Но когда он свернул на другую улицу, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, он не мог не задаться вопросом…
Сдался ли он?
Или все еще боролся?
Не поэтому ли он был здесь, и что означал камешек в его ботинке?
Он не был уверен.
Но ему нравилось думать об этом именно так.
Из-за этого волдыри болели немного меньше, а бегство больше походило на победу.
И все же его раздражающий мозг напомнил ему, что в мамином предупреждении была и вторая часть.
«Прими перемены, иначе они тебя уничтожат».
— Похоже, это проблема для будущего Кифа, — сказал он, засовывая руки в карманы и снова меняя направление, чтобы избежать того, что могло оказаться еще одним блестящим объектом наблюдения.
Сырой воздух проникал сквозь свитер, заставляя его пожалеть, что у него нет хорошего, плотного пальто.
Но все магазины одежды, мимо которых он проходил, были по-прежнему закрыты.
— Часовые пояса, — пробормотал он.
По крайней мере, улицы были красивыми и пустыми.
Всего лишь несколько рассеянных людей, излучающих огромное раздражение, и он предположил, что это означает, что они направляются на ненавистную работу, плюс несколько любителей бега трусцой, которые, казалось, добровольно бежали ни свет, ни заря и получали странное удовольствие.
Никто не обращал на него внимания, пока он бесцельно бродил вокруг, стараясь не высовываться и не высматривать ничего знакомого.
Рано или поздно он что-нибудь узнает.
И тогда он это сделал, но только потому, что каким-то образом умудрился пройти по огромной площади.
— Ладно, новый план, — сказал он, переходя улицу и направляясь к большому зеленому парку с озером в центре.
Он не чувствовал там никакой слежки, а широкое открытое пространство позволяло легко заметить, если приближался кто-то страшный.
Но самое главное: там были скамейки, а ноги его просто сводили с ума.
Он выбрал ту, у которой был вид на воду, и рухнул на обветренное дерево, задаваясь вопросом, как ему найти в себе силу воли, чтобы снова подняться на ноги, особенно с учетом того, что он понимал, что весь его план «быстрой остановки в Лондоне» не сработает.
Если он действительно хотел получить ответы, ему нужно было действовать более методично.
Обходить улицу за улицей.
Дом за домом.
Это, вероятно, заняло бы дни или недели и определенно было рискованно.
Но.
Теперь, когда он был всего в нескольких кварталах от того места, куда его отправляла мама, — «Ты же не захочешь причинить вред кому-то еще, правда?» — ему нужно было знать, что она имела в виду.
Так что ему нужно было найти безопасное место, где он мог бы прятаться столько, сколько потребуется.
Но сначала он собирался дать отдых ногам и обновить свой альбом для рисования.
Он уже аккуратно вложил карту следопыта между страницами и сделал пометки о том, как следить за блеском, и что ему нужно сделать одной из своих главных целей — съесть как можно больше видов жареного теста, посыпанного сахаром.
Но он добавил новое напоминание: проверять часовой пояс, прежде чем куда-то прыгать.
Также: выбирать, в какой ботинок класть камешек. Хотя это означало, что в итоге у него будут болеть обе ступни.
Он был почти уверен, что его мозоли начали кровоточить, что, вероятно, означало, что на самом деле следовало бы написать: «Найти лучший способ контролировать свои способности», — но он уже перепробовал все, что мог придумать.
Он закрыл альбом для рисования и проверил эликсиры, которые дал ему отец, надеясь найти обезболивающий бальзам или целебную припарку.
К сожалению, там был только один пузырек с обезболивающим и записка, в которой говорилось: «Если нужно что-то еще, обратись к Элвину».
Киф нахмурился, хотя в глубине души понимал, что в этом есть смысл.
— Отлично. Это будет Грандиозный Фестиваль Кифстерской Грязи.
Не так весело, как на печально известном Фостеровском Фестивале Грязи, но разве может быть что-то еще?
Он развязал шнурки на ботинках и переложил камешек, испустив огромный вздох облегчения, когда давление снова стало просто раздражающим.
Потребуется, по крайней мере, пара часов ходьбы, прежде чем начнет болеть, и, возможно, до этого он придумает, где ему остановиться.
Согласно записной книжке отца, которую он просмотрел еще в Диснейленде, когда доедал чуррос, ему нужно было найти что-то под названием отель. Но, конечно, в ней не было сказано, где его найти, и каковы правила бронирования номера.
Однако в ней говорилось, что ему следует постараться выглядеть респектабельно, прежде чем идти в магазин, а затем предлагалось зачесать волосы в более сдержанный стиль и избегать употребления слова «чувак».
Вот и все маленькие советы.
Небольшой полуполезный совет, за которым следует куча осуждений.
Дорогой папочка в полном составе.
— Ладно, если бы я был отелем… — сказал Киф, разглядывая близлежащие здания, — Где бы я был?
Он достал свою удобную карту, но все, что на ней было изображено в Лондоне, — это башня с часами и квадратный мост через реку.
— Уверен, что найду такой, пока буду бродить, — пробормотал он, пробуя, как камешек давит на его незажившую ступню.
Ощущение было неприятным.
— Или я могу посидеть здесь, перекусить и подождать, пока мимо не пройдет кто-нибудь, кто сможет мне помочь! — добавил он, вспомнив свой план «спроси местных», который казался гораздо лучшей идеей.
Он вытянул ноги и достал из кармана припасы, которые купил перед уходом из Диснея: еще один чуррос, пакетик кислых шариков, зефир в шоколаде на палочке и что-то, что все называли «Серая масса».
Конечно, он начал с чуррос и откусил огромный кусок, наблюдая за утками, крапивниками и пеликанами на берегу озера.
Но чуррос шлепнулся ему на колени, когда он заметил одинокого черного лебедя, скользившего по воде.
Он знал, что это просто птица, живущая своей лучшей жизнью в Лондоне, но после всего, что было связано с лебедем, он не мог не задаться вопросом, значит ли это что-то.
И когда лебедь встретился с ним взглядом, ему показалось, что он пытается открыть ему секрет.
Или, возможно, он захотел отведать его чуррос…
Он наклонился, размышляя, не будет ли плохой идеей бросить лебедю маленький кусочек, а потом понял, что чуррос исчез.
— Что за…? — спросил Киф, осматривая землю вокруг себя.
Затем он заметил пятно рыжего меха с длинным хвостом, которое металось по траве, оставляя за собой шлейф из корицы и сахара.
— Эй! Вернись сюда, ворюга с пушистым хвостом!
Он вскочил и погнался за лисой, но лиса была слишком быстра.
Она исчезла в одной из цветочных клумб, и Киф мог поклясться, что слышал, как она хихикала.
— Не думай, что я не зайду туда! — предупредил Киф, хотя это, вероятно, было не самой лучшей идеей.
Насколько он знал, существовал какой-то странный человеческий закон, запрещающий топтать их цветы.
— Они подлые маленькие твари, не так ли? — раздался голос у него за спиной.
Киф обернулся и увидел очень высокого, темнокожего, спортивного вида мужчину, одетого, несмотря на холод, в спортивные шорты и тонкую майку без рукавов.
— Однажды лиса утащила вторую половину моего маринованного огурца с сыром, — сказал он. — В полдень, не меньше! Никто из моих приятелей мне не поверил, поэтому на следующий день я попытался обманом заставить ее съесть мой яично-майонезный пирог, пока у меня была включена камера. Но она не только избежала моей ловушки, но и украла мои чипсы!
Киф улыбнулся в ответ, хотя в основном думал о сыре с маринованными огурцами?
Похоже, еда в Лондоне обещает быть… интересной.
— Откуда ты прибыл? — спросил мужчина.
Киф выпрямился.
— Как ты…
Он указал на рюкзак Кифа, который Киф по глупости оставил без присмотра на скамейке.
— К тому же, у тебя нет ни пальто, ни зонтика. Классическая ошибка туристов в это время года.
— А. — Кифа так и подмывало заметить, что у парня их тоже не было, но он не был уверен, не покажется ли это грубостью.