги же закованы в кандалы, привязанные к нижней части. Ложе было жесткое, словно из композита, без всякого намека на комфорт.
— И зачем его вообще замораживать? — услышал я голос у себя за спиной. — Генетического материала его у нас полно, можем сколько угодно клонов вырастить. Оригинал нам на хрена? Я бы его вместо криокамеры в крематорий бы отправил, и дело с концом.
— У боссов на него большие планы. Сам ведь знаешь, на что мозголомщики способны, а если из него болванчика сделать… Так что пусть будет, запас карман не тянет, верно?
— Ну, так-то да, — он кивнул.
Каталку поставили в вертикальное положение, за спиной что-то открылось, и внезапно стало ещё холоднее. Двое людей встали передо мной. Оба в хирургических костюмах, но судя по необремененным интеллектом лицам, не доктора. Санитары.
— Смотри-ка, в сознание пришел, — сказал один из них, глядя мне в глаза. — Ну, тебе же хуже. Заморозка, говорят, дело неприятное.
— Да стой, — сказал второй. — Давай-ка кольнем его сперва.
— Не, давай его внутрь.
Я рванул руками в разные стороны и обод, к которому крепились мои руки, со звоном лопнул.
Глава 24
Вторым движением я разорвал кандалы, которыми были прикованы мои ноги. Толстые металлические цепи с лязгом разорвались. Я снова был на свободе.
— Что за? — успел крикнуть один из них.
Больше ничего не сделать не успел, потому что я схватил его за голову и резко повернул в сторону. С хрустом сломались позвонки, и я уронил тело и на кафельный пол.
Сделал шаг в сторону второго, но тот чуть отошел назад и вскинул тазер. Самый обычный, каким пользуются полицейские и частные охранники и гражданские, которые по какой-то причине не берут для самообороны легальный огнестрел.
Мне оставалось только наклонить голову и посмотреть ему в глаза. Выстрелит?
Он нажал на кнопку, и мне в грудь влетели электроды. Впрочем, я тут же выдернул их из себя, сделал два шага навстречу ошарашенному парню, после чего врезал ему под дых с правой, а когда он нагнулся, добавил в челюсть с левой, опрокидывая на пол.
Наклонился, подобрал тазер и картриджи. Не оружие, конечно, на меня оно не подействовало, потому что у меня стоит экранирующая оболочка «Графит». Но обычного человека может и вырубить.
Теперь я отчётливо понимал, где нахожусь. Это лаборатория «Биотики», той самой корпорации, которая создала меня, вырастила, и из исследовательского центра которой меня выкрали наемники по заказу Князя. И теперь мне нужно выбраться отсюда. А точнее, сперва забрать свое.
Ангелина.
Уж не знаю, правдой ли было то, что я видел в аду. Действительно ли я пробыл там около двух месяцев, поднялся от рядового грешника до Легенды и убил незаконнорождённого сына Сатаны, который меня в конечном итоге и отпустил обратно на Землю. Или это был просто очень долгий приход от наркоза, помноженный на кислородное голодание. Каждый решает сам за себя, так оно или нет.
Какая в общем-то разница? Я жив, свободен, и готов к бою. Я чувствовал себя, как никогда, прекрасно, меня явно полностью подлатали, да и потом за моим телом ухаживали, да ещё и очень тщательно. Так что теперь все будет хорошо.
Пока я обдумывал это, руки уже сами собой перезарядили тазер, вставив новый картридж. Карманов на моей робе не предполагалось, поэтому я зажал второй в левой ладони. Не думаю, что мне придется стрелять из него больше, чем пару раз.
Только сейчас я позволил себе осмотреться. Помещение было достаточно небольшим, и все, что тут было — это четыре больших саркофага с прозрачными крышками. Четыре из них были закрыты, и внутри можно было разглядеть застывших в одной позе людей с закрытыми глазами. Четвертый был открыт, и его готовили для меня.
Знал бы, как, привел бы их всех в сознание. Уж что-что, а покрошить сотрудников Биотики они не отказались бы. Не думаю, что их запихали в эти гробы добровольно. Меня же, вот, например, никто не спрашивал.
Да, корпораты заслуживают того, чтобы быть попущенными. Но увы, этим я заниматься больше не собираюсь.
Я вышел наружу и оказался в длинном коридоре, вдоль стен которого находились частые двери. Теплее не стало, что подсказывало мне, что все это — какой-то огромный криоцентр, место, где замораживаются результаты экспериментов, важные или просто неугодные люди, которые могут понадобиться в будущем. Но если в каждой комнате по четыре капсулы, то сколько же их тут всего?
Ладно, это помещение должно быть где-то под землёй. Тут обязательно есть лифт, может быть, лестница. Вот туда-то мне и надо.
Только куда идти?
Я повернул направо, согласно какому-то наитию, и двинулся туда, шаг за шагом. Даже скрытно ступать не приходилось, я ведь так и шел босиком, без всякой обуви, так что звуков практически не производил.
Прошло минут пять, я успел удивиться, на сколько же метров растянулось это подземное хранилище замороженных окорочков. Наконец-то я увидел впереди лифт и двоих охранников.
Свет в коридоре был приглушен, они же наоборот стояли на ярко освещенной площадке, так что сразу не поняли, кто именно идёт. А когда я подошёл на расстояние выстрела из тазера, стало уже поздно.
Прицелившись, я нажал на кнопку, электроды впились ближайшему из охранников в грудь. Тут упал, задёргался, резко запахло озоном, а я