— У нас не будет блинчиков!
— Почему бы и нет? Разве это не будет намного веселее, чем стоять в темном, грязном переулке? Ты раньше нюхал подворотни?
— Мне все равно! — Киф провел рукой по лицу, пытаясь разгадать игру Альвара.
Он что, тянул время?
Пытался выиграть время для прибытия подкрепления?
Или, может быть, он…
Альвар прищелкнул языком.
— Ого, смотрите-ка, кто стал таким угрюмым и параноидальным.
— Вот что происходит, когда тебя предают снова и снова, — огрызнулся Киф.
— Полагаю, это правда, — в голосе Альвара зазвучали нотки горечи, что сделало его более похожим на того, каким он был при последней встрече с Кифом, когда тот продолжал разглагольствовать обо всех, кто причинил ему зло, и о том, как это оправдывает его бунт. — Уф. Ладно, мы пойдем в твой вонючий переулок.
Киф не был уверен, что именно убедило Альвара, но ему было все равно.
Переулок был просто короткой остановкой.
Следуя за Альваром, он крутил в кармане следопыт, выбирая наугад грань, которая, как он надеялся, приведет их в тихое место, — и как только Альвар нырнул в тень, Киф схватил его за локоть, поднял кристалл и утащил их обоих в луч света.
Альвар закричал:
— НЕ НАДО! — когда стремительное тепло унесло их прочь, но Кифу было все равно, что он, по сути, взял его в плен.
Так или иначе, он получит ответы на некоторые вопросы.
Но он, по крайней мере, сосредоточился на Альваре, на случай, если вынужденный прыжок заставит его исчезнуть.
И когда они вновь сформировались…
— Ты хоть представляешь, насколько это было опасно? — спросил Альвар, задыхаясь и прикрываясь руками от слишком яркого солнечного света. — И ради чего? Чтобы затащить меня на крошечный остров?
— Здесь пустынно, не так ли? — напомнил ему Киф, радуясь, что случайный прыжок наконец-то привел его в уединенное место.
Единственными признаками жизни были несколько кокосовых пальм и несколько крабов, снующих по белому песку.
— А еще здесь миллион градусов тепла и влажность! — Альвар откинул капюшон, и Киф воспользовался возможностью рассмотреть его лицо.
Шрамы действительно выглядели лучше.
Большинство из них были просто тонкими бледными линиями.
И его щеки стали намного полнее, а темные волосы не были такими жирными.
Он все еще не был похож на того парня, каким был раньше, с модной одеждой и большими мускулами от постоянных тренировок.
Но и серьезно больным он больше не выглядел… и как человек, который чуть не утонул в контейнере, полном ядовитой оранжевой слизи.
— Давай, — сказал Альвар, убирая волосы с глаз. — Спрашивай меня. Я знаю, ты умираешь от желания.
Киф не стал притворяться, что не совсем понял, что имел в виду Альвар.
Он встретил слегка вызывающий взгляд Альвара и спросил:
— Как ты до сих пор жив?
— Долгая история. — Альвар рассмеялся, когда Киф сжал челюсти. — Расслабься. Я не говорил, что не буду рассказывать. Я просто подумал, что должен предупредить тебя на тот случай, если ты захочешь проявить смекалку и поскорее убраться отсюда, пока жара не лишила тебя концентрации. Еще не поздно воплотить в жизнь мою идею с блинчиками. Я упоминал, что сладкие блинчики посыпаны коричневым сахаром, корицей, орехами и…
— Хватит тянуть время, — перебил его Киф, хотя все эти блинчики звучали просто потрясающе.
От жары у него уже начинала слегка кружиться голова, но уединение стоило того, чтобы немного попотеть. Он снял пальто и повесил его на ближайший камень, затем закатал рукава как можно выше.
— Хорошо, — сказал Альвар, снимая пальто и бросая его кучей на песок. — Будь по-твоему. Но я, по крайней мере, перехожу в тень. — Он, спотыкаясь, пересек пляж и устроился в тонкой тени одной из пальм.
Киф последовал за ним… не то чтобы тень имела большое значение.
— Короче говоря, — сказал Альвар, обмахиваясь опавшей пальмовой веткой, — поскольку я хотел бы убраться отсюда как можно быстрее, то так… человеческая медицина спасла меня.
— Человеческая медицина, — повторил Киф.
Он вспомнил несколько историй, которые Фостер рассказывала ему о своих посещениях человеческих больниц, и невольно поежился.
— Я так и думал, что это будет твоей реакцией, — пробормотал Альвар. — Эльфам нравится думать, что все, что мы делаем, лучше, умнее и безопаснее, чем у представителей других видов. Но чем дольше я общаюсь с людьми, тем больше ценю их образ мыслей.
— Итак, — сказал Киф, когда Альвар не продолжил, — ты прибыл в Запретные города, потому что хотел встретиться с их врачами?
— Нет, я прибыл в Запретные города, чтобы умереть. — Альвар обдумал это, прежде чем добавить: — После того, как Софи убедила тебя отпустить меня, я отправился в пляжный домик твоего отца, решив, что должен предупредить его о том, что ты узнал о нашей сделке. Я также надеялся, что он позволит мне остаться, так как этот прыжок практически уничтожил меня. Я был слишком слаб, чтобы стоять, и мое тело не переставало дрожать. Но он сказал, что и так помог мне больше, чем я заслуживал, и лучшее, что он может сделать, — это дать мне флакон с Подпиткой от Исчезновения и указать путь туда, куда я хотел бы отправиться в следующий раз. У меня было пять минут, чтобы выбрать место.
— Похоже на дорогого папочку, — пробормотал Киф, не понимая, почему его удивляет, что отец ни разу не потрудился упомянуть об этом.
— Да? Я знал, что не переживу этого прыжка, — тихо продолжил Альвар. — Уверен, твой отец тоже это знал. И пока я пытался выбрать, куда пойти, я понял, что не хочу умереть в Затерянных городах. Не то чтобы кто-то собирался сажать саженец вместо меня…
— Твои родители бы это сделали, — перебил Киф.
— Стали бы они это делать? Или они попытались бы, а затем отступили бы, если бы Совет запретил это, или если бы на них оказали давление, чтобы они защищали «семейное имя»?
Последние слова он выплюнул, и Киф был уверен, что Альвар сейчас разразится какой-нибудь тирадой о наследии Васкеров — и если ему придется еще раз услышать, как он притворяется, что знает, каково это — быть выходцем из ужасной, порочной семьи, его действительно стошнит.
— Думай, что хочешь, — сказал Альвар, вероятно, прочитав отвращение на лице Кифа. — Это не изменит того факта, что мой брат пытался убить меня… и почти преуспел в этом.
Киф не мог с этим поспорить.
Он также не мог утверждать, что Фитц не попытается сделать это снова.
Но Альвар сам навлек это на себя.
— Мы оба знаем, что ты не жертва, — сказал ему Киф. — Ты сделал свой выбор.
— Да, — сказал Альвар, наблюдая, как волна разбивается о берег. — И я поддерживаю большинство из них.
— Большинство, — повторил Киф.
Альвар пожал плечами.
— Никто не совершенен.
Киф не мог понять, шутка это или нет.
Он все пытался понять, что происходит с Альваром, но эмоции Альвара были подобны урагану. Кружась, меняясь и уносясь прочь, прежде чем он успел хотя бы начать переводить.
— В любом случае, — продолжил Альвар. — Я думал о том, чтобы отправиться на Нейтральную территорию и просто… исчезнуть. Но мне показалось, что должна быть какая-то запись о моем уходе, даже если это будет всего лишь нераскрытое досье на человека, найденного на улице, безымянное тело. Хоть какое-то доказательство того, что я существовал.
— Итак, ты жалел себя, — заметил Киф.
— Попробуй побыть в нескольких шагах от смерти и посмотрим, не сделаешь ли ты в точности то же самое.
Он ждал, что Киф начнет спорить, но у Кифа определенно была какая-то внутренняя вечеринка жалости в Лоамноре… даже если он и пытался притвориться, что ему не страшно.
— Вот именно, — сказал Альвар, с досадой догадываясь, о чем он думает. — Итак, я попросил твоего папу выбрать случайную грань на его синем следопыте, и он согласился. Мне было все равно, куда идти, лишь бы это был Запретный город. Потом я шагнул в свет, думая, что это мой конец, и после этого я почти ничего не помню. Только несколько разрозненных фрагментов. — Он закрыл глаза. — Я вижу лысого старика, склонившегося надо мной, и он говорит что-то, чего я не могу понять. И светлая комната с очень неудобной кроватью. И мои руки, — он поднял их и провел ладонями по коже, — я помню, как увидел все эти иглы, трубки и какие-то пищащие штуки, прикрепленные к ним. И я помню, как подумал, что, возможно, совершил большую ошибку, доверив свою жизнь людям. Может быть, меня собирались колоть и сканировать много-много дней подряд. Но потом… боль начала утихать. В голове прояснилось. Ко мне вернулись силы. Люди, приходившие проведать меня, начали улыбаться и делать пометки. Я не понимал их языка, но мог сказать, что больше не умираю. Через несколько дней я выписался из больницы и с тех пор живу сам по себе. В основном я прячусь в библиотеке, пытаясь выучить язык. У них на планшетах есть приложение с этими удобными маленькими обучающими программами. И это все… моя большая история выживания. Доволен?