— Не видишь что ли, глаза открыл? — бурчу, но благодарю: — Спасибо, Анги. Под кровать не лезь. Куда? Знаешь ведь, я не люблю с ароматами спать, пусть и своими.
— Я на всякий случай. — пояснила девушка.
Сегодня с сенсеем мы отказались от спаррингов, отрабатываем весь урок подсечку. Не такую, каким поди учили в моём мире на занятиях по самбо, вольной борьбе и прочих дзюдо, а ту, которой пользуются на аренах в Яме, то есть с ударом. Точнее, удар, а затем подсечка, даже если противник от одного только полученного ушиба готов уже упасть.
Через час Кира сменил Карл. Он сегодня ночевал в Михайловском замке. Иногда отдыхает вместе с личным составом своей роты.
— Как там те двое? — спрашиваю, пропустив его выпад в плечо.
— Да что с ними будет? — ответил милорд Монский, получив от меня алаверды в виде укола в верхнюю часть бедра правой ноги. А не надо зевать. — Ещё пару дней, и Алиса поставит окончательно на ноги. А потом я с них собственноручно шкуру спущу плетью.
— С покойником разобрались? Как его, капрал Барк?
— Да, вчера ещё. — приятель переходит в атаку, пустив в ход свою самую лучшую связку приёмов, только я всё это видел не раз, так что, достаточно легко отбиваю, а вот перейти в контратаку не получилось, хитёр братец, чуть не подловил. — Сержант Клирс — Барк его подчинённый — вывез тело за город. Там как раз общую могилу готовились засыпать, вот туда и бросили капрала. Чего морщишься, Степ? Будем мы ещё на всяких придурков дрова покупать. И так за захоронение половину драхмы выложили.
Интересно, во сколько Даше обошлось место на кладбище для моего тела там на Земле? Насколько помню, до полумиллиона рублей уже доходило. Хорошо, у нас зять обеспеченный, наверняка все расходы взял на себя, а вот как остальные выкручиваются, не представляю. Теперь уж и не узнаю. Вот да, ночью всем подряд мозги грузил и сейчас никак остановиться не могу.
— Я не про тело, Карл. — отступая, замечаю, что сидящий на лавочке Кир Бирюк сжал кулаки, надо же, болеет за меня. Ну а я ведь не просто так назад пятился. Получай, фашист, гранату. Приятель морщится, хорошо я ему пробил. — С деньгами как вопрос решил?
— Пока никак. — тот отошёл подальше, приводя себя в чувство. — Его деньги, что-то около семи драхм, он не экономил, всё прогуливал, и положенная выплата по смерти в тысячу драхм сейчас у Герберта. Сегодня положит в верцийский банк и напишет сестре Барка, как тот и оговаривал. Она вроде где-то в Ворском герцогстве живёт. Там и получит. Устал, смотрю?
— Потренируйся с моё. — киваю и отдаю учебный меч Ивану Чайке.
Сразу в дом не пошли. Сначала сел рядом с сенсеем, сплёл по памяти два простеньких целебных заклинания, убрав боль в отбитых у нас ногах. Синяки получали и от ударов партнёра, и нанося свои. Сложно это всё.
Когда спустился в подвал к Эмме, на улице уже дожидался вызванный мною накануне эскорт маркизы Рейниварской. Сама она уже позавтракала и лежала на кровати, с огромным интересом читая листы с моими сказками, которым ещё только в будущем предстояло стать книгами.
Войдя к ней в комнату, садиться не стал.
— Степ! — воскликнула, увидев меня в оконце. — Ты мне подаришь эти истории?
— Потом как-нибудь в виде фолианта пришлю. — обещаю. — Там и эти будут, и другие. Вот выпей, — протягиваю ей кружку с готлинской водой. — На этом твоё лечение заканчивается.
— Но как же? — растерялась. — Я совсем не чувствую источника!
— А должна? — улыбаюсь. — Должна. Ну, значит сейчас почувствуешь. Только сначала до дна святую водичку выпей.
В кружке примерно грамм триста, так что, справилась без труда и быстро. Я же в этот момент развеял блокирующее магию плетение.
Девушка замерла и воскликнула:
— Получилось! У тебя правда получилось! Я вижу яркое ядро и девять, нет, десять, да, десять нитей, Я больше не одержимая! Степ!
Вот уж не ожидал от этой «ни рыба, ни мясо» таких эмоций, она же кинулась на шею, да ещё и поцеловала в щёку. Хорошо, что пока Берта с Хельгой не приехали и отсутствуют. Служанки маркизы принялись друг с другом обниматься, а милорд Монский стоит с таким видом, будто бы это он Эмму исцелил.
Неожиданно, всхлипнув, девушка вернулась к постели, села на неё, закрыла лицо ладонями и заплакала. Как же не люблю женских слёз, ни тех, что с горя, ни тех, что от радости. Поэтому, посоветовав собираться, поскольку её люди уже ждут, отправился наверх.
Во двор мои парни запустили только карету с кучером и капитана, командира ахорского отряда, остальные его гвардейцы остались снаружи. В глазах офицера напряжённость. Не стал его мучить неизвестностью и сообщил об успехе исцеления. Тот тут же кинулся к экипажу. Оказывается, у них при себе была клетка с почтовым голубем, капитан быстро написал на тряпичной ленте несколько слов, перепачкав рукав пролившимися чернилами, привязал послание к лапке птицы и отправил её в полёт.
Вещей у маркизы Рейниварской было немного, но женщины есть женщины, на крыльце она появилась лишь спустя полчаса. Ничто не напоминало о том, что она недавно рыдала взахлёб. Такая же чопорная, что и вдень приезда. Однако вначале направилась не к распахнутой дверце кареты, а сделал несколько шагов ко мне, подойдя вплотную. Коротко поклонилась и прикоснулась к рукаву.
— Степ, — сказала негромко. — я не знаю, о чём договорились мой отец и твой брат, какие кто кому давал обещания, но, знай, если тебе будет нужна от меня любая помощь, ты можешь смело на неё рассчитывать. А ещё я очень надеюсь, что у тебя будет возможность приехать к нам в замок.
— Уж лучше ты к нам. — улыбаюсь и принимаю Эмму в прощальные объятия.
Глава 22
— Как я выгляжу? — принцесса крутанулась вокруг себя перед зеркалом, приблизилась к нему лицом и постаралась что-то там разглядеть.
В комнате, которая и кабинет, и моя гардеробная, нас шестеро, довольно тесновато, но мы этого не замечаем. Юлька с Ангелиной помогли моим подругам вырядиться простолюдинками, ну а мы с Карлом в обличье простых горожан, в штанах, рубахах, куртках и беретах выглядим молодыми приказчиками или подмастерьями. Зашли, когда нам сообщили, что девушки уже переоделись.
Вот это я понимаю, маскарад. Не то, что демонстрируется во дворцах — маску какой-нибудь зверушки напялил, и вроде как скрыл себя от окружающих. Нет, там ерунда, а сейчас по настоящему. Даже лиц скрывать не нужно. Встреть мы хоть кого-нибудь из придворных, никто глазам своим не поверит, что эта юная покрасневшая от удовольствия девица принцесса Хельга, о других и говорить нечего.
— Восхитительно. — говорю без лукавства. — Как всегда.
— Нет, я про то, что похожа я на девку-простолюдинку? — уточняет.
— Да как бы сказать. — усмехаюсь. — Лицо бы сделать попроще, и взгляд потупить. А то из тебя аристократка даже через это платье и из-под чепчика прёт. Ты ж умеешь лицедействовать.
Кажется, это я зря сказал. Впрочем, нет не обиделась, только взглянула остро на меня через зеркало, но потом изобразила скромницу, спросила:
— А так?
— То что нужно. — одобряю. — Карл, тебе бы тоже убавить дерзости в выражении лица. — советую другу. — Это нам с Бертой с этим проще.
— Почему? — задаёт глупый вопрос Хельга, обернувшись.
— Забыла, где мы выросли? — надеваю берет. — Для нас принятый образ привычен.
Не совсем конечно так, Берта в отличие от Степа была крестьянкой, но это уже мелочи.
Из дворца Хельга банально сбежала. Сообщила своей подруге-фрейлине, чтобы прикрыла — баронета Бритни Уайс кого хочешь обведёт вокруг пальца — наложила на себя отвод глаз и незаметно выскользнула к восточным воротам, где её уже дожидалась миледи из Новинок с наёмным паланкином и лейтенантом из числа сторонников принцессы, который прихватив четвёрку своих гвардейцев, свободных от службы, составил её эскорт. До моего особняка сопроводили и пока отправились в трактир. Их позовут, когда вновь потребуются, чтобы совершить путь по обратному маршруту.