— Я помогла только тем, кто на тренировках травмы получил, — уточнила миледи Паттер. — Там ещё четверо с разбитыми рожами были, в трактире что-то с наёмниками не поделили. Ладно бы победили в драке, так их отмутузили и выкинули с крыльца. Еле доковыляли до Михайловского.
— И правильно. — поддержал я её решение. — Так урок лучше дойдёт.
Мужчины здесь часто устраивают потасовки. Запрещать своим ребятам спускать пар не собираюсь. Только и отвечают пусть сами за себя. Уверен, милорд Монский их сегодня ещё и удвоенными нагрузками на тренировке обеспечит. И муштру в строю никто не отменял. Опозорили, понимаешь, имя славного воинства аббата Готлинского. Впрочем, может и зря так про парней думаю. Вдруг там противников в разы больше было? Ну, тогда надо уметь в политику и предчувствия. Не задирать тех, кто тебе может морду расквасить, или научиться сглаживать спорные моменты. Ну, честно, я тут не учитель. Помню по молодости сам в неприятные истории влипал. Судьба.
Эльза после ухода магини провела мне экскурсию по их с Ригером лавке. Да какой к чертям лавке? По магазину. Пусть тот скорее смахивает на сельпо, где ткани соседствуют с мёдом и воском, а кухонная утварь с крупами. Не прям рядом на полках лежат, но в одном общем торговом зале.
— Тётушка, — люблю вот так неформально обращаться с воспитателями настоящего Степа, вижу как им нравится, и самому становится приятно. — А где наши-то товары? Смотрю, здесь то, чем вы на оптовых складах затариваетесь.
— Так, говорила же, разлетается всё сразу же в первые дни после привоза. — улыбаясь, зардела почтенная торговка. — Ждем через две недели очередной караван…
— Вряд ли эта черепаха успеет за такой срок доползти. — поправляю. — Я выезжал, брат Георг только начал грузить повозки. Недели через три, не раньше. А где два мешка сахара, которые я позавчера Ригеру отдал?
— До полудня следующего дня и ушло всё. — засмеялась. — Причём цену тройную взяла. Да, милорд, тройную. Тут помимо общего подорожания продуктов наложилось и сокращение поставок из Юстиниана. там же война, говорят, как раз в тех краях, где тростник и выращивают. Эта, чего ещё все спрашивают, почему наш сахар серый, а не жёлтый?
— Так что, мне его хной красить что ли? — уточняю с иронией. — И так покупают же?
— Конечно, — кивает Эльза. — Он чуть ли не слаще имперского. Просто людям любопытно. Можно им как-то пояснить, что сахар ваш?
— Не, — отказываюсь от очередной порции славы. — Пока рано. Ближе к середине следующего года сбросим заклинание невидимости и признаемся в нашем трудовом подвиге. Шила в мешке не утаишь, но не хочу, чтобы в империи раньше времени стали волноваться, бедняге Флавию и без того сейчас несладко приходится. Дядюшка, — поворачиваюсь к опекуну. — Пошли отсюда, чтобы торговле не мешать, покажешь, чего ты там хотел.
У Ригера на довольно обширном заднем дворе целое хозяйство, будто у него не магазин, а трактир. Тут и птичник, и свинарник, и как когда-то у нас с ним при неллерском домике клетки с кроликами. Ну, ничего удивительного нет, опекун всегда был у меня мужик хозяйственный. Тут же и голубятня. Правда, из полутора десятков почтовых птиц почти все для полёта к моему монастырю. В замок моего рода можно отправить лишь трёх. Хотел было сообщить Джею парой фраз о беседе с кардиналом и, дескать, подробности отправились с гонцами, но не буду тратить почтовый ресурс. Пусть моё послание сюрпризом будет.
У ночного короля города разведка поставлена на высоком уровне. Пока я тут с бывшим опекуном и его молодой благодаря мой магии супругой общался, Леон уже узнал, что я в его районе и прибыл лично засвидетельствовать своё почтение. Ага, сто лет не виделись.
Он пришёл со вполне разумным предложением, прежде чем браться за исцеление изувеченного чемпиона местных боёв без правил, пойти в Ямы посмотреть, что из себя эти схватки представляют, а то может мне такой наставник и не нужен. Что ж, дельный совет. Бои проводятся в каких-то Ямах, не в смысле в котлованах, а именно с большой буквы Ямах. Так называется тот столичный район, где устраивают кулачные побоища в больших масштабах, то есть, с турнирами, ставками, награждениями и прочее. Посмотрю, вдруг, оценив мастерство рансбурских единоборцев, придётся больше полагаться на собственные знания, подчерпнутые из фильмов с Брюсом Ли и Джеки Чаном.
Мы втроём — я, опекун и бандит — вышли из магазина, и чтобы не мешать покупателям отошли от двери немного в сторону.
— Во сколько там начало? — уточняю у Роффа. — В семь вечера? Тогда зайди за мной в шесть.
— Вы куда это собрались, ваше преподобие? — с подозрением поинтересовался лейтенант Ригер. — В Яму?
Такой же вопрос читается и во взгляде замершего в паре шагов от нас Эрика Ромма.
— Ты мне одежду простолюдина на вечер подбери, только приличную, чтобы выглядело дорого-богато, и с ней тоже к шести ко мне подходи. — не стал отвечать, и так всем всё понятно. — Нам пора, — услышал я сиротливый одинокий удар курантов на шпиле церквушки ордена Наказующих. — По коням! — приказываю и показываю пример исполнения этой команды.
Навстречу пробежала стайка детишек, может и мои сейчас где-то вот так бегают. Имею в виду своих разведчиков. Посмотрим, что они мне принесут. Даже если просто найдут, где эта сволочь виконт Сергий живёт, то уже хорошо. Вояк из эскорта пора бы покормить, но этим Эрик займётся, когда я в храме буду. Напротив, на другой стороне площади, как раз большой трактир имеется.
По идее женщины должны заставлять себя ждать. Во всяком случае так в моём родном мире было, а тут, я хоть и приехал к месту встречи с Хельгой специально на пятнадцать минут раньше назначенного, однако, получилось, опоздал — великолепная карета принцессы, сразу с двумя грумами на запятках подкатила к золотым воротам, когда моё отряд только въезжал на площадь.
Обедня уж с полчаса как должна закончиться, но из распахнутых настежь дверей церкви прихожане всё ещё выходили довольно плотным потоком. Что-то дядюшка Курт разошёлся со своей проповедью. У меня предпоследний начальник такой был. Начинал говорить на совещании и не знал как остановиться. Или не сегодня не сам прелат читал молитвы? Мы ж с ним договорились, и он знал о нашем с Хельгой приезде. Да, вот, появился в дверях и благословляет двух девушек, выходящих из экипажа, наступая на спину одного из юных слуг. В спутнице венценосной особы сразу же узнаю Берту. Да уж, большая честь для миледи из Новинок. Лишь бы не сломалась моя девчонка. Огонь и вода — ерунда, а вот медные трубы, испытание славой — это очень серьёзно. Да ладно, она у меня умница, а не только красавица. И я помогу, если что.
Обе девушки одеты в тёмные тона, Хельга в бордовый, Берта в синий. Платья, что называется, в пол и закрывают горло. Правильно, не на бал или вечеринку прибыли, а молиться. Ну, такова официальная версия их прибытия в храм.
Кроме двух десятков блестящих гвардейцев принцессу сопровождают разряженные в разноцветье и драгоценные украшения трое кавалеров. Будто компенсируют скромность нарядов принцессы и её сегодняшней компаньонки. Глядя на их наряды, впору устыдиться, насколько скромно я выглядел, посещая университет. Шучу конечно. В отличие от этих придворных, мои украшения и ткани одежды, хоть и не такими пёстрыми выглядели, но в разы дороже и качественней. Это без сомнений.
Хельга обернувшись что-то сказала благородным спутникам, уже успевшим спешиться и толкавшихся за её спиной, и те понурясь остались на месте. Пока она в сопровождении Берты поднималась по широким мраморным ступеням, мы, понятно, к парадному входу — золотым вратам — не поехали, свернув перед храмом, и вскоре оказались у одного из запасных подъездов, где меня дожидался подьячий Павел, правая рука моего дядюшки, неприятный, но очень полезный нашему роду тип. Вроде у него есть свои люди, которые могут выполнять всякие тёмные делишки. Чем больше я узнаю здешнюю аристократию, тем больше убеждаюсь, что леоны роффы по сравнению с ними, правильней — с нами, словно дети в песочнице.