От этого ему хотелось размахивать кулаками и прыгать вокруг, выкрикивая особенно дерзкие колкости в адрес дорогой мамочки и ее маленьких приятелей в плащах.
Конечно, у него все еще оставались другие странные способности, с которыми нужно было бороться, но на самом деле он добился определенного прогресса.
Ему казалось, что он все это время задерживал, и задерживал, и задерживал дыхание, и наконец-то у него появилась возможность выдохнуть.
Часть его хотела помчаться обратно в парк, найти того бегуна и обнять его на траве или, по крайней мере, узнать его имя, чтобы написать эпическую балладу в его честь. Но ему пришлось довольствоваться добавлением еще одного благодарного портрета в свой альбом для рисования.
И он должен быть уверен, что ему стоит отдать должное за отличную рекомендацию отеля.
Снаружи здание выглядело довольно невзрачно, а внутри было что-то вроде причудливого человеческого убранства, где вся мебель выглядела очень жесткой и неудобной, и все было украшено цветами.
Но когда он добрался до своей комнаты?
Тпру.
Он попросил самый красивый номер, который у них был, решив, что почему бы и нет? Дорогой папочка платит за это. И в итоге он оказался в номере, который казался ему его собственной квартирой, с несколькими спальнями и огромными окнами, выходящими в парк.
В отеле также был парень по имени консьерж, в обязанности которого, по-видимому, входило помогать гостям во всем, в чем они нуждались. Тогда Киф спросил его, не знает ли он, где можно продать старые семейные драгоценности, а также где можно купить новую одежду.
Менее чем через час у него был список покупателей ювелирных изделий, ожидавших его звонка, и его отвезли в огромный универмаг, где девушка представилась его личным ассистентом по покупкам и помогла ему приобрести весь новый гардероб — от пальто, рубашек и брюк до пижамы и носков. Хорошо, что у него была под рукой кредитная карточка, и что он не забыл взять с собой паспорт и расписаться в «Киф Фостер». Он даже купил толстовку с Бэтменом и футболку с надписью «ЭТО Я. ПРИВЕТ. ПРОБЛЕМА ВО МНЕ, ЭТО Я САМ.» — что показалось очень уместным.
По словам его ассистентки, это была строчка из песни, которую ему нужно было послушать.
Она буквально ахнула, когда он спросил:
— Что такое «Swiftie»?
Она также порекомендовала Кифу пообедать в пабе, и он решил заказать что-то под названием «бабл энд скрип» (прим. пер. Bubble and squeak — дословный перевод — «пузыриться и пищать». Жаркое/заливной пирог из капусты и картофеля.), потому что как он мог отказаться? И хотя это оказалась горка картошки с капустой, которая не булькала и не пищала, пока он ее ел, он все равно дал ей несколько баллов за забавное название.
И он вернулся в свой номер, наслаждаясь обилием услуг по обслуживанию номеров, что было одним из тех случаев, когда хотелось сказать: «Пусть так будет всю жизнь».
Один быстрый звонок, и все десерты из их меню были доставлены к нему в номер на блестящих серебряных блюдах.
Затем он переоделся в пушистый халат, который нашел в шкафу, устроился на довольно удобном диване, обложившись всеми пушистыми подушками, какие только смог найти, и начал обмакивать покрытые волдырями ноги в пару ведер со льдом, одновременно поглощая изысканную выпечку.
Если это не было счастливым местом, то он не знал, что тогда было счастливым.
Но вся эта история с «обретением контроля над одной из своих способностей» заслуживала небольшого празднования.
Его даже не смущало, что вода, которую ему принесли, была на вкус как вода из лужи в бутылках или чья-то старая ванночка для ног.
И что Силвени и близнецы снова начали бомбардировать его передачами.
На самом деле было приятно осознавать, что они еще не отказались от него.
Он поймал себя на том, что поет вместе с ними «КИФ! КИФ! КИФ!», добавляя в свой альбом для рисования подробный портрет бегуна и заполняя страницу рядом с ним всеми своими последними уроками выживания:
Всегда проси номер люкс.
Привыкай к тому, что тебя называют мистером Фостером.
Никакое количество сахара не сделает кофе вкуснее, но это того стоит.
Следи за тем, чтобы перекусить в парке.
Обслуживание номеров может быть величайшим изобретением в истории человечества.
Закажи чай вместо ужасной воды.
Консьержи — гении.
СТРАННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ С ВИЗУАЛИЗАЦИЕЙ МОГУТ ИСПРАВИТЬ ВСЕ!!!
Он подчеркнул последнее слово три раза, а затем нарисовал вокруг него звездочки. Но все равно казалось, что он не до конца уловил, насколько важным было это открытие.
Он добавил еще несколько завитушек, прежде чем понял, что причина, по которой это все еще выглядит мелким, заключалась в том, что он узнал нечто гораздо большее — то, что он, честно говоря, немного боялся записывать, опасаясь, что, увидев слова на бумаге, они покажутся ему менее возможными.
Но ему требовалось напоминание.
Итак, он глубоко вздохнул и написал слова, в которые уже очень давно не верил:
Теперь я себя контролирую.
С тех пор как его маму унесло ветром на Эвересте, и он понял, кем она была на самом деле, он чувствовал, что кружится, кружится, кружится.
Пойманный в ловушку огромного, ужасного вихря, он не мог выбраться и не был уверен, что сможет выжить.
— Но теперь я контролирую ситуацию, — сказал он вслух. — Я стоял в переполненном магазине и не обращал внимания на эмоции окружающих, даже не задумываясь об этом.
Если бы он смог это сделать, то, несомненно, смог бы научиться управлять остальными своими способностями.
Ему просто нужно было найти правильные упражнения для визуализации, что могло оказаться немного сложным, поскольку он на самом деле не понимал, как работают эти способности.
Но он разберется.
Точно так же, как собирался выяснить, какую роль уже сыграл в маленьких махинациях своей матери.
— Теперь я контролирую ситуацию, — сказал он себе, открывая новую страницу в своем альбоме для рисования. — Все, что происходило раньше, было просто…
Киф замолчал.
Он хотел сказать «прошлым», будто это каким-то образом сняло бы его с крючка.
Но события прошлого все еще были частью его.
Стирание воспоминаний не изменит того, что произошло.
Ничто не изменит.
Поэтому он выпрямился и сказал:
— Все, что происходило раньше, является частью моей истории, но это не обязательно определяет меня.
Теперь он контролировал ситуацию.
Если он сделал что-то, о чем сожалел, он мог это исправить.
«Но как?» — спрашивал этот неприятный, непримиримый голос в его голове.
Он пытался понять, сыграл ли он какую-то роль в смерти двух невинных людей.
Как он мог когда-нибудь загладить свою вину?
Возможно, не мог.
Но…
Он мог бы, по крайней мере, прояснить ситуацию.
Убедиться, что его маме не сойдет с рук то, что она сделала.
И кто знает, может быть, правда окажется не такой страшной, как он боялся.
Есть только один способ узнать наверняка…
Он расправил плечи и стряхнул напряжение с запястий, прежде чем медленно написать:
1. Узнать, что случилось с Итаном Бенедиктом Райтом Вторым и его дочерью Элеонорой.
Увидев их имена, он почувствовал, что его тошнит от всех этих вкусных десертов.
Но он не отвернулся.
Вместо этого он написал два вопроса, на которые ему нужно было найти ответы:
2. Моя мама убила их?
3. Я помог?
У него в горле застрял ком, и ему потребовалось три попытки, чтобы прогнать его, прежде чем он смог пробормотать:
— Думаю, лучше всего начать с того, что я действительно знаю.
Он заполнил оставшуюся часть страницы всем, что ему удалось выяснить до сих пор, перечисляя каждый факт отдельной строкой.
Итан и Элеонор жили в Лондоне в доме с зеленой дверью.
Когда мне было одиннадцать лет, дорогая мамочка заставила меня отнести туда письмо, а потом стерла память.
На письме был символ: два полумесяца вокруг звезды. Понятия не имею, что это значит. (Примечание: меня уже тошнит от символов!)