— Идём? — спрашивает Сергий, когда я отступил на шаг.
— Да, пошли. — беру с топчана меч, который зачем-то снимал, хотя он мне и не мешал вовсе. Иногда со мной бывает, что делаю лишние действия, когда чем-то увлечён. — Ничего здесь не оставляй. Светляк деактивируй.
Вышли в полутёмный коридор и прошли к лестнице, где вцепившись в перила не давал себя здоровому как бык слуге от них оторвать пожилой, лысый торговец, у которого на камзоле виднелись остатки того, чем он сегодня ужинал. Эрик грубо оттолкнул раба, и громила покорно прижался к стене, освободив нам путь.
Внизу шёл разбор полётов, в том смысле, что трактирщик у стойки ругался с представителями ранее вступивших в драку сторон, выясняя, кто за что должен заплатить. До нашей троицы ему не было дело. Зато его помощница — жена, наверное, если судить по возрасту и одежде — несмотря на продолжившееся в зале веселье, не захотела упускать никакой прибыли и окликнула Эрика.
— Куда вы так поздно? — отмахнувшись от разносчицы, кабатчица пристроилась к моему лейтенанту в движении на выход. — В вертеп? Предупредил бы, у нас тут свои есть. Не мои девки, а у соседа в портняжной мастерской какие хочешь на выбор.
— Спасибо, почтенная, — отказался вежливо Эрик, чуть притормозив. — Но господа уже договорились заранее. Нас ждут.
Нас действительно ждали. Разумеется, не шлюхи в борделе, а милорд Карл с миледи Алисой и бойцами. Они скрывались в проулке, зайдя в который увидел валявшегося у ограды без сознания одетого в рваньё мужчину. Даже спрашивать не буду, что он тут делает. И так понятно, сунулся туда, куда не следовало. Ну, пусть полежит.
— Миледи, — шёпотом обращаюсь к Алисе, мы тут стараемся не шуметь. — Первыми положено пропускать прекрасных дам. Так что, ваш выход.
За каменной стеной бегают два пса, очень сильно напоминающие своим видом неаполитанских мастифов, у меня приятель в Кстово одно время занимался разведением такой породы. Тёмно-синего, незаметного в ночи, окраса, атакующие внезапно без лая, такие собачки весьма грозные сторожа. Надо бы мне в монастыре таких завести, а то бегают по двору разномастные шавки породы русская дворовая.
Хотя в нашем сегодняшнем случае без разницы, что из себя представляют четвероногие охранники. Как полковник Кольт уравнял людей, так и миледи Паттер всё равно, каких псов усыплять. Я ведь не пошутил, Алисе действительно предстоит начать наше нападение на особняк. Нет, понятно, я тоже могу насылать сны и даже делать это с намного большей эффективностью чем она, вот только наш лейтенант-маг, не обладая моей магической мощью, много чаще при лечении пользуется вспомогательными плетениями. Ну, как чаще. Она их применяет, а я нет. Нужды ни разу не возникало. В общем, миледи Паттер знает заклинания усыпления наизусть, и ей ни конспект, ни подсветка рисунка не требуется, всё сделает по памяти.
— Мне ж надо их увидеть. — так же тихо произнесла лейтенант-маг.
Собаки голоса не подавали, приучены не тревожить хозяина по пустякам, тут за забором ведь постоянно шумят. Вообще не понимаю, какого чёрта такой серьёзный дядька выбрал себе для проживания дом напротив трактира. Ещё бы рядом со стадионом купил, ну или с амфитеатром или ипподромом, раз тут стадионов нет. А псы смердящие да, действуют тишком, но, не сомневаюсь, они где-то рядом с нами, не почувствовать скопление людей за стеной не могли.
— Само собой. — ответил ей милорд Монский и позвал: — Ганс, Олег.
Двое разведчиков подошли к Алисе с двух сторон, подняли её, усадили к себе на плечи и подождали, пока она поёрзав устроиться удобней.
Со стороны прикольно смотреть, как создаётся магический конструкт. Чем можно любоваться бесконечно долго? Ага, огнём, водой и тем, как другие работают. Сейчас правда любой одарённый может нас раскрыть, но мы находимся с торца здания, где оконцев всего два — по одному на этаже, и они наверняка коридорные. И кто там будет стоять и пялиться? Надеюсь, никто.
Почему-то полагал, Алиса создаст поочерёдно два плетения, на каждую собачку отдельно, но она обошлась одним. Лёгким подзатыльником по покрытой беретом голове Олега распорядилась себя поставить на землю и оказавшись на ногах пояснила почему-то не мне, а Карлу:
— Они рядом стояли. Накрыла сразу. Спят. Два часа, не меньше, хоть их режь.
Это-то понятно. В помощь хирургам именное такое беспамятство пациентов и нужно. Чтобы не орали от боли и не дёргались. О, магия, ты чудо.
— Карл? — смотрю на приятеля, сегодня он командует боевой частью нашей операции.
— Вперёд. — поднял он вверх руку.
Факелы и амулеты у нас естественно давно погашены, но темнота вокруг не прям такая, что глаз выколи. Отсветы звёзд и луны, горящих окон и уличных фонарей над входами зданий и во дворах, в общем, сигнал капитана все парни увидели, пусть даже его слово и не услышали. Я-то еле-еле разобрал, хотя стою прямо за его спиной, перед Эриком, который печётся обо мне словно несушка над цыплёнком. Не отговаривают от участия в намечающейся схватке, и за то соратникам спасибо.
Не заблуждался, не считал, что мои разведчики лешие лесные. Да, отобранные из множества кандидатов и наученные Эриком они в чащобах, перелесках или полях чувствовали себя как рыба в воде, но и в поселениях действовали умело.
Убедился в этом при штурме замка барона Райтона, при захвате Бора, небольшого городка Ронеского герцогства, да и так встречались во время походов поселения. Не лично своими глазами видел, а оценил по конечному результату. Основной критерий истины — это практика. Тут с марксистами сложно не согласиться.
Зато сейчас имею возможность лично наблюдать за действиями своих вояк. Они весьма ловко забираются на стену, вначале половина пригнулись, став ступеньками для других, затем те, кто забрался на ограду, подтянули первых, и тут же мгновенно оказались во дворе особняка.
Эрик не погнушался поработать подставкой для милорда Монского, только в отличие от бойцов, мои соратники не поспешили внутрь имения, оба протянув руки мне.
— А я как обычно никому становлюсь не нужна, едва только сделаю, что от меня требовалась. — грустно сказала паргейский аналог ослика Иа.
На меня её примитивные манипуляции давно не действуют, это пусть Герберт Вилков с Карлом перед ней всё время оправдываются, но я заранее сам уже решил, что лейтенант-маг пойдёт на штурм с нами. За оградой остаётся лишь мой секретарь, следить за обстановкой. Поэтому коротко рассмеялся и мотнул головой:
— Отдай свою руку капитану, — а когда она так и сделала, добавил: — Можешь и сердце заодно ему подарить.
Лейтенант-маг хмыкнула, однако дальше беседовать нам было некогда, вчетвером преодолели ограду и оказались между беседкой и конюшней, увидев, как парни уже скрылись в тени особняка и начали вдоль стены здания обходить его по кругу. Ворваться через окна не получится, слишком узкие, а вот пройти через двери — вполне, тем более, у особняка два входа, парадный и чёрный. Надеюсь, подземного нет. Не в каждом замке такие имеются, откуда им взяться в городских жилищах?
— Не забыл? — протягивает мне платок милорд и сам тоже закрывает лицо.
У нас ожидается в особняке семь противников, включая самого виконта и троих его рабов, весьма крепких мужиков, которые наверняка попытаются защитить хозяина. Почему-то сам Сергий Оланский семьи не имеет. Это в сорок два года. Убеждённый холостяк? Вообще не важно. Кроме дружинников и слуг-мужчин в доме проживают четыре служанки и мальчишка-раб, от которого собственно мои Фриц с Тимохой и получили значительную часть переданных мне сведений. Убивать эту часть населения особняка мне не хотелось категорически, но и допустить, чтобы они могли внятно описать нападавших не желаю. По этой причине и идём на дело будто ниндзя, с перемотанными тканью лицами.
У нас преимущество не только численное и в ударной силе магов. У наших ребят кроме клинков и взведённых арбалетов имеются и амулеты, как воздушные, так и антимагические, причём первые с теми самыми плетениями, которые тратили энергию даже при обычном ливне. Больше я такими в поход своих не снабжаю, но сегодня эти мощные кристаллы будут в самый раз. В особняке помимо самого виконта других одарённых не проживает, да и сам Оланский вряд ли успеет что-то боевой сплести в условиях скоротечного боя в замкнутом пространстве, но предосторожность не лишняя, мало ли. Своих солдат я берегу.