Медных монет у виконтессы пока не было, но посчитала, что обойдётся пока и без них.
— Оставь себе. — улыбнулась. — Не будем задерживаться, — она подошла к кобыле и вскочила в седло. — Баронет Антон, это я, если ты ещё не знаешь, и его слуга, а это уже ты сам, к вечеру следующего дня должны быть неподалёку от границы с Кранцем, в Острогорске. Там и нормально заночуем.
— К Кранцу, госпожа? — уточнил раб, тоже взобравшись на коня. — Но все благородные дворяне едут в направлении Верции, чтобы…
— Не госпожа, а господин. — поправила Анна слугу. — Ещё раз спутаешь, плетью отхожу. И я не все, мне сражаться за принца Филиппа или с десантом краснокожих не хочется, так что, едем строго на юг. Ты в трактире расплатился?
— Я туда и не заходил, госпож… господин. За сохранность вещей и постой коней пришлось бы тридцать пять зольдов отдать, а мне подумалось, вдруг новый хозяин решит их мне оставить?
Виконтесса внимательно посмотрела на раба и кивнула своим мыслям.
— А ты, оказывается, весельчак. — сказала. — Только смотри, границ не переступи. Плохо кончишь.
— Конечно, хозяйка. — склонил Алексей голову.
Рансбур. Район Ямы. В это же время.
Место, где проводятся рукопашные бои, располагалось в глубине квартала жалких домишек-мазанок, скотных дворов, птичников, небольших складов и скотобоен. Отсюда, как я понимаю, столица снабжается свежим мясом, ну, и запахи тут соответствующие.
Собственно, такие вонючие производства в основном располагаются в пригородах, но Рансбур, как и мой монастырь, в случае осады сразу без мяса не останется.
Нужное нам здание выделялось над окружающим пространством будто феодальный замок над прилегающей деревней крепостных, хотя и дом-то этот всего в три этажа, причём, из камня сложен только первый, а второй и третий — деревянные, из брёвен уже почерневших от времени. Зато крыша, да, солидная, явно недавно перекрыта новой, бурого цвета, черепицей.
Топать сюда пришлось по грязи, и это при том, что дождь прошёл позапрошлой ночью. Представляю, каково тут сразу после ливня, КАМАЗ бы застрял наверняка.
На входе пара крепких вышибал с дубинками. Над чем-то смеются, что те живших у бабуси два весёлых гуся, рядом с крыльцом, утирая кровь с лица, поднимается с земли какой-то мужичок непрезентабельного вида. Понятно, не прошёл фейс-контроль.
— Как принесёшь долг, так и приходи. — сказал ему охранник. — Ставки принимаются только в виде звонкой монеты, а не обещаний.
Нашу компанию в девять человек — Леон Рофф тоже прихватил с собой троих подельников в качестве охраны — пропустили без каких-либо вопросов. Вышибалы, признав одного из ночных королей столицы, сразу же приняли озабоченный вид и сами распахнули дверь, сместившись к краям площадки крыльца, чтобы не мешать нашему проходу.
Карл с Эриком меня прям затёрли между собой, не давая идти первым, так что, приходится топать в середине нашего дружного десятка. Да это и правильно, уважаемый Рофф здесь всё знает, ему и карты в руки.
Вначале мы попали в столовый зал, где кроме рябой тётки за стойкой никого не увидели. Два десятка длинных столов пусты, что тот барабан. Народ пока предпочитает хлебу зрелища, и это слышно по гулу доносящемуся в трактир.
Пройдя помещение насквозь и миновав ещё пару вышибал оказались в оглушающе шумном пространстве, напоминающем мне одновременно и авиационный ангар, и амфитеатр, только размерами на порядок меньше.
Здесь всё устроено просто — в центре немного овальная грунтовая арена, размерами с баскетбольную площадку, обнесённая деревянными бортами высотой в полтора ярда, а вокруг пять ярусов скамей.
Почти все места заняты, но нас, точнее, Леона уже встречает какой-то пронырливый белобрысый парень с бегающими глазами, одетый в кожаную безрукавку на голое тело, и ведёт, нет, не в ложу, их тут нет, а к самому верхнему ряду, где вижу свободной длинную скамью. Мы там разместились вполне свободно.
— Это что, и есть бойцы единоборств? — спрашиваю у севшего от меня за Эриком ночного короля.
На арене в этот момент под радостные крики, смех и подбадривания дерутся какие-то мальчишки лет по тринадцать, не старше. Лица у обоих уже разбиты в кровь, холщовая рубаха у одного разорвана до пупа, а босые ноги чёрные как у негров.
— Нет, это шуточные схватки. — отвечает бандит. — Ради смеха. Хотя ставки и на эти бои делаются. Не желаете поучаствовать?
— Что, подраться с парнишками? Не хочется. И ставки делать не собираюсь. Или у тебя есть верные варианты?
— Они случаются, но не у меня. — Рофф смотрит на противоположную часть трибун, где так же на верхнем ярусе точно напротив нас вижу какого-то седого мужчину с прищуренным левым глазом. — Арена, как и Ямы вообще, под Шипящим. Вон он сидит. Надо с ним договариваться, чтобы не прогадать со ставками.
Ещё один ночной король Рансбура? Как-то он не солидно выглядит по сравнению с моим почтенным Леоном. Обычный мужик, только морда разве что зловещая, или мне так кажется после получения о нём информации. Да наплевать на этого Шипящего, он мне совсем не нужен. Что же касается участия в местном тотализаторе, так никогда азартным игроманом не был, и сейчас желания не испытываю. Хотя тот же Ригер, пользуясь возможностью ближе других посмотреть и оценить бойцов, которым предстояло окропить кровью арену неллерского амфитеатра, иногда неплохо зарабатывал. Впрочем, и проигрывать случалось. Договорные схватки в условиях битвы до смерти организовать очень сложно.
— Почтенные зрители! — после того, как один из мальцов после удара соперника не смог подняться и был унесён к боковому проходу борта, на арену вышел высокий и горластый мужчина. — Итак, объявляется первая схватка! Приём ставок на неё должен быть прекращён! Сюда выходят Угорь и Зубастый Кроль! — вытянул он руку в сторону входа и оттуда появились двое раздетых до пояса парней.
Глава 8
Из Ям мы возвращались уже в сумерках всё той же компанией, что туда и пришли. Дожидаться окончания поединков не стали, я посмотрел их шесть, и мне хватило. Ну, не айкидо конечно, больше полагаются на силу, чем на ловкость, однако и навыки у лидеров этих боёв явно есть, во всяком случае больше чем у меня во много раз. так что, решено, беру себе сенсея, бывшего здешнего чемпиона, которого предлагает Леон Рофф. Исцелю калеку, и пусть делает из меня если не Джеки Чана, то хотя бы бойца на уровне того рыжего худого парня, умудрившегося во второй и шестой схватке порвать как Тузик грелку противников выше, крупнее и на вид намного сильнее его.
Мы уже прошли стороной дворцовую площадь, видел шпили королевской резиденции, хорошо мне знакомой снаружи и изнутри. В этот свой приезд я даже не подумал ставить прослушку на королевскую опочивальню, только сейчас вспомнил. Наверное подсознание подсказало, что мне нет смысла заморачиваться с плетением дальнего уха, Эдгару сейчас не до меня, у него принц Филипп все мысли занимает.
До уличной развилки, где нам с Роффом предстоит расстаться, остаётся менее сотни ярдов, и он меня догоняет, я опять иду зажатый своими людьми со всех сторон. Взяли в коробочку, кажется так это называется?
— Я понимаю, милорд, — по своему расценил мою задумчивость ночной король Рансбура. — бои в ямах не такие зрелищные как в амфитеатрах. Зато гладиаторские схватки проводятся один-два раза в месяц, а эти три-четыре раза в неделю.
— Берут не качеством, а количеством? — усмехаюсь. — Да нет, Леон, мне зрелищности хватило, я ведь не ради забавы туда приходил. В общем, разыщи того бывшего чемпиона и приведи его ко мне. Сделаю его здоровым, и пусть расплачивается передачей мне своих навыков и умений. Он согласится? — один вопрос. И второй — не скроется ли, избавившись от увечий, а, почтенный?
Вместе со всеми смещаюсь с дороги к закрывающейся скобяной лавке, чтобы освободить дорогу паланкину, двигающемуся в сопровождении шестёрки дружинников, двое передних из которых уже несут в руках факелы, хотя вроде пока достаточно светло, ни во что неприятное не ступишь, если будешь иногда под ноги смотреть. В носилках какой-то пожилой важный мужик, с таким выражением на лице, будто только что лимон слопал. Кто такой, не знаю. В Рансбуре высокородных аристократов и толстосумов-простолюдинов полно, что в той Бразилии донов Педро. Столица всё-таки.