В этой главе мы рассмотрим, как изменилась структура и динамика арабо-израильского конфликта за четверть века с 1949 по 1973 г. — в период, отмеченный тремя крупными межгосударственными войнами: в октябре 1956 г. (между Израилем и Египтом), в июне 1967 г. (между Израилем, Египтом, Иорданией и Сирией) и в октябре 1973 г. (между Израилем, Египтом и Сирией). В это же время претерпели изменения и международные аспекты конфликта. До 1948 г. основные противоборствующие стороны мерились силами под практически неоспоримой властью державы-мандатария — Великобритании, другие европейские государства и США оставались на втором плане. После Второй мировой войны британцы, французы, американцы и русские принялись соперничать друг с другом в попытках укрепить и расширить свое влияние в регионе. Следует отметить, что после 1949 г. с началом холодной войны соперничество сверхдержав обострилось: США и СССР переманивали на свою сторону государства и народы, стремясь отыскать союзников на важном с геостратегической точки зрения Ближнем Востоке. Здесь, как и везде в мире, каждой малой стране приходилось решать, каким объемом номинального суверенитета пожертвовать, становясь государством-клиентом, зависящим от дипломатической, экономической и/или военной помощи американского или советского патрона. Новые глобальные измерения и новые идеологические расколы наложились на уже существующее соперничество и конфликты в регионе, где арабо-израильский спор был не единственным. Могущественные внешние силы преследовали свои интересы, которые затеняли, а зачастую и полностью затмевали интересы местных игроков.
Как мы уже знаем, вмешательство арабских государств в дела Палестины, начавшееся в период восстания 1936 г., — включая их неэффективную дипломатическую активность в ООН в 1947 и 1948 гг. и поражение арабских армий (вкупе с палестинскими ополченцами) в войне 1948–1949 гг. — повлекло за собой ряд негативных для палестинцев последствий. Дипломатические и военные победы нового еврейского государства и исчезновение арабской Палестины после 1948 г. привели арабский мир в состояние политической нестабильности, потрясения и униженности, однако же и вынудили арабов обратить критический взгляд на самих себя [262]. Наиболее заметными ранами были потеря территории, утраченная возможность создания независимого палестинского арабского государства и — что особенно болезненно — нерешенная проблема палестинских беженцев в Ливане, Сирии, Иордании и Газе, размещенных в основном в лагерях Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР).
На международном уровне место палестинского вопроса заняла гуманитарная проблема, известная как «проблема арабских беженцев». Обсуждение ежегодных докладов БАПОР в Генеральной Ассамблее ООН и голосование по выделению средств на помощь беженцам и на их образовательные нужды служили основной платформой для рассмотрения палестинских дел. За исключением местных и региональных комитетов, созданных для того, чтобы представлять палестинских беженцев и требовать их репатриации (или воссоединения семей), возвращения их активов (бизнесов, заблокированных банковских счетов и т. д.) или компенсации за брошенное или уничтоженное имущество, палестинцы как сообщество не имели признанного или эффективного руководства.
Две попытки сформулировать палестинский национальный консенсус и создать новые политические институты оказались недолговечными и неудачными в силу практически полной зависимости палестинцев от принявших их арабских режимов. В конце сентября 1948 г. муфтий Иерусалима в изгнании и остатки его Верховного арабского комитета объявили о создании Всепалестинского правительства с базой в секторе Газа; довольно быстро, однако, оно перенесло свою работу в Каир [263]. Еще через несколько месяцев в Иерихоне собрался Палестинский конгресс, призванный выразить «всенародное» требование — которое на самом деле координировали сторонники короля Абдаллы — аннексии Западного берега Хашимитским Королевством (что и произойдет в 1950 г.) [264].
Реальная инициатива и ответственность за дело Палестины в политической и дипломатической сфере находились теперь в руках лидеров арабских государств. Для палестинцев все это было равносильно «арабской опеке». По словам палестино-американского историка Рашида Халиди, тем самым они лишались самостоятельности:
Если за них и говорили, то только арабские государства, причем каждое имело собственные соображения и расчеты, и все они были слабы… Даже те ограниченные попытки палестинцев говорить за себя на международной арене, какие имели место, полностью зависели от поддержки арабских государств [265].
Вопросы восстановления Палестины и возвращения беженцев оказались тесно увязаны еще и с отношениями арабских стран между собой — то были годы «арабской холодной войны», описанной историком Малкольмом Керром [266]. Арабские политики и режимы обращались к палестинскому вопросу, чтобы выставить напоказ свой национализм и патриотизм или же чтобы подкрепить свои притязания на лидерство в регионе. Обычно это приводило к тому, что лидеры арабских стран старались «перебить ставки» друг друга и занять максимально жесткую позицию в отношении Израиля, что дополнительно подталкивало их в сторону радикализации политических позиций [267].
После 1949 г. выражение «дело Палестины» вызывало как положительные, так и отрицательные ассоциации. С одной стороны, поражение арабских государств в войне с евреями в 1948–1949 гг. покрыло позором старые режимы, и некоторые из них вскоре уступили место новым. С другой стороны, эта фраза символизировала обещание арабских государств восстановить палестинцев в правах и вернуть их на родную землю, изгнать (возможно) евреев и в целом устранить несправедливость 1948 г.
Эта пылкая риторика нашла выражение в ряде конкретных стратегий. Одна из них — строгий запрет на действия или контакты, которые подразумевали бы признание Израиля как суверенного государства. Действуя в этом духе, Лига арабских государств открыла в Дамаске офис для продвижения и мониторинга экономического бойкота Израиля (объявленного Лигой в декабре 1945 г.) [268]. В начале 1950-х гг. арабские режимы иногда оказывали ограниченную материально-техническую и военную поддержку обосновавшимся в их странах палестинцам, совершавшим вооруженные вылазки на территорию Израиля (см. раздел «Вялотекущие пограничные конфликты, 1949–1956 гг.»). Эти ранние федаины («жертвующие собой», партизаны) несли израильтянам смерть и разрушение, совершая свои диверсии, и периодически провоцировали израильские силы на ответные действия против деревень и военных объектов принимающих стран, испытывая тем самым щедрость и гостеприимство своих арабских хозяев. Противоречивые и зачастую натянутые отношения, связывавшие в 1950-е гг. правительства Египта, Иордании и Сирии с этими в основном неорганизованными палестинцами [269], предвосхищали еще более запутанные отношения, которые сложатся у них с партизанскими группировками, из которых в дальнейшем будет сформирована Организация освобождения Палестины (ООП). Эскалация вялотекущих пограничных боевых действий в 1954–1956 гг. стала одним из факторов, способствовавших началу в конце 1956 г. второй арабо-израильской войны.
От перемирия к безмирью
24 февраля 1949 г. Египет и Израиль подписали на греческом острове Родос первое из четырех соглашений об общем перемирии, регламентировавших выход воюющих государств из войны. На тот момент все, кто принимал участие в составлении этих соглашений, предполагали, что действовать они будут недолго [270]. Но шли месяцы, а затем и